СХРОН (дневник выживальщика) (СИ) - Шишковчук Александр - Страница 36

Старик улыбнулся:

– Плохие звери неотличимы от простых людей. Они выглядят, как мы, но в них живет нечисть. Скоро духи все скажут тебе.

Витег извлек из котомки варган, и тишину тайги преобразили необычные звуки древней музыки. Я почувствовал странную легкость в теле. Подкинув в костер больше дров, стал наблюдать за пляской язычков пламени. Зрение сделалось четким, как в HD-качестве. Боль от ран куда-то исчезла. Искры выстреливают и красиво улетают в ночное небо. Внезапно захотелось двигаться под музыку, плясать. Старик одобрительно кивнул, глядя с улыбкой на меня. Я подскочил и начал ритмичные движения, прыгая вокруг костра. Эйфория переполнила нутро. Движения доставляют настоящий кайф! Деревья вокруг закачались в такт. Время будто исчезло, а потом стало то замедляться, то свистеть на сверхсветовой скорости.

Все также подергиваясь, я выскочил на берег реки. Мои глаза, оказывается, прекрасно все видят в темноте. Сказочный лес вокруг вспыхивает волшебными переливами. Это духи здороваются со мной! Я посмотрел на искристую поверхность заснеженной реки. След от снегоходов светится, пульсирует багровым светом.

– Плохие звери… – Витег возник за спиной, как всегда неожиданно. – Тебе повезло, ты можешь начать свою практику прямо сейчас, хехехе…

Дед, весело пританцовывая, подмигнул и протянул карельский охотничий топорик. Я сжал его в своей крепкой руке. Ноги сами понесли по следу. Догнать плохих зверей! Они точно встали на ночевку. А я готов бежать хоть всю ночь. Никакой усталости. В ушах звучит первобытная музыка северных народов. Заметил, что параллельно со мной, мелькая среди елок, несутся мириады забавных существ. Некоторые покрыты шерстью, другие разноцветной чешуей, многоногие и многорукие, с крыльями и без, многоглазые и многоухие создания. Мне не страшно. Это добрые духи. Периодически мы сливаемся разумами, я получил энергию лесов, гор, рек и облаков. Я захохотал. Это так охуенно! Я – Воин! Я – Избранный!

Почти не удивился, когда увидел летящего над рекой шамана. Тот все так же играет на варгане. Каждый звук заставляет окружающее пространство изгибаться волнами, как от брошенного в реку кирпича. Я захотел лететь также. Должно получиться, вес не ощущается совершенно. Но как ни стараюсь, выходят только гигантские многометровые прыжки. Впрочем, это тоже здорово.

– Я вижу в тебе Силу! – крикнул Витег.

– Спасибо! – заорал в ответ я. – Спасибо духам!

Старик вдруг превратился в сияющий зеленый шар и проник в мою голову. Я сам стал шаманом и в одну секунду познал все секреты древнего знания. А еще, теперь я досконально знаю всю местность. Река в этом месте делает большой изгиб, но я побежал напрямую по оленьей тропе. Впереди мелькнули тени. Стая волков перебегает дорогу. Что-то прорычав на их языке, перепрыгнул хищников. Кажется, вожак завыл вслед одобрительно.

Забежал на отрог сопки. Здесь растут низкие деревья, открывая обзор. Хороший кусок получилось срезать, километров десять. Осталось только спуститься к речке. Там на берегу горит яркая точка. Костер. Неясные приглушенные звуки. Покрутил рукоятку топора, исписанную узорами, они постоянно шевелятся, складываясь в забавные картинки. И начал спускаться.

Снегоходы с возами стоят полукругом, в центре костер, чуть поодаль большая армейская палатка. В лагере веселье. Притаившись за большим стволом, сквозь ветви наблюдаю за мерзавцами. Всего пятеро. Вокруг каждого светится красное зарево. Плохие звери. Надо убить этих одержимых демонами людей. А еще вырезать сердце и печень и сжечь в огне, мысленно подсказал мне шаман. Я кивнул.

Заметил среди них Лену. Тоже сидит на бревне возле огня. Что-то хлебает из миски на коленях. Руки и ноги, похоже, связаны. Вокруг головы бледно-зеленое свечение. Потому что она хорошая. Пятеро мужиков ведут себя беспечно, непринужденно шутят, смеются, передавая по кругу бутылку. А я выжидаю момент для смертоносного броска. Седой достал гитару и начал петь, периодически косясь на Лену. Вот падла что удумал! Я задохнулся от злости. Подкатывает свои седые яйца к моей любимой!

– Милая мояяя, солнышко лесное! Где, в каких краях встретимся с тобою?.. – хрипловатым баритоном допел Седой и красиво бацнул по струнам.

– Борис, ну что за отстой? – произнес кто-то из банды. – Сыграй лучше «Фантома». Или из Цоя что-нибудь!

– Да, подождите, ребята, – воскликнул, отмахиваясь, Седой. – У меня сегодня лирическое настроение. Для нашей милой гостьи Леночки я бы хотел исполнить эту замечательную песню Олега Митяева…

– Я бы послушала, – захлопала ресницами Лена.

Блин, бард хренов! От немедленного массового убийства удерживало только любопытство. Что за песню будет петь придурок.

Седой провел пальцем по струнам, кашлянул и сказал:

– Блин, что-то не строит… кто трогал инструмент? Кто тут что крутил?

– Борис, ты же знаешь, никто не будет брать твою гитару, – сказал Альберт, кажется. – По всей видимости, от перепада температур струны вытянулись.

– Да, ты прав. Извините, друзья. Я сейчас.

Седой принялся дзенькать, подкручивая колки.

Я начал подкрадываться ближе. Бесшумно, как лесной кот. Духи вились вокруг, подбадривая меня. Подобрался к снегоходам и притаился за прицепом. Седой тем временем настроил свою балалайку и затянул вновь:

– Изгиб гитары желтой, ты обнимаешь нежно… Струна осколком эха пронзит тугую выыысь…

Святые угодники, как же он фальшивит! Мой усиленный шаманской настойкой слух больше не мог выносить такое издевательство. Я медленно поднялся из своего укрытия. Размахнулся. Силы северных краев вели мою руку. Музыка прервалась, когда острозаточенное лезвие топорика вонзилось в лоб седого паскудника. Красное свечение вокруг него замерцало, поблекло и угасло. Лена заверещала, как дурочка.

Минус один!

– А! Шухер!

– Борис, нет!

– Он там! Мочи суку!

– Где, блин?! Я ничего не вижу!

Козлы повскакивали и принялись палить из всех стволов во тьму. Но я уже в другой стороне. Духи шепчут мне, где лучше укрыться. Один бандос стоит дальше всех от костра. Неслышно метнулся к нему сзади, выхватил нож из его ножен и, дернув назад башку, перерезал горло. Хлынувшие брызги крови полетели светящимся веером. Чуть не залип от этого зрелища. Тело упало к ногам. Это был Альберт. Минус два.

Забрал его Ремингтон. Неплохая волына, сгодится. Смерть два раза вылетела из дула. Еще пара любителей чужого добра свалились с дерганьем и воплями. Минус четыре.

Последнему негодяю в черном пуховике с капюшоном не досталось доброй пули. Патроны кончились! Тараща на меня испуганные глаза, он медленно разворачивал помповуху. Швырнул в него бесполезное ружье, чтобы отвлечь и прыгнул в сторону. Злой заряд картечи просвистел мимо. Подскочив к Борису, я выдернул топор из его башки. Проходимец в капюшоне успел передернуть помпу и нажать на спуск. Выстрела не было. Взвыв, он бросил ствол и побежал прочь.

– Это я, Лена, не вопи! Это я! – нагнулся к ней и разрезал веревки.

– Я думала, тебя больше нет! Почему ты меня бросил! – Девушка задыхалась от рыданий.

– Ну, все хорошо, успокойся… – Хотел погладить по голове, но ладони в кровищи. – Посиди здесь минуточку, ладно?

– Нет! Не уходи!

– Я сейчас!

Прыгнув на снегоход, врубил мотор и помчался за убежавшим. Духи летят в луче фары, указывая путь. Догнал метров через сто. Черный капюшон заорал. Он так и вопил, пока я не снес топором полчерепа. Остановившись, понаблюдал за угасающим мерцанием.

Минус пять.

Погрузив тело в прицеп, развернул снегоход и вернулся к костру. Все еще не отпускает эйфория. Как же хорошо!

– Мы уезжаем сейчас, – сказал я Лене.

– Куда? – Она подняла заплаканное лицо.

– В смысле «куда»? Домой, в Схрон!

– Я боюсь! Вдруг придут снова? Ты разве можешь меня защитить?

– Так защитил же! Что ты сомневаешься? – спросил я, показывая на трупы. – Ну, или здесь оставайся!

– Нет! Поехали! – тут же сказала она.