Инсомния (СИ) - Тряпичкина Алия Раисовна "Алия Зайнулина" - Страница 25

Коротко почесав заалевшую щеку, Кристалл порывисто опустила взгляд.

– Простите. Страх – это мое привычное состояние. Наверное, – она усмехнулась и вскинула на него глаза. – Я уж как-нибудь с ним договорюсь.

Он перестал хмуриться. Хорошо! Слава богу не разозлился или... что вообще можно от него ожидать? Интересно, доктор Митчелл из тех, кого можно вывести из себя глупыми фразочками и тупым нытьем? Если да, то надолго его терпения по отношению к ней не хватит.

Но Кристалл пока не знала, что совершенно не злит Дэйва. Он уже размышлял о том, что, наверное, напрасно так быстро озвучил для нее приговор в прошлый раз, не подготовив к тому, что у нее не просто бессонница и ночные кошмары, а уже ставшее хроническим ПТСР. Напрасно он наговорил всех этих заумных словечек, которые способны напугать кого угодно в такой ситуации. Напрасно не подумал о ней как следует. Теперь Кристалл его пациентка, а он оказался к ней невнимателен. Или все правильно сделал? Какие-то непонятные противоречия крутились в его голове, пока он смотрел в ее глаза и искал себе оправдание. Нет, все же он мог быть более осторожен.

– Кристалл, мне жаль. – Дэйв заглянул в ее глаза. – Я не хотел бы причинить вам вреда, поверьте, и я понимаю, что вам страшно. Я бы... Может, я бы боялся даже больше, чем вы, ведь мне незнакомо то, с чем вы боретесь ежедневно. Я не такой сильный. – Он снисходительно улыбнулся, резко опустив голову, а затем продолжил смотреть ей в глаза. – Вам нужно самой поверить в то, насколько вы сильны.

– Неправда, – Кристалл покачала головой, а Дэйв в очередной раз нахмурился. Уж очень он любил придавать своему лицу такое выражение. Наверное, это происходило на автомате. – Вы сильнее всех, кто всякий раз приходит к вам и рассказывает о своих проблемах. Каждый из нас – тех, кто сидит перед вами – испытывает свою боль, не зная о том, что скажет следующий, кто войдет в ваш кабинет, да это никому и неинтересно, а вы вынуждены выслушивать ВСЕХ. Вы разбираетесь с нашими проблемами, хотя они только НАШИ. Вы... – она хотела сказать, что восхищается им хотя бы потому, что он воспитал Лиззи в одиночку и добился при этом так много.

– Это моя работа, – просто сказал Дэйв.

– Наверное, ужасно тяжелая работа? – Кристалл впервые задала ему вопрос, касающийся только его.

– Вовсе нет, – Дэйв в очередной раз улыбнулся. Соврал. В момент, когда в ее черных глазах затаились страх и боль, эта работа перестала казаться ему обычной, ничуть не трудной. Вопросы вроде «я сказал или сделал что-то не так?» никогда не возникали при работе с пациентами, но сейчас он только и успевал находить свои оплошности.

– На данный момент я думаю о том, что зря жалуюсь на свою работу, – теперь Кристалл разговорилась, как будто пришла сюда ради обыденной болтовни. – Представляю себя на вашем месте и понимаю, что ничего бы не смогла поделать с такой как я. Наверное, как только очередная «я» покинула эту комнату, мне пришлось бы уволиться. И устроиться официанткой, – она рассмеялась, пожимая плечами.

Дэйв рассмеялся тоже. Вот так она видит его работу?

– Ну, в моей деятельности не все так мрачно, – возразил он с улыбкой. – Ошибочно полагать, что вы можете сподвигнуть кого-то на увольнение. Знаете, пациенты бывают разные, но их всех объединяет одна цель – избавиться от болезни, а также одно чувство – страх.

– Бояться – это нормально?

– Без сомнений. Незачем оправдываться, испытывая совершенно естественные чувства. Только если речь не о беспричинной тревоге, являющейся серьезным симптомом. Об этом и поговорим. Согласны?

Кристалл упрекала себя за вольность. Доктор Митчелл был настолько вежлив, что даже не указал ей на это, а просто решил плавно сменить тему. Что ему за дело до посторонних разговоров?

– Тревожность преследует меня постоянно. То ослабевает, то наоборот усиливается и в конечном итоге захлестывает собой полностью. Жуткое чувство... Хочется забиться в угол и не выползать оттуда.

– Это связано главным образом с бредом преследования? – спросил Дэйв и, проследив за непонимающим взглядом Кристалл, торопливо добавил: – Позвольте мне ремарку: такое расстройство принято называть именно «бредом преследования», а не «манией преследования», что ошибочно употребляется в быту.

– Теперь ясно, – кивнула она.

– Так что вы можете сказать о своем тревожном чувстве конкретно в этой ситуации? Вы видите своего преследователя, слышите его? Каким вы видите этого человека? Или это не человек, а, скажем, некое существо?

Кристалл глядела на доктора как на чокнутого, хотя в этой комнате таковой была только она сама. Может, она и видит ночные кошмары, видит чью-то темную фигуру из своего окна, но не неведомых существ, это уж точно! Теперь у Кристалл не оставалось сомнений, что Дэйв Митчелл считает ее психопаткой.

– Я не вижу никаких монстров, доктор, – пролепетала она. – Ни чудовищ, ни других неведомых существ.

– Хорошо. Выходит, это человек. Как он выглядит?

– Не знаю. Я вижу только его силуэт. Вечером меня всегда тянет посмотреть в окно. С самого детства так было. И чаще всего из окна я вижу этого мужчину. Просто темная фигура, которая заставляет меня бояться до мурашек, – Кристалл потрясла головой и стушевалась. – Ох, и глупости же...

– Вовсе не глупости, – успокаивающе возразил Дэйв. – Давайте разберемся. Вы как-то связываете этого мужчину и свои ночные кошмары? Может, помимо женщины из сна, что твердит ваше имя, есть кто-то еще?

– Только голос женщины и огонь. Больше ничего, – с уверенностью проговорила она.

– Тук-тук!

Тихонько заскрипела дверь кабинета, и Дэйв с Кристалл разом обернулись. Они увидели в дверном проеме Элизабет, которая заглядывала в кабинет, а точнее только ее голову, просунутую в приоткрытую дверь.

– Чего делаете? – она бесцеремонно вошла и остановилась рядом с Кристалл, засунув руки в задние карманы джинсов.

Дэйв возвел глаза к потолку, как будто умоляя всех существующих и не существующих богов сжалиться над ним и угомонить дочку хотя бы ненадолго. Когда его отвлекали, Дэйв раздражался. Кристалл взглянула на подругу недовольно.