Источник Шиюна - Черри Кэролайн Дженис - Страница 47

По другую сторону простиралась затопленная земля. Пустое пространство мелкой воды и дорога, пролегающая тонкой ниточкой через нее, к затопленному перекрестку, где воды кружились около камней темными воронками. Здесь в, стороне от главного пути, Моргейн остановилась, и Вейни вместе с ней, гарцуя на лошадях. Вдруг он заметил, что к ним галопом скачут четверо всадников. Это были три испуганных кваджла и девочка из Бэрроу, и шум доносился через Саводжа из-за их спин.

На другой стороне холма люди хию пришли в себя. Слышались крики и плач. Были видны огни факелов. Ясно различалось свечение большого костра, а с дерева свисали какие-то предметы — это встревожило Вейни.

— Они повесили их! — с отчаянием закричал Китан.

Но ни Китан, ни двое его людей не отважились направиться к этим телам. Его люди, понял Вейни, еще помнили об огромном количестве висящих трупов при правлении кваджлов в обрушившемся Охтидж-ине, среди которых были женщины и старики. Повешенные были кваджлами, но горечь поднялась в его горле, когда он посмотрел в ту сторону.

Неожиданно донесся крик собравшихся около дерева, заблестели приближающиеся факелы, что знаменовало новую атаку на них.

— Отойдите назад! — приказала Моргейн свои спутникам, и они заторопились, в то время как темные фигуры уже появились на их тропинке. Подменыш вырвался из своих ножен, опаловое свечение разлилось вдоль по его лезвию и замерцало на самом кончике, и первый из атакующих людей попал в поле его действия и закрутился, засосанный вечностью.

Но толпа не отступила, другие напирали на них с дикими глазами и криками отчаяния. Вейни наклонился вперед со своим мечом, держа лошадь, чтобы удержать ее от падения с обрыва. Моргейн пришпорила Сиптаха на эту движущуюся толпу, сверкнуло ужасное лезвие, описав дугу и место заполнилось трупами.

С победным криком она поехала дальше, пытаясь заставить людей ретироваться, поражая любого человека, который замешкался. Лезвие блестело своим холодным опаловым огнем, медленно и безжалостно пожирая человека за человеком при каждом обороте.

— Лио! — закричал Вейни и подскакал к ней, плечом коня сбросив с обрыва кричащего болотника. — Лио! — он подъехал к краю земли, и возможно только теперь она впервые услышала его. Она повернулась к нему, и он увидел неожиданный эллипс света, который мерцал прямо перед ним. Вейни с трудом объехал этот круг, вороной скользил на мокрых камнях, спотыкаясь.

Он пришел в себя, лошадь дрожала под ним. Ожесточенное лицо Моргейн взирало на него в свете Подменыша.

— Убери его, — заторопил он ее остатками голоса. — Остановись! Не надо!

— Отойди назад!

— Нет, — закричал он ей, но она не послушала его и повернула Сиптаха головой к людям, которые собирались опять на холме, и бросилась вперед по размокшей земле. Женщины и дети закричали и побежали, мужчины отчаянно сгрудились, но она не поехала дальше, а лишь размахивала своим мечом из стороны в сторону.

— Лио! — кричал ей Вейни, осторожно двигаясь возле нее.

Она остановилась, осадив лошадь, взирая на огромное пустое пространство, которое проложила между тропинкой и атакующими. После безумия воцарилась ужасная тишина. Она держала свой меч обнаженным.

Отдаленный голос нарушил это спокойствие, и было ясно, что его владелец прячется где-то здесь, в темноте. Проклятия понеслись в сторону Моргейн. Она не двигалась. Казалось, это ее не провоцировало, несмотря на то, что от некоторых слов даже Вейни задрожал от ярости и захотел достать этого человека. Он почти что ответил ему сам, но что-то в молчании Моргейн и в ожидании в ответ либо атакующих, либо слов в защиту было пустым. Она держала Подменыш, и пустота охватывала его душу. Она не двигалась, и голос успокоился.

Наконец-то Вейни принял решение и направил своего вороного вперед.

— Лио, — сказал он так, чтобы она поняла, что это именно он. Она не протестовала, когда он приблизился, но так и не отвернула головы от темноты, в которую вглядывалась.

— Хватит, — сказал он ей спокойно, — Лио, убери меч.

Она не ответила и не двигалась еще некоторое время, затем подняла Подменыш так, что темнота расступилась от его острия, осветив палатки и жалкие убежища, и одно огромное дерево, с которого свисали трупы, напоследок взмахнула им, и свечение умерло.

Затем она опустила руку, словно ей не под силу стало держать меч.

— Возьми его, — сказала она хрипло.

Он подъехал к ней ближе, протянул обе руки, мягко разжал ее онемевшие пальцы на драконовой рукоятке и забрал его. Зло, которое было заключено в этом мече, пробежало через его тело и через мозг так, что глаза его затуманились и все чувства обострились.

Она не предложила ему ножен, а что еще могло поглотить этот огонь и сделать его безопасным — он не знал.

— Отъезжай назад, — сказал он.

Но она ничего не ответила и не двинулась. Она сидела, молчаливая и прямая. Уверенный в себе, он полагал, что имеет меньше желания использовать этот меч, чем она. Жизни целых народов были на ее совести. Его же преступления можно было измерить по людской шкале.

Они сидели на лошадях бок о бок, пока он не заметил, что меч причиняет боль его руке, и боль эта стала невыносимой. Он только считал свои вздохи и наблюдал медленный закат Ли. А лошади расслабились под седоками.

В лагере не было заметно никакого движения.

— Отдай его мне, — сказала наконец Моргейн. Он повиновался, боясь самого акта передачи этого оружия, поскольку он мог быть фатальным. Но ее рука была сильной и уверенной, когда она приняла меч.

Он посмотрел за спину, на Саводж, где их ждали другие.

— Воды становятся ниже, — сказал он. — Убери его.

— Иди, — сказала она хрипло. — Отъезжай назад!

Он повернул лошадь и поехал к кваджлам, ожидающим дальше по дороге. Джиран держала уздечку своей кобылы, сидя на краю камня.

Девочка встала, увидев его, дрожа от усталости.

— Лорд, — сказала она, берясь за уздечку вороного, чтобы привлечь внимание Вейни, — Лорд, полукровки говорят, что мы сможем пересечь поток. Они говорят, что можно попытаться. — Было какое-то дикое отчаяние в ее лице, будто бы было что-то, глубоко сокрытое в нем. — Лорд, она разрешит нам поехать?

— Поезжайте прямо сейчас, — приказал он ей сам, потому что не было смысла ждать Моргейн, и наблюдал, как они взбираются на лошадей и направляют их в этот опасный переход. И в то же время ужаснулся собственной бессердечности, что он мог послать мужчин и женщин вперед, чтобы они проложили путь для его госпожи — вместо себя, потому что она была ценна лишь для него, но никак не для них. Вот каким он становился, служа Моргейн. Он ожесточил свое сердце, несмотря на то, что в горле был комок стыда, когда он смотрел, как четыре скорбных фигуры пробираются по камням через опасное наводнение. И когда он увидел, что они удачно прошли половину пути и все еще способны продвигаться вперед, он повернул и поехал назад, к Моргейн.

— Сейчас, — сказал он хрипло. — Надо ехать сейчас, лио. Мы сможем пройти.

Вейни занял место впереди, едучи на вороном по камням, а вокруг грохотало и отдавалась эхом вода. Отступившая вода оставила землю блестящей под лунным светом. Несколько деревьев без корней лежали там и сям во влажной долине, некоторые из них преграждали тропинку, создавая завалы ветвей, которые свисали со стороны, где их подталкивало течение. Кучи голых веток, увешанные полосками мертвой травы и листьев. Затем тропинка взбиралась выше, над каменистым плоскогорьем, над водой: здесь был мост, который пролегал через расселину.

Пожалуйста, небеса, — подумал Вейни, созерцая то, что лежало перед ним, — пусть эта земля выдержит нас. Лошадь помедлила, оступившись. Он мягко тронул ее пятками, и они продолжали движение.

Течение рычало и бурлило под мостом там, где земля еще была полностью закрыта водой. Это сооружение было создано из огромных валунов, и ни землетрясения, ни наводнения не сдвинули их. Дерево свешивалось у края дороги, подмытое струями воды, и издалека казалось, что это всего лишь маленький кустик, но корни были где-то высоко над всадником и лошадью. Вейни избегал смотреть прямо на течение, которое завораживало взгляд. Он мог только наблюдать за водами, бурлящими со всех сторон и затоплявшими все это пространство на этой земле. Мост проступал в тумане в виде смутного пятна среди развалин и рычания воды.