Ангелы Калибана - Торп Гэв - Страница 62

Темный силуэт выскользнул из теней впереди, на некотором удалении от ментального отклика, который ощущал Захариил. Клинок лорда-шифра вспыхнул лиловыми язычками пламени и вошел в бок Картея до самого хребта, разрубив кости и внутренние органы. Мистик взревел от боли и рухнул, выронив моргенштерн.

Не останавливаясь, Сайфер врезался плечом в Азрадаила, и легионеры вместе налетели на колонну. Хранитель традиций отпрыгнул назад и исчез в полумраке.

Магистр мистиков потянулся мыслями в пустоту, стараясь отыскать пси-след неприятеля, но отыскал лишь тьму.

— Покажитесь! — зарычал он, наполняя подвал энергией Калибана.

В тусклом псионическом свете Захариил увидел несколько десятков маленьких созданий в капюшонах. Они стояли поодаль, неотрывно наблюдая за псайкерами.

— Мы на одной стороне, — сказал магистр мистиков, шагая к ближайшему Хранителю-во-Тьме. Меч он держал на отлете, но готов был парировать любой удар. — Мы оба служим Калибану.

— Не ты. — Голос принадлежал Сайферу, однако звучал так, будто ему вторил хор шепотков, не отражавшихся от стен подвала. — Ты служишь узнику Калибана.

— Это скованный дух планеты, и его нужно освободить. — Захариил метнул струю пламени в направлении голоса, но свирепый огонь потух всего в нескольких метрах.

— Уроборос — не душа Калибана, а захватчик.

Мир словно бы распался вокруг Захариила. Сбитый с толку, он оступился на ровном полу. Колонны словно бы взмыли к небу, выше шпилей Ангеликасты, а подвал вытянулся за горизонт. Время замедлилось, пылинки и песчинки, что падали с кирпичей, зависли в воздухе, но где-то на грани восприятия планета завращалась быстрее. Дни и ночи сменяли друг друга за единственный удар сердца.

Псайкера затошнило.

Энергия Калибана влилась в его руку и дернула ею помимо воли хозяина. Раздался громкий и резкий звон стали об усыпанный кристаллами металл — опускавшийся клинок Сайфера столкнулся с мечом Захариила. Мистик не чувствовал, что враг подходит к нему, и теперь, увидев его, испытал потрясение.

На месте воина в броне возник бородатый мужчина в одеянии из коры и листьев — дерево в человеческом обличье. И не одно дерево, но целый лес: волосы его расстилались пышным пологом, мышцы напитывались силой миллионов глубоких корней…

— Прочь! — Захариил высвободил свой гнев в несфокусированной вспышке, волне беспримесной энергии, устремившейся от него во все стороны.

Зеленый человек стоял непоколебимо, шевеля пальцами-ветвями.

— Еще не поздно, — сказал лорд Сайфер. Губы бородача двигались в такт словам, но звук доносился до псайкера с огромного расстояния. — Отрекись от ложного господина и подчинись Ордену. Подчинись Порядку.

— Тот первый рыцарь пришел сюда не из-за пещеры, верно? — усмехнулся мистик, содрогаясь от силы, текущей в него из сердца планеты. — Его привели Хранители. Они нуждались в стороже для тюрьмы. Орден сражается не за Калибан, а за них.

— Орден и есть Калибан.

— Мы не рабы Хранителей! Калибан — Уроборос — освободит нас. Освободит от Империума, от страха перед Хорусом, от этих ином ирных тварей, что используют нас в своих целях. Не я, а ты служишь ложным господам! Я видел истину. Твои слова здесь не имеют силы. У Хранителей нет силы, кроме той, которую мы даем им сами.

Поднимаясь на ноги, Захариил изгнал видение зеленого человека, и Сайфер предстал перед ним в смертном облике. Лорд-шифр рубил оболочку энергии, окружавшую мистика, но его удары становились все слабее и отчаяннее.

— Вы не можете атаковать меня напрямую, — псайкер, не удостоив Сайфера вниманием, обратился к Хранителям-во-Тьме. — Вы действуете через нас, превращаете людей в свои щиты и мечи. Я поступаю иначе.

Уроборос забился в оковах, умоляя Захариила вызволить его. Ангеликаста, весь Альдурук чуть вздрогнули. Это был легкий толчок, намного слабее мощного землетрясения, после которого ушла под землю половина аркологии Северной Чащи.

— Ты принес его сюда? — Каждое слово человека под капюшоном сочилось ужасом. Чуждый легионеру страх, тот же, что охватил Сайфера в северном подземелье, теперь казался ощутимым. Он окружал тело воина, словно марево.

Захариил почувствовал, как Вассаго ментально присоединился к нему — слился с духом Уробороса, наполнил свой разум силой единого пси-потенциала.

— Уходите, — сказал магистр мистиков чужакам. — Уходите, или я выпущу Червя-покорителя, и он пожрет нас всех. Вам не место в Альдуруке.

Прошла секунда, бесконечная и мгновенная. Подвал вновь стал обычным помещением, сделанным из камней и известкового раствора, освещенным несколькими лампами с багряным стеклом.

Сайфер стоял перед Захариилом. Вассаго и Азрадаил зашли лорду-шифру за спину.

— Мой господин, твои Хранители оставили тебя. — Магистр мистиков подошел к врагу на расстояние вытянутой руки. Глаза Сайфера под визором были наполнены страхом, не яростью.

— У тебя нет меча. — При этих словах псайкера разряды энергии Калибана, словно змеи, поползли по оружию лорда-шифра. Клинок осыпался на пол горсткой ржавчины. — Покажи мне свое лицо.

Зеленые псионические щупальца сорвали наличник со шлема воина. Захариил изумленно отступил, увидев знакомые черты.

— Ты надежно оберегал тайну, — пробормотал он. — Тебе недолго осталось хранить ее. На колени.

Пси-удар подрубил ноги Сайфера, раздробив кости под мышцами. Лорд-шифр с болезненным криком упал на четвереньки и склонил голову перед псайкером.

— Ты проклял… себя… и весь… Калибан, — прошептал он в промежутках между сдавленными стонами. — Ты не понимаешь… чего стоит… союз с Хаосом.

— Сделайте так, чтобы тело не нашли, — отвернувшись, велел Захариил своим мистикам. — Пусть его запомнят только камни.

Глава 30:

Сломанный клинок

Из-за округлых наклонных трибун Легата Коллегиум напоминала арену для гладиаторских боев. Пол ее, согласно обычаю, был посыпан тонким белым песком с берегов Адельфия. Здание, когда-то открытое всем стихиям, теперь прикрывал погодный козырек. На него постоянно проецировалось изображение солнечного неба, хотя в городе уже начались обильные снегопады. С верхних ярусов свисали знамена древних семейств — красные и золотые, синие и серебряные, черные и зеленые стяги, каждым из которых можно было накрыть сверхтяжелый танк.

Когда-то ходили легенды, что в давние времена здесь устраивали кровавые игрища короли-воины Макрагга. Исследования Жиллимана показали, что здесь проводились только состязания в ораторском искусстве.

Робаут спрашивал себя, не воплотятся ли сегодня в жизнь эти жестокие мифы.

Вся мебель и прочие атрибуты суда были выполнены из темной, почти угольно-черной древесины с гор. Перед прибытием Имперского Триумвирата в обстановку внесли незначительные изменения. Длинный стол, за которым всегда заседали пятеро judicia major, убрали и поставили вместо него троны и пюпитры, рассчитанные на размеры примархов.

Перед ними, словно авангард отряда арбитров высочайшей инстанции, располагались дюжина кресел и столов меньшего размера. Их обычно занимали тетрархи и их praetor civilis, когда рассматривали апелляции на решения, вынесенные магистратами.

Обычно во время разбирательства истец и ответчик входили через южные ворота Легаты Коллегиум, после чего излагали свое дело любому свободному магистрату. Им давался один день на предоставление доказательств, после чего выносилось постановление суда. Стороны конфликта или соглашались с оным, или же обращались к гражданскому претору. Гонорары адвокатов при этом возрастали так значительно, что перенос дела в высшие инстанции грозил разорением большинству жалобщиков. Вследствие этого до главных судей доходили только те люди, кто искренне верил в неправедность прежних решений.

Жиллиман ожидал прибытия Сангвиния, сидя в одиночестве. Трибуны были забиты до отказа, немало мест занимали космодесантники из легионов, присутствующих на Макрагге, — воины Льва в черном, Белые Шрамы в светло-палевой броне, красное пятно там, где находились Кровавые Ангелы, эбеново-серебристые Железные Руки и голубовато-серые Волки Фенриса. Не будь воины созваны по столь ужасающему поводу, Робаут обрадовался бы наглядному подтверждению своей теории, что Макрагг может стать местом сбора для всех защитников Империума. Сочная лазурь Тринадцатого виднелась повсюду, не только на доспехах Ультрамаринов, но и на платьях, пальто и рясах обычных людей, народа Жиллимана и его легиона.