Скагаран 1: Робинзоны космоса (СИ) - Костин Константин Константинович - Страница 14

– Да хоть марсианский, – отмахнулся военный. – Мне до Китая. Дата и место рождения… ну сам знаешь.

– 7 ноября 1985 года, город Чикаго. Профессия… можно сказать – дипломат. И, кстати, я хочу заметить, что все они врут. Я не участвовал в похищении детей, не стрелял в ваших людей, и вообще у Захарова я был в гостях.

– Брешет! – заорал дед Анисим. – Брешет – не сойти мне с места! Я его белобрысую шевелюру у пулемета через прицел видел. Эх, жаль, далеко было…

Угомонив старика и выслушав показания последнего обвиняемого, суд удалился на совещание. Спорили долго, с пеной у рта. Участковый, браконьер и начальник завода требовали сурового наказания для всех. Отец Илья взывал к христианскому милосердию. Я, мой дядя и Марина с братом настаивали на объективной оценке ситуации и мерах, скорее, исправительного, нежели карающего характера. Конечно, не для всех – приговоры Захарову и американцу не вызывали разногласий. Наконец, после трех часов споров, опустошенной банки кофе и приконченного блока сигарет, мы пришли к единому мнению.

Мы вернулись на свои места в президиум, ввели обвиняемых. Зевак на площади стало меньше раза в два – народ устал ждать гласа правосудия, и разбрелся по своим делам. Тем более, что любые новости разносились по деревне с молниеносной быстротой.

– Захаров Виталий Петрович и Яковлев Андрей Джонович, особая комиссия чрезвычайного трибунала признала вас виновными по всем пунктам обвинения, включая самое тяжкое – государственную измену, – зачитывал приговор полковник. – Вы приговорены к смертной казни.

– Секир башка, – с каменным лицом произнес Захаров.

– Ну зачем так грубо? – покачал головой Грачев. – В средние века вас бы сожгли на костре. На Диком Западе вас бы повесили. Мы – люди цивилизованные, потому вас расстреляют. Приговор будет приведен в исполнение сразу после трибунала.

Главарь бандитов так и продолжил стоять статуей, не шевеля ни единым мускулом. Яковлефф же впал в истерику. Он носился в круге охраны, вопил что-то про американского консула, о могуществе звездно-полосатого флага, пока один из конвоиров не успокоил осужденного ударом приклада.

– Благодарю, – кивнул дядя. – Белкин и Воропаев, вы виновны в государственной измене, но трибунал принимает во внимание смягчающие обстоятельства, в частности – вашу непричастность к похищению детей и убийству мирных граждан, а потому вы приговариваетесь к…

– К пяти годам изокуба, – зевнул Михаил, пока военный переворачивал страницу.

Полковник удостоил астрофизика испепеляющим взглядом, и продолжил:

– … приговариваетесь к пяти годам каторжных работ на металлургическом заводе. Наказание может быть пересмотрено в случае добросовестной работы на благо общества, положительных характеристик и так далее.

Кузнец с оружейником, ожидавшие более страшного наказания, не смогли сдержать своих эмоций. Воздев руки к нему, и радостно завопив, оба упали на колени. Белкин умудрился еще и достать из-под рубахи нательный крестик, и целовал его с такой страстью, что и Анджелина Джоли позавидовала бы.

Остальные преступники тоже получили различные сроки каторги в различных местах, исходя из степени их вины, раскаянья и профессий. Все остались довольны. Как говорится – и волки сыты, и овцы целы.

Двух главных злодеев препроводили за огороды, где и шлепнули без шума и пыли. Без малейшей жалости, как бешеных собак.

– Нет, ребята, политика – не мое дело, – признался Михаил после процесса. – Вершить судьбы людей для меня настолько сложно, что голова вскипает. Тут и чувства, и законы. И справедливость, чтоб ее. Со звездами проще. Кстати, сегодня вечером могу познакомить всех желающих со своей теорией катастрофы – значительно расширенной и доработанной.

– А почему вечером, а не сейчас? – поинтересовался я.

– Потому что нужно поужинать, а тебя еще и Марина просила зайти к ней, помочь что-то там с компьютером.

– Вот черт, – выругался я. – Девушки, которые знают слова, такие как нема… нама… ну ты понял. В общем, такие девушки меня несколько пугают. Ты же сам неплохо в компьютерах сечешь – почему б тебе не помочь ей?

– Во-первых, она просила именно тебя. А, во-вторых – у тебя нет вариантов. Когда ей нравится парень – шансов отвертеться нету.

– А с чего ты взял, что я ей нравлюсь? – удивился я.

– Я ее знаю двадцать лет, был свидетелем стольких ее романов, что и не счесть. Кому еще, как не мне, знать, кто ей нравится?

И, оставив меня озадаченно чесать репу, с самодовольной улыбкой, астрофизик отправился восвояси.

Глава 8. Порядок

Вечером в деревенском клубе состоялось первое заседание Академии наук Новой Земли. Если честно, большинству селян на него было плевать, да уже и на катастрофу тоже. Они жили, по большому счету, как и прежде. Ну, разве что без телевизора и интернета. Так что зал бы практически пустой. На кафедру, над которой все еще висел советский, красный, серпастый и молоткастый флаг, поднялся Михаил.

– Вот теперь, уважаемые ученые заседатели, я, на основе расчетов и наблюдений, могу представить вам более полную информацию о планете, на которой мы оказались, и которую мы называем Новой Землей. Ее окружность по экватору составляет порядка сорока пяти тысяч километров, ну плюс-минус. Сила тяготения – чуть более Земной, около 1,05. У планеты три спутника – Урал, Луна и Челяба, расстояние до которых мною вычислено пока очень приблизительно – настолько приблизительно, что и говорить нет смысла. Далее… я был прав! Прав в том, что второе солнце, большое и красное, которое мы назвали Аресом, на самом деле не звезда, а планета на внутренней от нас орбите. Говоря точнее – газовый гигант, имеющий одиннадцать спутников. Более тщательно я его не изучал, посвятив свое внимание нашей планете… ой, нет, постойте. Скорость полного оборота Ареса и Новой Земли вокруг солнца отличается, так что через некоторое время наступит полное солнечное затмение, когда Арес будет между нами и солнцем, понаблюдав за этим явлением, исходя из его продолжительности, я смогу дать более полную информацию. А еще некоторое время спустя мы будем видеть только одно солнце.

Продолжительность суток составляет 24 часа 32 минуты и 17 секунд, что несколько больше, чем на родной Земле. Радиационный фон и состав атмосферы мало отличаются от земных.

А теперь я изложу более-менее правдоподобную гипотезу произошедшей катастрофы. Вернее – две гипотезы.

Первая – путешествие во времени. Да-да, не удивляйтесь! Теоретически возможно переместиться в будущее, если двигаться по спирали со скоростью света вдоль бесконечно длинного цилиндра, – при этих словах астрофизик сделал пальцем круговое движение.

– Подожди, – остановил его Семенов. – А в какую сторону надо двигаться, чтобы попасть в прошлое или будущее?

– Вот ты даешь, капитан! – усмехнулся полковник. – Понятно же, что чтобы двигаться в прошлое, нужно двигаться против часовой стрелки, а в будущее – по часовой.

– Э… ну, теоретически – возможно… – растерялся Миша. – Итак, остаточные частицы космической пыли упавшего метеорита послужили именно тем самым бесконечным цилиндром, а взрывная волна дала необходимую инверсию, благодаря чему и было возможно перемещение. Таким образом мы можем находиться в прошлом или будущем Земли, в таком случае Арес – всего лишь Юпитер. Хотя это не объясняет, почему он находится на внутренней, а не внешней от нас орбите.

Вторая гипотеза – так же заслуживает право на жизнь. Она основана на теории кротовых нор, т. е. на существовании червоточин в пространстве, через которые возможно мгновенное перемещение на десятки и сотни световых лет. Таким образом, если сделать допущение, что в это же время, секунда в секунду, над Новой Землей, над этим самым местом, упал метеорит, масса, скорость и размеры которого вызвали взрыв, абсолютно идентичный земному, произошел сдвиг в пространстве, вернее – наложение двух пространственных слоев друг на друга как… ну как если печатать на принтере текст на уже распечатанном листке. Какие-то буквы попали точно друг в друга, а какие-то слова отличались. Так мы стали теми самыми отличными словами, которые «отпечатались» на этой планете. Вот, вроде, и все… вопросы?