Парень с района (СИ) - Вилль Есения - Страница 50

Настя, повинуясь моему приказному тону, начала:

- Захар после того танца позвал меня к диджей-микшеру, показать как он работает... Я посидела с ним немного, и тут подходит ко мне Ярослав, - подруга смачно высморкалась в давно истрепанную бумажную салфетку. - Говорит, пошли домой, поздно. Он был какой-то взвинченный, ну я и не решилась возражать. За ним пришлось бежать, он так быстро вышел из зала...

Настя судорожно вздохнула и замолчала. Я не торопила ее,  ожидая когда она соберется с мыслями. Но вот Браге взяла себя в руки и продолжила:

- Всю дорогу молчал, ни слова не сказал... До дверей квартиры довел, а потом... Вдруг возьми и поцелуй! Я то, дура, подумала - вот мой звездный час! Куда там... А он...

Подруга опять начала уходить в истерику, несвязно забормотав:

- Он мне... больно... - Она показала руку, на которой красовался синяк. - А я... ничего...

И внезапно воспрянув, четко и громко произнесла:

- А что я могла сделать? Он же мой идеал, понимаешь? - Ромашка умоляюще посмотрела на меня, ища поддержки. Я ничего не понимала, но все равно согласно закивала. Удовлетворившись моей реакцией, она притихла, обмякла. Замерла, смотря в пространство перед собой.

Из услышанного, мне было ясно одно: столь желанная близость с Ярославом не была для Насти приятной. Сейчас, переживая крушения всех своих розовых надежд и воздушных замков, она не нуждалась в осуждении, упреках и в каких-то бы ни было словах, особенно типа «тебе же говорили». И я сделала то, для чего собственно и нужны друзья: обняла и прижала голову непутевой подруги к груди.

- Не стоит он тебя. Не переживай, ты встретишь боле достойного парня, такого, как ты заслуживаешь... А не это... в красивой обертке. - Сбивчиво бормотала я в светлые волосы Насти, пахнувшие клубникой.

Так мы просидели довольно долгое время, пока та, немного успокоившись, не освободилась от моих рук и не сказала:

- Я плохая хозяйка. Ты пришла в гости, и с порога принялась меня утешать. - Она слабо улыбнулась, что показалось мне хорошим знаком. - Пошли хоть чай попьем.

Подруга поднялась с пола, на ходу вытирая лицо все той же замусоленной салфеткой. Я пошла за ней.

- А откуда запись? - заставило спросить меня мое неугомонное любопытство.

- Отец сегодня прислал. Он же запрос делал в охрану. Утром на него ответ пришел.

- И как отреагировали твои родители?

- Папа орал так, что стены тряслись. А мама спокойно. Она, если честно, недолюбливала Ярика. - Настя пожала плечами и принялась суетиться на кухне.

Простые действия возвращали подруге утраченное было душевное равновесие, и она становилась спокойнее прямо на глазах. Знала бы, сразу потащила бы ее сюда.

- Никаких изысков, - она поставила ароматный напиток передо мной. - Обычный пакетированный чай со смородиной.

- И хорошо, - я довольно взяла в руки горячую кружку. Никаких чудесных названий, никаких магических действий. Просто чай. Это здорово.

Давно скрываемая правда о Ярославе как никогда жгла язык. Более подходящего и одновременно менее подходящего момента мне было не найти. С одной стороны, сейчас было самое время добавить еще один пункт список грехов Бойко, и наедятся, что в общей куче он затеряется и принесет меньше боли подруги. А не сказав в такой удобный момент сегодня, мне придется молчать об этом всегда, так как тема друга детства после всего произошедшего будет закрыта. С другой стороны, глупо думать, что Насте приятно будет такое услышать от меня. Взвешав все за и против, я решила, что она вправе знать всю правду о своем ненаглядном идеале.

- Насть, мне давно надо было тебе сказать... -

- Что? - подруга села напротив, превратившись в слух.

- Ярик... Ну то есть Ярослав... В общем, он подбивал ко мне клинья! - с трудом подбирая слова, я выдавила из себя признание и виновато скосила на Ромашку глаза.

В ответ мне было молчание. Ромашка застыла, с силой сжав свою чашку.

- Я знаю, - тихо ответила она. - Видела все, я же не слепая.

Вернув брови с затылка на привычное место, я воскликнула:

- Видела, знала и ничего мне не сказала?!

- Я влюблена, но я же не дура, - покачала она головой.

- А я-то мучилась, как тебе все рассказать, а ты все и так... - не найдя что сказать, я лишь тяжело вздохнула. - Ой, подружка. И как тебя так угораздило, в  такого придурка влюбиться?

- Банально, но сердцу не прикажешь. Но может быть сейчас отпустит? Не может же эта треклятая любовь выжить после такого? - Настя с досадой хлопнула по столу рукой.

- Не знаю... Может и может. А я смотрю, тебе легче стало?

- Стало, - губы Браге растянулись в робкой улыбке, и атмосфера комнаты сразу поменялась на более непринужденную. Ушло ощущение надвигающейся катастрофы и это навивало веру в светлое будущее, где нет даже воспоминаний о Бойко.

- Вот и хорошо, - порадовалась я за подругу, - а то думала, придется весь вечер ведрами таскать твои слезы, что бы не залить соседнюю квартиру.

- Не придется, - рассмеялась Настя, окончательно стряхнув с себя роль страдальца. - Разве что, пару кружек...

- Давай остановимся на одной чашке. Одной вполне хватит.

- Договорились. - Подруга и жестом показала, как она складывает слезы в свою кружку.

- Ты прекращай чай солить, в пустую посуду собирай, - я шутливо подтолкнула к ней вазу для фруктов, из которой предусмотрительно вытащила лежавшие там яблоки.

36

Оставив подругу в состоянии, которое можно характеризовать, как близкое к норме, я покинула ее хоромы и быстро зашагала в сторону виднеющихся девятиэтажек. Мысли опять всецело занял Леша, а ноги сами повели меня к его дому.

Но чем ближе я подходила к нему, тем медленнее становился шаг, и тем больше охватывали сомнения.

Что я делаю? Иду в квартиру к парню, от которого жду самого откровенного признания в своей жизни! Так ли это должно происходить? Где торжественные звуки труб и барабанная дробь? Где цветы, кольца, огромные плюшевые звери? Толпа завистливых зевак или, на худой конец, пара сварливых сплетниц преклонного возраста? Как-то не так я себе это все представляла... С другой стороны, зачем мне вся эта романтическая мишура и свидетели, если мне выпадает шанс услышать что любима?

На этой вдохновляющей мысли я как раз подошла к Лешиному подъезду. Боясь передумать и сбежать как трусливый заяц, решительно позвонила в домофон. Раздалось мелодичное тренькание. И, как будто чувствуя мои душевные терзания, ни секунды не промедлив, дверь открылась, впуская в полумрак лестничных пролетов.

Осталось преодолеть несколько этажей и все, отступать будет поздно.

От нахлынувшего волнения кровь застучала в ушах, а ноги стали ватными. Подозреваю, именно это и называют панической атакой... Не в силах сдвинуться с места ни на миллиметр я глупой статуей замерла на ступенях.

Не знаю, сколько времени продолжался мой ступор, в чувство меня привел шум открывающихся дверей лифта. Из него вышел Леша, который нахмурившись начал озираться по сторонам, видимо в поисках потерявшейся гостьи. Наткнувшись взглядом на нелепую меня, он удивленно приподняв бровь произнес:

- Вот ты где! А я-то боялся, что тебя алкаши местные утащили. Уж думал идти вызволять из их сплоченной компании. А ты на лестнице стоишь... Чего не поднимаешься?

- А я... я... - Врать-то не умею! - Этаж забыла! - нашлась, что ответить.

- Ммм,- с сомнением прищурился одноклассник. - Хорошо, что я спустился. Телефоны - редкость в наше время, не позвонить, не спросить.

Я поморщилась, кляня себя за трусость и неумелое вранье, медленно поднялась к парню на площадку. Он отвернулся, вызывая лифт обратно, и сейчас стоял ко мне спиной, не видя мою кающуюся физиономию. Кстати о спине... Леша был одет в свободную домашнюю одежду, но черная трикотажная майка все равно не смогла скрыть рельеф мышц плеч, а серые джоггеры только подчеркивали упругий... О, божечки мои! О чем я думаю! Да еще так пялюсь!