Крестовый поход Махариуса - Кинг Уильям - Страница 12

Он убеждал не только словами, но и тоном, которым их произносил. Стоило услышать Махариуса, как вы понимали, что он абсолютно верит в то, что говорит, и вам следует уверовать в это тоже. Что-то в его пылающей убежденности заставляло отбросить сомнения и пересмотреть свои взгляды.

Он обладал сильнейшей аурой безграничной власти, которая обволакивала его и все, к чему Махариус прикасался, и преобразовывала не только слова, но и их восприятие. Собравшиеся вокруг меня закаленные солдаты вставали на цыпочки, силясь его услышать, вслушиваясь в каждое сказанное им слово, словно от этого зависело их спасение. Больше, чем любой жрец, больше, чем любой комиссар, Махариус заставлял вас поверить в самих себя.

— Сегодня мы сделаем первый шаг на пути к величайшей цели. Это важный шаг. Если мы пошатнемся здесь, то упадем. Если мы не укрепим решимость, не отбросим всякое милосердие и не будем вести себя с твердостью, приличествующей этой великой задаче, то обречем миллиарды собратьев-людей на жизнь в ужасном мраке и вечность страдания в лапах демонов, которые пируют душами обреченных. Да не дрогнет ваш палец на спусковом крючке. Пощадить врагов — значит только продлить их жалкое существование пред взором Императора и обречь их души на погибель. Если вы окажете милосердие еретику, то лишь проделаете работу за демонов.

Каждый из нас слышал подобные призывы перед сражением, а также в Дни Великих Святых, и будь я проклят, если знаю, почему у Махариуса они звучали иначе. Возможно, свою роль играло отсутствие сомнений, но вряд ли дело только в этом. Насколько мне известно, многие комиссары верили не менее истово. Нет, дело в самом человеке. Когда Махариус говорил, казалось, будто с вами говорит сам Император с высоты Священного Трона. Я знаю, что это звучит как ересь, но именно это я ощущал. Что-то коснулось Махариуса. Может, свет Императора, а может, нечто иное.

А затем в одно мгновение все изменилось. Махариус перестал быть жрецом, зачитывающим молитву, и превратился в офицера, говорящего своим бойцам то, что им следовало знать.

— Впереди вас ждет тяжелый путь. Мы пройдем по морям лавы и бездонным пропастям, которые могут поглотить целого Титана. Мы пройдем песчаные бури, которые за считаные секунды сдерут с человека мясо до костей. Мы пройдем облака яда, настолько опасного, что один лишь вдох может принести смерть.

Его слова должны были вселять ужас, но вместо этого просто обрисовывали испытания, которые следовало преодолеть истинным людям ради обретения славы. Его тонкая мрачная улыбка словно говорила мне: ты, именно ты можешь пройти их. И Махариус давал понять, что здесь мы все за одного.

— Мы делаем это во благо. — Он остановился и улыбнулся, будто ожидая, что армия рассмеется от этого легкого намека на шутку. Затем он вновь нахмурился. — Я говорю серьезно. Мы делаем это во благо. В это время вторая часть нашей армии атакует улей Железоград с юга, по легкому пути, пути, где нас ждут. Они не станут ожидать мощного бронетанкового наступления с северо-запада, и мы нанесем удар туда, где их оборона слабее всего. Мы захватим пиритовые заводы и оружейные факторумы. Мы приведем миллиарды заблудших душ к свету Императора.

Он снова остановился, чтобы мы поняли сказанное. Теперь мы знали, куда направляемся, — в город-улей. Он даже поведал нам, зачем.

Если вы никогда не были солдатом Имперской Гвардии, то, скорее всего, не поймете, как необычно для старшего генерала вроде Махариуса рассказывать нечто подобное своей армии. Он даже обрисовал нам план, лично. Он давал нам понять, что такой план существует, причем продуманный, что он и его офицеры знают, что делают, и что он нашел время, чтобы самому пообщаться с нами, чтобы мы узнали о месте, которое нам отведено, и разделили с ним веру в победу.

Временами он повышал голос и бросал взгляд на толпу, так что казалось, будто он смотрит именно на тебя. Махариус заставлял чувствовать, что ты для него важен. Словно ты играл значимую роль в великом плане. Словно каждый здесь присутствующий был не менее важен, чем сам Махариус.

Он продолжил говорить, намечая план широкими мазками и объясняя нам, куда направится каждая из крупных ударных групп и где нанесет удар. В конце все солдаты не хуже самого Махариуса понимали, что должно произойти, и полностью верили в успех предприятия.

Когда Махариус спрыгнул с брони «Гибельного клинка», наверное, можно было услышать радостные крики из самого Железограда, в сотнях лиг отсюда.

Так я в первый, но не в последний раз ощутил легендарную харизму Махариуса.

В тот вечер мы опять сидели за кухонным столом. В карты мы не играли.

— Значит, это был Махариус, — сказал Иван. Из проржавевшего уголка его металлической челюсти текла слюна. Он отхлебнул охладителя. — Впечатляюще.

— Да, это был он, — согласился Антон. Сейчас он казался задумчивым и даже потрясенным.

— Странно, что он не упомянул о том, что сделает из тебя космического десантника, — ехидно заметил Иван.

— Не будь мудаком, — сказал Антон. Что-то в его голосе предостерегло нас четверых от дальнейших шуток. Раньше мы никогда его таким не видели. Он походил на фанатика, чью веру поставили под сомнение. В эту минуту мы поняли, насколько лорд верховный командующий впечатлил Антона. Он походил на одного из тех новообращенных на собраниях Священного храма, которые проводили священники на Велиале.

Антон ухмыльнулся, показав гнилые пеньки зубов, и странный момент прошел.

— Вам не стоит отпускать шуточки на его счет. Он приведет нас к величайшей в имперской истории победе.

В другой раз мы тут же принялись бы язвить, но не сейчас. Каждый из сидевших на кухне слышал речь Махариуса. Каждый из нас понимал, что он особенный человек. Наверняка особенный, раз смог заставить кого-то вроде Антона говорить с такой убежденностью и пророческим предвидением.

— Сыграем в карты, — предложил Иван.

Никто из нас не был в настроении. Все мы были преисполнены видениями победы, того, чего нам предстояло достичь. Думаю, если кто-то предложил бы помолиться, мы тотчас бы рухнули на колени.

— Я слышал, речь записали на видеокристаллы и отправили в каждое подразделение армии, — сказал Масляный. — Вот для чего вся та Священная Механическая Атрибутика. Эти слова будут прокручивать до тех пор, пока стоит сам Империум.

— Да, но мы были там, — сказал Антон. — Мы видели вживую.

Впервые я слышал подобные слова от ветерана махарианской армии. Слова, которые впоследствии буду слышать среди звезд снова и снова, все с той же смесью гордости и благоговения. Мы были там. Мы стояли в его тени. Мы были частью его легенды.

И все это тоже правда.

Приложение 107Д-21Н. Выдержка из отчета VII–XII-MIVI

Я видел, как вчера Махариус разговаривал со своими солдатами. Его слова записывались для будущих поколений и каждого воина его великой армии. Сказать, что этот человек удивителен, — означало бы недооценить его. Он абсолютно непоколебим в своей вере и совершенно убедителен в поведении. Махариус поведал о своих планах столь же открыто и доступно, как мои бывшие наставники в тренировочной школе на Телосе разъясняли основы теологии.

Уверен, Совет не ошибся, назначив его командовать Великим крестовым походом. Он кажется достойным того доверия, которое мы на него возложили, и я говорю это как инквизитор, наученный оценивать людей со скептицизмом и дотошностью. Возможно, хотя точно и неизвестно, что он и есть тот человек из пророчества, пришествия которого мы так долго ждали. Но нас ждет долгий путь, прежде чем мы узнаем правду.