Диаборн (ЛП) - Моэн Дженни - Страница 30

— Могу предположить, это тяжело для тебя, — тихо сказала я.

Он сжал мою руку и слабо улыбнулся.

— Честно говоря, то, как люди смотрят на меня. Это меня достает.

— Ты имеешь в виду, что они тебя обожают?

Я была смущена. Когда мы прошли по ресторану, многие узнали его и улыбались. Никто не смотрел на него плохо, насколько я могла видеть.

Его лицо напряглось, и он прочистил горло.

— Как будто я какой-то не такой.

— Но ты герой, Куинн. Для большинства этих людей ты словно супергерой.

— Поверь мне, я не герой.

— В наших умах ты — герой. И тут нечего стыдиться.

— Пожалуйста, не говори так, Уиллоу. Не будь одной из них. Мне нравится быть рядом с тобой, потому что ты смотришь на меня так же, как и всегда. Как будто все по-старому.

Я подвинулась в кресле. «Это потому, что я обожала тебя раньше. Ничего не изменилось».

— Почему бы нам не пойти куда-нибудь еще? — предложила я. — Мы можем заказать фаст-фуд, пойти домой и устроить пикник на ковре.

Он снова сжал мою руку и отпустил. Он откинулся на спинку стула.

— Нет. Мы сделаем это.

Я кивнула, когда появилась официантка, чтобы узнать что мы будем пить. Я пробежалась по рецепту чая в своей голове, а затем быстро просмотрела меню, прежде чем заказать чашку ромашкового чая, московский мул (прим.: коктейль на основе водки «Смирнофф» и имбирного пива, изобретенный в 1941 г.) и воду. Официантка посмотрела на меня, как будто я сумасшедшая, когда я заказала в качестве закуски запеченные груши с корицей.

Лицо Куинна засветилось радостью.

— Мучает жажда?

— Ты даже не представляешь…

— Я понял, — сказал он, его глаза внезапно расширились. — Ты пытаешься воссоздать этот ужасный рецепт чая, который пьешь? Как он называется? Чай Уиллоу. Я видел это в книге рецептов Дженис.

Я была в шоке. «Как я могу поделиться с ним правдой, не рассердив его?» Я не хотела скрывать от него то, кем я была, дольше, чем это будет нужно, но я и не хотела его отпугивать. Мои секреты сделали бы это. Я боялась, что пройдет много времени, прежде чем я смогу быть полностью честной с ним, но, может быть, я могу начать с чего-то маленького. Может быть, если я расскажу немного о себе, он тоже откроется и объяснит мне, почему ему так тяжело на сердце. Может быть, он объяснит, почему он был голым в лесу этим утром.

— Именно это я и делаю. Я не могу достать достаточно мерзкого материала.

— Ты сказала, что это лекарство. Что оно делает?

— Недавно у меня было много проблем с желудком.

— Этот вирус, — сказал он, кивая. — Тебе действительно нужно пойти к доктору.

— Чай действительно помогает, — я глубоко вздохнула. — Это не вирус. Просто… у меня очень чувствительный желудок. Находиться вокруг людей может быть очень трудным для меня, — «а именно, рядом с тобой».

— Ты страдаешь от беспокойства?

— Иногда. Это зависит от того, что происходит вокруг меня, — «и как ты себя чувствуешь».

Я знала, что мои ответы неясны, но на самом деле не было другого способа честно ответить на его вопрос.

— В любом случае, чай помогает успокоить мой желудок и нервы. Дженис его придумала, когда я училась в старшей школе.

— Ты пьешь это со школы? — спросил он с недоверием.

— Нет. Можно сказать, что у меня был своего рода рецидив, — «поскольку ты вошел в мою жизнь».

Он наклонился вперед, его взгляд был серьезен, а сердце полно искренности.

— У меня ПТСР (прим. посттравматическое стрессовое расстройство), — он откашлялся и с беспокойством переместился на стуле, и несколько кусочков Куиннских паззлов встали на свои места. — Мне поставили этот диагноз после… — его и без того тихий голос умолк.

Я затаила дыхание, ожидая, когда он закончит предложение. Когда стало ясно, что он не собирается этого делать, я попыталась заполнить пустоту между нами.

— Прости, Куинн. Я действительно не могу себе представить.

Он покачал головой.

— Но звучит так, как будто можешь. Я тоже беспокоюсь в таких местах, — он подумал, что меня беспокоили все остальные в помещении, а не именно его присутствие. — Это не просто то, что на меня смотрят люди. Во мне много переживаний, и я боюсь, что что-то произойдет, что вызовет плохую реакцию. Мой терапевт сказал, что я ходячая бомба замедленного действия.

— Если это клинический диагноз твоего терапевта, тогда я думаю, тебе нужен новый терапевт.

Он улыбнулся.

— Ну, я немного перефразировал. Знаешь ли, выразился непрофессиональными терминами. Это достаточно жестоко, что они заставили меня выйти на пенсию. Очевидно, я не могу вернуться на поле боя, и мои сослуживцы могут не рассчитывать на меня. Так что теперь я завершивший карьеру, ни на что не годный тридцатиоднолетний солдат. Я даже не могу помочь в тренировках, — полный спектр серых оттенков окружил наш стол.

— Прости, Куинн.

— Это просто… это все, что я знаю. Это все, что я когда-либо делал. Я не уверен в том, что мне делать теперь. Я не знаю, как это оставить.

— Ты найдешь новую цель, чтобы двигаться вперед. Что-то найдется и для тебя. Я знаю это.

— Может быть, — сказал он, когда официантка вернулась с нашими напитками. Когда она ушла через несколько минут, у нее были заказы на еду, хотя мы едва взглянули в наши меню. — Давай поговорим о чем-нибудь другом. Как там новый парень сегодня? Ты наняла Лэсли?

Я улыбнулась его явному раздражению по отношению к парню.

— Он — причина, почему мы здесь?

— Что ты имеешь в виду? — спросил он с притворной невинностью.

— Я имею в виду, он явно ухаживал за мной сегодня днем, а теперь мы с тобой в лучшем ресторане города. Я просто подумала, может, он как-то связан с этим.

Его глаза расширились, а затем на его лице появилась широкая улыбка.

— Ты действительно собираешься меня в этом обвинять?

— Да, — сказала я, ухмыляясь ему поверх стакана с моим «Московским мулом». — Действительно. Если это причина, по которой мы здесь, я в порядке. Думаю, что это мило.

— Ты думаешь, он милый?

— Нет. Я думаю, что эта ревность выглядит мило.

— Тебя это пугает?

— Нет. Мужчины в моей семье всегда были собственниками. Я привыкла к этому.

Он кивнул и откинулся на спинку стула.

— Хорошо, потому что боюсь, что, вероятно, я не знаю, откуда взялась эта ревность и что именно я чувствую.

— Ты не уверен?

— Я никогда не делал подобного раньше, так что нет, я не уверен.

— Чего не делал раньше? — поддразнила я.

— Приглашал на свидание женщину.

Я фыркнула.

— Я не верю в это, Куинн Диаборн. Я знаю, что ты встречался с женщинами. Я помню одну довольно четко.

— Она была простой девчонкой. Мы были детьми. Для меня это было несерьезно.

Мой скептицизм должен был быть написан на моем лице.

— Ты действительно пытаешься сказать мне, что у тебя не было девушки в течение последних пятнадцати лет? Насколько доверчивой ты меня считаешь?

— Если ты наняла Лэсли, я надеюсь, что ты не очень доверчива.

Я закатила глаза.

— Не меняй тему, — официантка поставила перед нами наши салаты, но мы ее почти не заметили. — Расскажи мне о своей последней девушке.

— Она была около 170 см, не больше 45 кг веса и обычно на вершине пирамиды в старшей школе на моих играх. Я видел ее в «7-Eleven» несколько дней назад, и у нее целая орава детишек, которые выглядят ужасно похожими на Брайсона.

Я начала раздражаться. В конце концов, я свободно раскрыла свои якобы отношения с Тимом.

— Я не люблю лжецов, Куинн, — как только слова слетели из моих уст, я сразу пожалела о них. Я тоже не была с ним полностью честной. Я только начала раскрывать глубину своих секретов. — Прости… мне с трудом верится, что Ханна была твоей последней девушкой, — я отступила назад.

— Она была. Клянусь. Я виделся с женщинами время от времени, но я и не думал об отношениях, если ты понимаешь, что я имею в виду, — он выглядел застенчивым. — Мои приоритеты всегда были в другом месте.