Новые миры (СИ) - Шамраев Александр - Страница 92

Мне тут же на ум пришлись несколько историй о русских князьях, которые женились на половчанках и заключали выгодные военные и политические союзы со своими новыми родственниками.

- А что, твоё величество, девка хоть симпатичная или лошадь лошадью?

Аскольд не удержался и вздохнул, - Красивая, но гордая и своенравная. Представляешь, вызвала меня на поединок. Я еле-еле ей объяснил, что у нас не принято воевать с женщинами, так она ещё и обиделась на меня.

Нда, вот не знает король обычаев кочевников, а ведь половчанка прозрачно намекнула своим вызовом, что не против, если он возьмёт её в жёны.

- Знаешь, Аскольд, у моего среднего брата, которого вы знаете как легендарного Влада, была жена, великая воительница из степняков, её звали Мира. Она ещё учила меня владению клинком в манере степняков. Я к чему это говорю, было бы здорово тебе породниться с половцами через сестру молодого вождя. Насколько мне известно, они чтут родственные связи. А союз с половцами значительно бы облегчил тебе жизнь и борьбу с остатками банд степняков. Я бы конечно хотел бы оставить их на землях Русов, но после того, что сделал Бенедикт с княжеством, это не реально. А у тебя и земли богаче, да и к осёдлости половцы уже привычны. Как не крути, а сестра вождя должна носить титул не ниже княжеского. Надеюсь, ты догадался её отпустить с почестями?

- Отпустил, дал коней ей и тем трём воинам, что уцелели в схватке с моим отрядом. С тех пор ни слуху, ни духу. Я уже и волноваться стал, вдруг у них тех, кто попал в плен, считают опозоренными и принуждают к самоубийству. Что-то такое я слышал от одного старика.

- Врал твой старик. Самое страшное, что ей грозит, это изгнание из рода, но это в обычае степняков, а как обстоит дело у половцев, я не знаю....

Суд над самозванцем и его двумя сообщниками не состоялся по той простой причине, что судить было некого. Утром их нашли задушенными, при этом, как обычно бывает в таких случаях, никто ничего не видел и не слышал. Прочитав мысли нескольких человек, я узнал, что эта троица присоединилась к группе за пару дней до выхода к цитадели и сразу предъявила свои права на лидерство...

Шли мы скрытно, только ночами, а днём прятались в балках и оврагах. Охотники Юлия, высланные вперёд, играли роль дозора и разведки. Один из табунщиков прижился у них, перенял манеру ходить и говорить, чуть растягивая слова, и добросовестно учился у старших лесовиков. Именно он вёл наши отряды до точки разделения на две группы нападения. Это было моё требование, так как я не был уверен, что кто-то не отправит гонцов или за помощью, или предупредить о нападении. Да и беглецов сбрасывать со счетов нельзя, так что нападение должно было состояться примерно в одно и тоже время. При этом я категорически запретил ввязываться в длительную схватку, не уставая повторять, что наша задача, освободить рабов и дать им возможность добраться до стены и крепости. А то, что степняки организуют погоню, я не сомневался. Все воины моего личного десятка с особыми самострелами участвовали в походе и после объединения отрядов должны были прикрывать отход.

Стойбище, хотя правильнее было сказать - табор, делилось на три неровные части. Первая и сама многочисленная и большая - становище степняков. Вторая по размеру - лагерь рабов из-за перевала, который охранялся спустя рукава конными патрулями. И третья часть - рабы из местных или провинившихся степняков. Они-то в основном и служили надсмотрщиками, ночной пешей стражей и отличались особой жестокостью.

Конные патрули без всякой жалости были расстреляны из самострелов, со стражниками получилось не так уверенно, часть успела сбежать в сторону стойбища и поднять там тревогу, но нас это не особо беспокоило, так как степняки пешими не сражаются, а основная часть их табуна была нами захвачена. Проблемы возникли с рабами, некоторые не хотели свободы и решили остаться у степняков, таких мы не трогали, а всех остальных сбивали в небольшие группы и отправляли к месту сбора, где их ждали уже осёдланные лошади.

Степняки предприняли несколько разрозненных попыток отбить своё живое имущество, но, понеся большие потери от наших арбалетов, быстро откатились назад и постарались сбить конный отряд для нападения с флангов. Однако отсутствие единого руководства и непродуманность действий сыграли с ними злую шутку. Два десятка приданных моему отряду воинов Аскольда с копьями проходили отряды степняков насквозь, обращая их в бегство.

Конечно, можно было просто сжечь всё становище, но я придерживался выжидательной тактики и не спешил демонстрировать свои возможности как мага, ожидая, что Бенедикт сам прибудет, что бы разобраться с восставшими против его могущества.

До самого позднего утра мы спокойно выдвигались в точку встречи со вторым отрядом, никакого преследования не было. Всего нам удалось отбить почти сотню взрослых рабов - мужчин и женщин, детей пока никто не пересчитывал, но на первый взгляд их было более двух десятков.

К обеду появился и второй наш отряд, а вот его преследовал крупный отряд кочевников. Оказалось, что Аскольду не удалось лишить степняков большой части лошадей, и они сумели организовать погоню. В дело вступила та часть моего плана, которая предусматривала использование моего десятка со специальным оружием. Я примкнул к ним, поручив королю вести колонну ускоренным темпом, благо теперь нам не приходилось прятаться. Пришлось ещё раз напомнить довольному королю и сэру Юлию, что бы не теряли бдительности, так как наш заслон можно будет легко обойти и внезапно напасть на колонну.

Пыль от бешеной скачки преследователей была заметна издалека, и хотя место для засады было не совсем удачным, времени для поиска лучшего у нас не было. Я надеялся на то, что разозлённые степняки не выставят передовых дозоров и всей толпой наткнутся на заслон. Решающую роль здесь должно сыграть скорострельность наших самострелов и их большая пробивная способность. У каждого стрелка было десять магазинов на десять болтов, да ещё мой самострел с неограниченным количеством стальных пуль и возможностью стрелять очередями.

По моему, степняки так и не поняли, почему их самые быстрые всадники стали падать под копыта своих лошадей, а на дороге, по которой отступал отряд с рабами, образовался завал из убитых и раненых. Даже попытка обойти завал была обречена на провал, так как дальность стрельбы арбалетов позволяла вести обстрел во фланги. Скоротечный бой закончился массовым бегством степняков и значительным снижением их наступательного порыва. Одно дело преследовать сбегающих рабов и совсем другое воинский отряд, способный дать сдачи. Со своей задачей заслон справился, и преследование затормозилось, а потом и вообще застопорилось.

Ещё дважды наш заслон показывал зубы, а один раз мы даже сами атаковали степняков, когда они расположились на водопой. Как не жаль нам было, но в первую очередь мы выбивали лошадей у преследователей и только во вторую самих кочевников. Только после этого преследование прекратилось, а вскоре я почувствовал ленивое внимание к нашему отряду и поторопился полностью закрыться. Мой план привлечь к восстанию против лже бога его внимание, полностью удался. Дело осталось за малым - сделать так, что бы он не просто заинтересовался, а лично прибыл 'в гости'.

С этой целью я решил немного приоткрыться и использовать малую часть своих магических способностей. Проще всего это было сделать с помощью самодельного артефакта, который я изготовил на следующий день. Он представлял собой посох с большим изумрудом в навершии, накаченным энергией.

Я был уверен, что вскоре к стене подойдёт крупный отряд кочевников и среди них наверняка будут адепты Бенедикта. Я собирался их встретить за пеленой и с помощью посоха обратить в бегств или очень сильно потрепать. Мои ожидания оправдались полностью. Через полторы недели многотысячный отряд степных варваров приблизился к стене на три полёта стрелы, но дальше продвигаться не стал. Я вышел им навстречу в своей зелёной плащ-накидке и атаковал их лагерь.