Дар целителя (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 16

- Собраться сама сможешь?

- Попробую.

- Вот... пробуй. У тебя полчаса, потом поедем к дядюшке.

- А виконт?

- А виконт умер. Ясно?

Я медленно кивнула. Умер, так умер, понятное дело, не мог он выжить с такими ранами... Рамон посмотрел на Мирия.

- И если я узнаю, что кто-то разболтался, до того, как мальчишка придет в себя... мечтать о смерти будете.

- А вы не пугайте, ваша светлость, жизнь до вас успела, - огрызнулся вдруг Мирий. - Высокородные интриги плетут, а Ветке платить?

Рамон прищурился на стражника, оценивая, то ли его сразу убить, то ли помучить... Но потом выглядел нечто правильное. Благородное.

- Ничего с ней не случится. Мое слово.

Мужчины пару минут мерились взглядами, а потом Мирий кивнул.

- Светлый в помощь, ваша светлость. - и уже мне. - Вета, если что, я тебя всегда жду. И жена рада будет, и дети...

Я кивнула еще раз, напоминая себе куклу-марионетку. В горле першило... наверное, все же вода была холодной. Ну не слезы же это, правда?

***

Сборы оказались неожиданно долгими. Обросла я добром за это время, обросла. Вещи поместились в один небольшой саквояж.

А вот лекарства, инструменты, травы, мази, настойки... достань потом тот же чернокопытник, или золотую лапчатку нужного качества! Семь пар туфель собьешь, пока найдешь! И бросить все?

Ну уж - нет! А когда понадобится?

Не 'если', нет. Определенно - когда. Лекарь всегда нужен, судьба такая...

Зато успела подъехать карета с гербом Моринаров, и еще одна. И все видели, как в одну карету грузили меня с вещами, а в другую заносили длинный сверток из белой ткани, которая пропиталась кровью в местах ударов, на груди и животе.

Умер виконт, умер, и точка.

***

В особняке Моринаров меня встретила Линетт. Подхватила под руку, поцеловала в щеку, защебетала и потащила принимать ванную.

Лим пока еще не проснулся, а канцлер уже уехал на службу.

Рамон, по дороге еще раз расспросивший меня, кто говорил, что говорил и когда, тоже уехал к канцлеру. Они сейчас будут решать, что делать и как, а я хоть чуть отдохну. Хотя бы самую малость...

Горячая вода, ароматное масло, и даже платье из запасов герцогини. Достаточно простенькое, белое, с голубыми незабудками, срочно перешитое на меня слугами, зато белье новенькое, шелковое... как же я от этого отвыкла!

И от легких туфелек из мягкой, словно крем, кожи, и от прически из тяжелых волос, и от шпилек и локонов, и от роскоши, и от ощущения защищенности...

Да, клетка. Но ведь она и ко мне сейчас никого не пропустит, а это важно. Страшно...

Безумно страшно.

Этой ночью я подставилась так, что больше некуда. Ох, дура....

Впрочем, когда я спускалась вниз, в столовую, на моем лице играла улыбка. И такой же улыбкой встретила меня Линетт.

- Вета!

- Ваша...

- Линетт! Мы же договорились!

- Да, Линетт, - согласилась я. - Просто... непривычно.

- А ты привыкай. Зная мужа, да зная Рамона... сказали - примут в семью, значит, так и сделают. Они мужчины серьезные...

Я ответила улыбкой на улыбку Линетт.

- Да, муж у тебя мужчина видный, со всех сторон...

Ах, как давно я вот так не щебетала с подругами! Ни о чем...

- Я знаю, - Линетт смешно округлила глаза. - Слушай, а Рамон тебе как?

- Внушает, - призналась я.

- А то и с формальностями возиться бы нее пришлось! Ты бы мне сразу кузиной стала?

Я вспомнила взгляд Палача, и помотала головой, что есть сил.

- Он мне не то внушает!

Линетт вздохнула.

- Да вот... и еще этот его взгляд голодной акулы. Его все боятся, представляешь! Я кого с ним только не знакомила, все напрасно! Один взгляд, две улыбки, три слова - и девушку уже не догнать!

Я и не сомневалась, что Рамон Моринар может перепугать кого угодно.

- Как я их понимаю!

Линетт затрясла головой.

- Вета, не надо! Ты не думай! Ни Алонсо, ни Рамон... они никогда! Ты же понимаешь, я шучу больше, но никто тебя принуждать не станет! Честно-честно! А у тебя кто-то есть, да?

Я покачала головой. Есть ли?

Казалось, что был, Бертен, вот, был... ох!

- Линетт! А работа как же? Я же...

- Хм-м...

Линетт Моринар подумала пару минут, а потом вдруг улыбнулась.

- Вета, а мы вот как сделаем. Я сейчас напишу твоему начальнику записку... как его там?

- Растум. Харни Растум.

- Вот! Напишу, что у меня голова кружится, и подташнивает, и я себя не очень хорошо чувствую, а потому требую тебя в личные лекари дней на пять! А там уж мальчики что-нибудь придумают!

Я смотрела в ее зеленые глаза, и понимала, что готова ей сейчас все простить. Вот за это понимание. За то, что не отмахнулась - да нужна тебе та работа? Не сказала, что у меня теперь будет другая жизнь, не предложила дождаться Алонсо Моринара, не... в носу защипало, и махнула рукой, чтобы скрыть свое состояние.

- Линетт, может, не надо так на себя наговаривать?

- А я и не наговариваю. Меня и правда подташнивает, есть такое...

Я прищурилась.

Подташнивает, говорите?

А...

- Можно я тебя осмотрю?

- Можно. А что...

Но я уже вела ладонями вдоль тела женщины.

Боль иголочкой скользнула по позвоночнику, но на то, чтобы увидеть, много силы не надо. Капелька...

- А то. Вы с мужем второго ребенка хотели?

Линетт медленно опустилась в кресло.

- Вета... правда?

И во взгляде у нее была не радость, нет. Страх.

- Да, - удивилась я. - А что?

- Лим... если как он?

Сначала я даже не поняла, о чем говорит герцогиня. Дошло только потом. Если второй ребенок унаследует ту же болезнь, что и Алемико Моринар...

Страшно это. Безумно страшно, ждать - и не знать. Или наоборот - знать, что твой ребенок родится больным, и нет возможности ему помочь, никакой нет...

Темный с ними, с иголочками. И с болью тоже.

По пальцам побежали золотистые искорки.

- Не шевелись, ладно? А то мне тяжело...

Линетт замерла, даже боясь дышать, а я уже прощупывала своим даром искорку недавно зародившейся жизни.

И понимала - да. Могло быть такое. А мы вот сейчас...

Сейчас и лечить-то не надо, и сил почти не надо, просто работа ювелирно тонкая. Это вам не мечом рубить, тут словно вышивка бисером идет, медленно-медленно, и очень осторожно...

***

Когда все закончилось, я могла только сидеть и дышать. Дышать и сидеть.

Линетт тоже сидела в кресле и смотрела на меня с надеждой на чудо. А я даже сказать ничего не могла, казалось, виски у меня разламываются от боли. И скажешь лишь слово, а голова просто треснет... Но у лекаря такая работа - себя превозмогать.

- Все будет хорошо...

Я еще успела увидеть яркие глаза Линетт.

Искрящиеся,  радостные,  счастливые...

А потом ковер как-то быстро понесся к лицу. Ей-ей, это входит в привычку - обниматься с коврами в доме Моринаров.

***

- Ваше величество, у канцлера в доме лежит раненный виконт Леклер.

Его величество отреагировал с должной невозмутимостью. Полюбовался на отполированные когти и уточнил:

- И кто его не добил?

Мысль о том, что Рамон Моринар отпустил живого виконта Леклера ему даже в голову не пришла. Этот - не отпустил бы. Точно.

- Пока не знаю. Меня вообще подняли с кровати часа в три ночи...

- Сильным выплеском магии жизни?

- Именно!

Его величество понимающе кивнул. Он сам был разбужен этой вспышкой, и насмешливо подумал, любуясь на темный Алетеар, что теперь о маге жизни не знают только тараканы. А остальные в курсе.

Но сам спускаться в город и не подумал - если король вынужден заниматься такими вещами, значит, это плохой король. У хорошего найдутся подручные...

- И?

- И я отправился к этой дурехе.

Его величество отметил формулировку - сам отправился, не послал слуг, не кликнул стражу, не... Вариантов было много. Если кто полагает, что герцог, командующий гвардией, и один из ближайших доверенных короля не знает, чем заняться и может по городу бегать, это вы зря, очень зря. Послал бы слуг за девчонкой, ничего бы не случилось.