Источник Шиюна - Черри Кэролайн Дженис - Страница 17

Другого он и не ждал. Она ничем не была ему обязана. Он вел лошадь, его лицо горело от гнева и сознания того, что Джиран является свидетельницей их отношений. Руки Джиран обнимали его, ее голова прислонилась к его спине. Наконец он осознал, как сильно она вцепилась в него, и слегка прикоснулся к ней.

— Мы сейчас в безопасности, — сказал он. — Ты можешь отпустить меня.

Она дрожала. Он чувствовал это.

— Мы едем в Шиюн? — спросила она.

— Да, — сказал он. — Похоже, что да.

Гром грохотал над головой, заставляя лошадей нервно вздрагивать; дождь начал пробиваться сквозь листья. Время от времени дорога спускалась в низину, и тогда лошади быстро бежали по мелкой воде. Наконец деревья кончились, солнце показалось над горизонтом, там, где дорога уходила к своей самой высокой точке. И везде была видна только земля. Заполненные дождевой водой впадины и густые травы простирались вокруг. Там, где вода затопляла дорогу, вонючая гниющая зелень преграждала путь и мертвые ветки боролись с течением.

— Джиран, — сказала Моргейн после долгого молчания, — а как называется эта земля?

— Хиюдж, — сказала Джиран. — Все на юг отсюда — Хиюдж.

— И люди все еще живут здесь?

— Некоторые, — ответила Джиран.

— А почему мы не видим их?

Последовала долгая пауза.

— Я не знаю, — сказала Джиран голосом, в котором чувствовалось сомнение. — Может быть, они боятся. Скоро будет прилив Хнота, и все сейчас на наиболее высоких землях. Хнот — это всегда наводнение, — добавила Джиран едва слышно.

Вейни не мог видеть ее лица. Он ощущал прикосновение ее пальцев, держащихся за седло, и чувствовал, насколько ей не нравились вопросы Моргейн.

— Шиюн, — сказал Вейни. — Что ты знаешь об этом месте?

— Это просторная земля. Там растет пшеница и стоят большие крепости.

— Хорошо защищенные, значит?

— Да, там живут могущественные и богатые короли.

— Это хорошо, — сказала Моргейн, — что ты теперь с нами, правда, Джиран, дочь Эла? Ты все-таки знаешь эти земли.

— Нет, — твердо сказала Джиран. — Нет, леди. Я всего лишь могу рассказать то, о чем слышала.

— Как далеко простирается это болото?

Пальцы Джиран коснулись спины Вейни, словно ища поддержки.

— Оно увеличивается, — сказала она, — а земля уменьшается. Я помню, как люди из племени шию приходили в Хиюдж. Это было очень давно.

— И шию не приходят сейчас?

— Я не уверена, что дорога проходима, — ответила Джиран. — Они у нас не появляются. Но болотники торгуют с ними.

Моргейн все выслушала, ее серые глаза стали задумчивыми. В течение всего долгого пути она не сказала Джиран ни одного утешительного слова. К полудню они достигли места, где на небольшом расстоянии от дороги росли зеленые деревья. Гроза постепенно затихла, все еще брызгая на них капельками дождя. Они расположились отдохнуть на обрамленном течением островке с сочной зеленой травой — небольшое пятнышко красоты в гниющем пространстве. Водянистое солнце безуспешно боролось с серой дымкой, но маленькая луна была почти не видна на небе.

Они дали волю коням, Моргейн разделила оставшуюся еду и угостила Джиран. Но Джиран, схватив свой кусок, отсела на узкую полоску травы как можно дальше от них. Она сидела сжавшись в комочек рядом с болотом, предпочитая не очень живописный вид и одиночество. И Моргейн по-прежнему не произнесла ни слова. Вейни ел, сидя на берегу позади нее. Он думал о том, что не только гнев заставляет ее молчать. Бывали периоды, когда Моргейн долго блуждала в своих мыслях. Что-то давило на ее разум, и он понимал, что ему это недоступно.

— Она, — неожиданно сказала Моргейн, уставясь на него, мягким голосом, — пустилась в этот путь, потому что была в отчаянии. Она сказала, что из-за боязни утонуть, Вейни, но может ли тот, кто всю свою жизнь провел в страхе, неожиданно пуститься в путь без всяких приготовлений?

— Рох способен быть убедительным, — ответил он.

— Этот человек не Рох.

— Да, конечно, — сказал он, встревоженный этим заявлением, избегая ее глаз.

— Она говорит так, чтобы мы могли ее понимать, несмотря на сильный акцент. Я не знаю, откуда она появилась, Вейни. Совершенно очевидно, что она выросла не из земли или из тумана вчера днем.

— Я думаю, — сказал он, оглядываясь на Джиран, которая смотрела в сторону леса и больших тенистых деревьев над дорогой, — я думаю, что ее сородичи обитают в той крепости, которую мы проехали, и вовсе не благословили ее уезжать оттуда. Возможно, они ищут ее. И мы, — сказал он, — можем напороться из-за нее на неприятности. Или, что более вероятно, саму ее ждут неприятности, если она отправится с нами дальше. Лио, я настоятельно прошу тебя отослать ее, пока она еще достаточно близко от дома и может найти дорогу назад.

— Мы не действуем против ее воли.

— Я надеюсь, что это так, но мне кажется, мы как раз на том пути, по которому они будут преследовать нас.

— Лошади ведут нас по дороге, но на этой земле я вижу только следы одинокого человека-путешественника, единственные следы. Уверена, что Рох где-то впереди, и думаю, что местным жителям вовсе не хочется следовать по этой дороге навстречу приключениям. Мне кажется, я видела тень сегодня утром, перед тем, как мы вышли на тропу.

Он похолодел от гнева на самого себя, вспомнив свою беспечную езду, когда она повернулась к нему спиной и молчала всю дорогу. Он воспринял это как упрек.

— Твой глаз был зорче, чем мой, — сказал он. — Я был слеп.

— Возможно, это была лишь игра света. Я не совсем уверена.

— Нет, — сказал он, — я никогда не сомневался в твоих способностях к предвидению, лио. Я хотел бы, если это возможно, чтобы ты передала мне хоть часть своего дара.

— Мне кажется, сейчас не время обсуждать это, — сказала она, — с гостьей за твоей спиной. Возможно, она встретила нас преднамеренно, а не случайно. И если это произошло специально, значит, у нее есть сообщник, возможно, сам Рох. А если случайно, то почему она чувствует себя так свободно на этой уродливой земле? Она не так проста, как кажется. А ты слишком добросердечен.

Он и сам знал это, и ему было стыдно. Все время, пока они ехали, он чувствовал себя потерянным на своей собственной земле. Слепой и глухой, он ехал по этой дороге как человек, потерявший все свои ощущения, и конечно был ей плохим помощником. У Моргейн были все основания сердиться на него.

— Сегодня утром я был слишком удивлен, иначе не закричал бы, — сказал он.

— Не надо больше об этом.

— Лио, я дал клятву и честно пытаюсь следовать ей. Я не мог поверить, что ты можешь убить ее.

— Так ли это важно? — спросила она. — Ты не способен предугадывать мои действия — у тебя для этого недостаточно знаний. Да это от тебя и не требуется.

Лошади спокойно прогуливались. Вода колыхалась под ветром. Его пульс тревожно бился, гнев наполнял его. Он встретил взгляд ее бледных глаз, сам того не желая. Ему не нравилось смотреть в них.

— Да, — сказал он через некоторое время.

Она ничего не ответила. Ее манера не опускаться ни с кем до спора была высшей степенью наглости. Это касалось и его, Вейни, который во имя нее совершил обряд, связавший его сильнее всякой клятвы. Когда-то он поклонился ей до самой земли, положив голову на руки, и стал по ее требованию илином. Она ненавидела, когда ей возражали. Ее сердитый взгляд потемнел. Она столкнула камень в воду и, неожиданно поднявшись, схватила узду Сиптаха, вспрыгивая в седло. Она ждала, и гнев свел ее скулы. Он встал, взял узду своего коня и черного пони, отвернувшись от Моргейн, забрался в седло и направился к Джиран, которая ожидала на берегу.

— Садись, — сказал он ей. — Садись ко мне или забирайся на своего пони, если хочешь.

Джиран взглянула на него. Ее лицо с синяками под глазами было изможденным. Не говоря ни слова, она подошла к его седлу. Он не ожидал, что она сделает такой выбор, но она была очень уставшей. Он смягчил гнев, который все еще владел им, зная, что выражение его лица может напугать девочку, и помог ей сесть позади себя. Но когда она обхватила его руками, он неожиданно вспомнил слова Моргейн и передвинул клинок чести на поясе дальше вперед. Затем пустил лошадь галопом, догоняя Моргейн, которая уже ждала его на дороге. Он думал, что она поедет впереди, но она заставила Сиптаха идти рядом с его конем, нога в ногу, хотя и не смотрела на него. Это было их обычное молчаливое общение. Он собрал все свое умение, чтобы устроиться поудобнее, но в течение долгого пути она не произнесла ни одного слова, до тех пор, пока холодная тень деревьев опять не укрыла их.