Стрелок (СИ) - Михеев Михаил Александрович - Страница 49

Дальнейшее развитие не заставило себя ждать. Когда они, разомлевшие от жары, вышли из бани, оказалось, что в предбаннике нет ни их одежды, ни, тем более, оружия. Обнаружились кальсоны – не новые, но чистые, и на этом все. Ну что же, стоило ожидать. Александр лишь усмехнулся про себя – надо же, какие мы предсказуемые… Сейчас наверняка вязать будут. А ху-ху не хо-хо? Два сюрприза он ведь в предбаннике не оставил, сохранил, так что кое-кого будут ждать сегодня неприятные откровения.

Возле бани их уже ждали. Четверо крепких мужиков держали наизготовку винтовки, а староста переминался с ноги на ногу – видать, было ему все же неловко.

– Вы, ребята, не обижайтесь, – начал он, – но мы ваши шмотки забрали.

– И зачем? – Александр глядел мрачно. Пока еще оставался маленький шанс, что все окажется дурацкой шуткой. Во всяком случае, очень хотелось на это надеяться.

– А чтобы вы глупостей не наделали, – тут староста сделал паузу, очевидно, дожидаясь ответа, но, убедившись, что никто у него не собирается уточнять, что за глупости имеются в виду, решил внести уточнения сам. – Вы, братцы, пришлые, вам что – пришли-ушли, а нам немцы за своих шкуры спустят. Опять же раненых под откос пускать – не дело этого. Так что посидите пока, а потом приедут за вами.

– Ну и сволочи вы, мужики, – с чувством резюмировал Павел. – А мы вам честно заплатить хотели.

– Не волнуйтесь. Будем считать, что заплатили, – хохотнул один из мужиков, и остальные поддержали его дружным смехом. – Не пропадут ваши денежки.

– А не боитесь?

– И чего нам бояться? Наши придут – никто им не скажет, не дураки, чай…

Ну, вот и все, дальнейших разъяснений не требовалось. Да и не ждал их Александр. Еще в бане он донес до напарника ход своих мыслей и, хотя тот и обозвал товарища перестраховщиком, подыграть ему все же согласился – дошло, видать, что дело серьезное. Так что сейчас Александр просто взмахнул рукой, которую держал за спиной, и в воздух, неторопливо вращаясь, взлетело ребристое яйцо гранаты. Нырок назад, в баню, благо Павел был уже там, захлопнуть тяжелую, сколоченную из толстых, гладко оструганных досок дверь и – в парную, там вокруг бревенчатые стены.

Удар! Маленькое, затянутое стеклом окошко брызнуло сверкающим хрустальным крошевом, смачно чавкнули впивающиеся в дерево осколки. Не теряя времени, Александр с пистолетом в руке выпрыгнул наружу, и моментально оценил обстановку.

В принципе, делать им было особенно нечего – старосту нашпиговало осколками так, что лицо его превратилось в фарш. Его подручным тоже досталось – один был мертв, двое лежали без сознания, четвертый, пострадавший меньше других, попытался было дотянуться до своей винтовки, даже не сообразив, что у нее взрывом погнут ствол. Ему Александр всадил пулю в голову, добил обоих выживших и решительно зашагал к ближайшему дому. Возле него замерла женщина, с любопытством наблюдавшая процесс ловли диверсантов, а теперь замершая в шоке. Киллер вывел ее из ступора мощной оплеухой и сунул пистолет к лицу:

– Где наши вещи? Где вещи,………! Говори, тварь – пристрелю!

Женщина шарахнулась назад, споткнулась, шлепнулась на задницу и поползла, как загипнотизированная не сводя глаз с оружия. Александр шагнул вперед, и она дико завизжала от ужаса, но пришельцу из параллельного мира было наплевать – он не просил, чтобы на них нападали, и его реакция соответствовала моменту. Ну а раз все же напали, то сами виноваты – расхлебывать последствия будут долго и упорно. А сейчас он работал, и в работе не было места сантиментам…

Через час они уезжали из деревни на реквизированной телеге, нагруженной продуктами, в своей одежде и со своим оружием. Ну и с окончательно испорченным настроением, разумеется. Вновь их провожали испуганные и злые взгляды, ну да тут уж ничего не поделаешь. Не сдаваться же немцам ради спокойствия местных обывателей.

Наверное, это непатриотично, но диверсанты не осуждали жителей этой деревни. В конце концов, в мирное время все они пахали за непонятные трудодни, платили налоги, а взамен государство обязалось их защищать. И что же? Пришла война – а государство не защитило, армия ушла и оказались труженики лопаты и плуга под немцами. Кто-то вступил с ними в бой, а кто-то, как эти вот, предпочли сохранить шкуру, чтоб, значит, и нашим, и вашим, и остаться при своих. Кто не был в их положении – тот не поймет. Вот только, не пытаясь осудить таких приспособленцев, парни им и не сочувствовали. Поэтому они спокойно уезжали из деревни, и не чувствовали ни вины, ни раскаяния.

Уйти им, правда, удалось недалеко – километров на десять, максимум. День уже подходил к концу, и напарники решили переночевать, благо вряд ли кто-либо рискнул бы их преследовать. Разумеется, не на дороге ночевать – свернули в лес. Правда, телега в плане маневренности среди деревьев была куда хуже того же мотоцикла, но лес здесь был относительно редкий, да и они далеко не отъезжали. Переночевать удалось спокойно, а с утра они возобновили движение и к концу следующего дня вновь были неподалеку от места высадки.

Здесь ничего не изменилось и, насколько могли судить парни, за время их отсутствия никто не появлялся. Оставалось отойти в сторону и начинать оборудование лагеря, в котором предстояло коротать следующий месяц, чем они, собственно, и занялись.

В полный рост стоял вопрос, где жить. Это пока сухо все замечательно, а пойдут дожди? Изнеженный цивилизацией, современный человек далеко не столь устойчив к изменению погоды, как его далекие предки. Иными словами, за месяц можно и ласты склеить от какого-нибудь банальнейшего бронхита, не говоря уж о чем-нибудь серьезнее, вроде воспаления легких. Палатки у них не было, да и даже если бы была – что в ней хорошего? Обнаружить ее в лесу, если немцы решат устроить прочесывание, довольно просто. В этом смысле шалаш подходил куда лучше, но у Александра возникла мысль поинтереснее. Сверившись с картой, он побродил по округе и нашел вполне устраивающее его место – неглубокий овражек с не очень крутыми и довольно сухими склонами, поросшими кустарником. На дне шуршал ручей, и это было хорошо. А еще лучше было то, что земля не стремилась осыпаться. В склоне оврага, воспользовавшись предусмотрительно прихваченными из деревни лопатами, они и вырыли некое подобие землянки. Что называется, не отель в горах, но лучше, чем ничего.

А дальше наступила скука, скрашиваемая только дежурствами. Людям, которые выросли в информационном обществе, отсутствие связи с внешним миром оказалось серьезным испытанием. Через пару дней и дежурства приелись, стали рутинными, и тогда жизнь началась совсем тусклая. Хорошо еще, напарники догадались реквизировать продовольствие, более-менее приспособленное к длительному хранению, а то мясо, которое не успели съесть, очень скоро приобрело неприятный запах, и его пришлось выбросить. К тому же, довольно быстро все темы были перебраны, анекдоты рассказаны, и самим себе напарники стали напоминать небезызвестных персонажей О'Генри, запертых снегопадом на перевале. Те, помнится, тоже начинали с анекдотов, а под конец даже кастрюли поделили. Впрочем, до этого не дошло – во-первых, некоторое развлечение в бытие вносила лошадь, которая паслась неподалеку, и за которой надо было присматривать. Ну а во-вторых, буквально через неделю их жизнь претерпела кардинальные изменения.

В то утро Александр ухитрился задремать на посту. Дело в том, что накануне он попал под несильный дождь, простудился и, чтобы немного прийти в себя, выпил упаковку "Фервекса", совсем забыв о побочном действии продукта импортной фармоколгии. В результате его посетила необоримая сонливость, с которой ничего не смог поделать даже утренний чай – кофе у них к тому моменту закончилось. Наверное, стоило рассказать о недомогании напарнику, но Александр счел простуду мелочью и, в результате, так и заснул, сидя на куче елового лапника и привалившись спиной к толстому березовому стволу. К счастью, минутная слабость не привела к фатальным последствиям – услышав чужие голоса, раздающиеся неподалеку, он проснулся мгновенно, пару секунд не мог понять, где находится и что происходит, но потом окончательно пришел в себя и, определив место, откуда шел звук, осторожно двинулся в ту сторону.