Король Пиф-Паф или Про Ивана не великана - Коростылев Вадим Николаевич - Страница 8

Могу уколоть я и в сердце прямо.

Даже Чудовище как-то сказал:

Что я - чудовищная дама!

- Так ты что, при Чудовище состоишь? - удивилась Дунька.

- А чем плохо состоять при Чудовище? - надменно ответила притворная дама и продолжила:

Я очень довольна своею участью!

Когда я кончала Волшебную школу

И сдавала экзамен на зрелость колючести.

Годилась я только для мелких уколов.

С тех пор я цвела!

Это было красиво!

Появилась в колючках

Зловещая сила!

Теперь я стала ещё колючее,

Ещё острее и очень цепкой...

- А зачем тебе это? - простодушно удивилась Дунька.

В данном случае

Это затем, чтоб расправиться с Репкой!

- сделала выпад Злючка-Колючка.

- Со мной? - снова увернулась Дунька. - Да со мной сперва справься, а потом уж и расправляйся, коли сумеешь!

- Так! - обозлилась Злючка. - Сейчас ты немедленно исчезнешь!

- Мне Ваня велел здесь его дожидаться. Я и с места не сойду, - не дрогнула Дунька.

- А тебе и не надо! - расхохоталась Злючка. - В земле родилась, в землю и уйдешь. Ты - репка!

- Я уже Дунька! - гордо вскинула голову Репка.

- В землю! - Злючка взмахнула сверху вниз своим веером и Дунька-Репка ушла по коленки в землю.

- А как же Ваня? - заплакала Дунька.

- И его в землю сведу... В землю! - взмахнула веером ещё раз Злючка, и Дунька ушла в землю по грудь.

Но, собравшись с силами, поманила к себе притворную даму, а когда та наклонилась к ней, прошептала:

- А ну, как дедка?

- Какой дедка? - пошевелила с недоумением длинными колючими зелёными ресницами Злючка.

- А который за репку, - пояснила Дунька. - А за дедку бабка, а за бабку внучка, а за внучку жучка, а за жучку кошка...

- Так они тянут-потянут, - облегчённо вздохнула Злючка, - вытянуть не могут.

- А за кошку мышка, вот и вытянули репку, - продолжила Дунька.

- Нам служат совы, поэтому мышей в нашем лесу нет! - начала объяснять Злючка, но, сообразив, что над ней издеваются, завопила: - В землю!

И Дунька-Репка ушла в землю. Только русая шелковистая косичка ещё вилась по земле.

- И косичку подбери! - наподдала её ногой Злючка. - Нечего у нас в лесу мусорить!

Косичка тут же ушмыгнула вслед за Репкой. Злючка-Колючка схватила большой пень, переставила на место, где исчезла Дунька, и уселась на него. Пень дернулся, словно его снизу боднули головой.

- Ну, ну! - прикрикнула Злючка. - Не выйти тебе теперь из земли. Ты заколдована.

Пень притих, и притворная дама стала нетерпеливо прислушиваться к то отдаляющимся, то приближающимся крикам:

- Мы Души деревьев!.. Сюда!.. Сюда!.. Мы тебя выведем!..

Наконец крики затихли вовсе, а на поляну, продравшись сквозь стену чертополошьих кустов, вывалился измотанный напрасной беготнёй Иван.

- Дуня, где ты? - стал он оглядываться по сторонам.

- Да здесь я, Ваня, - отозвалась Злючка-Колючка. - Как велел ждать, не схода с места, так и жду.

Приблизился Иван на голос и вдруг отшатнулся:

- Э, да ты кто?

- Ваня! - вскочила с пня притворная дама. - Пока тебя не было, заколдовала меня злая волшебница, притворная дама Чудовища, Злючка-Колючка. Да, может, она для того и увела тебя кружить по лесу, чтобы сначала расправиться со мной, а уж потом с тобой? А, Ваня? Ты ведь так и не нашёл дороги?

- Нет, не нашёл, - покачал головой Иван.

- Вот видишь! Крапивные притворились Душами деревьев, а мы-то и поверили.

И вот теперь я... - Злючка безнадёжно махнула рукой. - Только сердце во мне осталось то же: как маленькая репка ботвичкой кверху. Не зря оно тревожилось! Не буду я больше цепляться к тебе. Иди, Ваня, а меня тут брось, - вздохнула она тяжело и сделал вид, что утирает слезы.

- Да что ты! - возмутился Иван. - Побью Чудовище - и с тебя колдовство спадёт.

Вот как только выбраться отсюда?

Тут притворная дама, понизив голос, таинственно зашептала:

- Ваня!.. Я ведь тебе всё хотела предложить, да боялась. Я в земле выросла, все подземные дороги и тропинки знаю. Вот и подумала, проведу-ка тебя к Чудовищу подземными путями. Ещё даже лучше: ты перед ним, как из-под земли выскочишь!

- Что ж молчала?! - хлопнул себя по боку Иван.

- Да, поди, перед таким боем тебе воздухом надышаться надо. А там какой воздух?

- потупилась Злючка.

- Эх, заботливая! - довольно усмехнулся Иван. - Веди, да поживее.

- А не боишься? - притворно озаботилась притворная дама.

- Кабы боялся - на Чудовище не пошел бы, - улыбнулся Иван.

- Пойдем, Ваня, - взяла его за руку Злючка. - Сведу я тебя в землю.

Пень снова дёрнулся, словно его снизу изо всей силы поддали головой. Но Злючка пнула пень ногой, тот притих, а она пошла с Иваном кругом по поляне, спускаясь всё ниже и ниже, как по невидимой винтовой лестнице. Вскоре скрылись они по плечи в траве, потом Злючки-Колючки не стало видно, а следом исчезла голова Ивана.

Подземная дорога оказалась нелёгкой, повсюду густо свисали длинные сухие корни, цеплялись, проходу не давали.

- Из скольких корней уже вытянул соки Чудовище! - притворно возмущалась Злючка-Колючка. - Сплошной сушняк над нами, сплошной сушняк! Ты смотри, не запутайся, - и "помогла" Ивану, ловко опутав его руку с мечом волокнами сухих корней. - Сюда, Ваня, сюда, дайка я тебе помогу...

В результате её забот Иван оказался весь с головы до ног опутанным корнями и повис, словно забранный в сеть.

- Дуня, ты что? - опомнился он. - Помогла бы распутаться.

- Всё! - упёрла руки в тощие бока Злючка-Колючка. - Не сражаться тебе с Чудовищем. Я не Дуня. Я - Злючка-Колючка, притворная дама Чудовища. Это я свела тебя под землю и навек запутала в сухих корнях. "Герой"!

- Ты что, и вправду? - не поверил Иван.

- Молчать! И твоей Дуньке-Репке я указала на её место. В земле её место, в земле. Теперь ни за что ей наружу не выбраться! - закричала притворная дама. Но заметив, что Иван пытается разорвать паутину корней и та поддается, стала бегать вокруг, наматывая их всё больше и больше...

А на поверхности земли, словно чувствуя беду, метался царь Горох, лесной скоморох. Недовольно поглядывая на него, Часы Золотые Усы осторожно, мизинчиком двигали свой минутный золотой ус то вверх, то вниз. Наконец, они не выдержали:

- Не маячь перед глазами! Ты сбиваешь мой маятник. Должны же мы, в конце концов, прийти в себя и выверить время? Ти-так? Или тик-не-так?

- Да тик-так, тик-так! - огрызнулся Горох.

- Не дразнись! - обиделись Усы.

- Извини! Но чует моя пружина... Тьфу! Совсем с тобой заговариваться стал!

- ещё больше разволновался Горох.

- Ну, тик-так-что чует твоя пружина, или сердце, как вы её неправильно называете? - невозмутимо спросили Часы.

- Что Иван попал в большую беду! - объявил Горох.

- А какая беда, большая? - по-прежнему невозмутимо продолжили Часы. На секунду? На минуту? На час? На все время?.. Не заводи себя!

- Тебе - что! - махнул рукой царь Горох. - Ты только и знаешь своё:

тик-так, тик-так, тик-так...

- Я тебе сказал: не дразнись! - от обиды у Часов задрожали усы. - Иначе у меня начнётся просто тик, без всякого "така". Это противоестественно, но у меня появились нервы. А время нервничать не должно. Нельзя заводить часы каждый час, они перестанут ходить. Нельзя делать каждый шаг за Ивана, он тоже перестанет ходить. Помнишь, какой был особенный звон, когда возникла голова Ивана? И как по-особенному запел твой рожок?

- Да, помню, - уже спокойней ответил Горох.

- А где возникла его голова? - всё также неторопливо напоминали Часы.

- Как где? - удивился Горох. - На плечах.

- Значит, - подвели итог Часы Золотые Усы, - у него есть голова на плечах.

И перестань маячить перед глазами, иначе я подумаю, что у меня два маятника!

А под землёй все было по-прежнему: