Испытание Шанур - Черри Кэролайн Дженис - Страница 60

— В это время нам тоже было несладко, хаккикт!

— Подожди, кер Пианфар, пусть ответит мой старый друг Кейя. Пусть расскажет, почему «Аджа Джин» так повезло. Не хочешь закурить, Кейя? Может быть, тебе так будет легче думать.

Джик снова полез в кисет, стараясь двигаться как можно спокойнее. «Мне некуда торопиться, — вот что это означало. — Ты не заставишь меня струсить, хаккикт».

Увидев столь неожиданное терпение Сиккуккута, Пианфар вздыбила шерсть. Подкрасться, окружить, схватить. Ты получишь то, что я захочу тебе дать. И когда я этого захочу. И если захочу. Твои привычки — вот твоё слабое место, я это уже понял и теперь могу тобой управлять, и пусть это видят все, а тебе остается только смириться.

И дело не только в привычках.

Смотри, охотница Пианфар, как легко и как опасно потерять моё расположение.

Дружба, родственные связи — это все ваши дела. У меня есть оружие посильнее.

«О боги! — Она увидела, как Хилфи глубоко вздохнула. — Сиди тихо, племянница».

Вверх потянулся серый дымок и закружился в оранжевом свете над головой Джика.

— Сейчас все расскажу, — спокойно сказал он, и, о боги, от него почти не исходил запах страха: Джик держался твёрдо. Сильный запах дыма перебивал все остальные, возможно, это была военная хитрость. — Говорю тебе, мне и самому от этого плохо. Эна мой старый друг. Но политика есть политика. Мы махен-досет, хаккикт. Я знаю, что он делает. Но он очень скрытен. — Джик махнул рукой, в которой держал папиросу, и спрятал зажигалку. — Он сказал, что я дурак. Возможно, так оно и есть. Мы не доверяем Эхран. Я знаю, что, как только её экипаж удрал из дока, у нас начались проблемы. На «Махиджиру» уже были задраены все люки. Я посылал к ним свой экипаж, просил помочь этим глупым хейни… — Он махнул рукой в сторону Пианфар и остальных, — Они отправились искать своего капитана. Я не успел их остановить. Но вообще-то, идея неплохая, чёрт их возьми. Пианфар — ценный союзник. Так, может, оказать хаккикту услугу, а? Спасти Пианфар. — Глубокая затяжка. Джик выпустил дым через ноздри. — Мне не понравилось, что «Гордость» покинул весь экипаж, но они быстро ушли из доков. Хорошая идея. Я не доверяю Эхран. Я несусь как сумасшедший, пытаюсь перехватить хейни. Не получается. Нам отрезают путь. У нас нет разрешения хаккикта разгуливать по докам, а? Нас пытается пристрелить каждый встречный дурак. Хейни прорываются. Мы застреваем. Тогда мы решаем удерживать безопасный проход до возвращения хейни. Так мы и делаем. Мы надеемся, что Эна позаботится об Эхран. Он улетает за ней. Я все ещё надеюсь, что это хорошая идея. Может, он хочет ей помочь. Он не любит рассказывать о своих планах. Это очень беспокоит его друга. Я и сейчас очень о нём беспокоюсь, а? Я такой же, как и ты, хаккикт. Я всегда хочу знать, что делают мои друзья.

— Твой друг бросил тебя в очень опасном положении. Или ты сам решил остаться, чтобы лгать мне.

— Я не лгу. Чтобы лгать, нужно знать правду. Я её не знаю. Он мне ничего не сказал.

— Ты хочешь сказать, что мы от тебя ничего не узнаем.

— Я ничего не знаю. Но я говорил тебе, что ты получишь Кефк? Ты его получил.

— Кефк разрушен, Кейя. Теперь это сомнительный подарок.

— Зато у тебя полно сфик. Ты ступил на Кефк и получил гораздо больший приз, а? Актимакта больше нет. А ты богат и добился этого очень просто.

— Ах, так ты по-прежнему считаешь, что на Центральной Исмехананмин нас поддержит.

— Он не любит Актимакта.

— Разумеется. Ты сам служишь своему Консулу, а не мне. Как и Исмехананмин. Не значит ли это, что вы с ним заодно?

Джик сделал ещё одну затяжку и поискал, куда бы стряхнуть пепел. Некуда. Тогда он стряхнул папиросу прямо на пол.

— Я служу Консулу. Скажу тебе прямо, я хочу, чтобы ты был хаккиктом. Так будет лучше для всех. Значит, я служу Консулу. И тебе. Равновесие, хаккикт. Ты тот Консул, которого мы признаем. У тебя очень много сфик среди махендосет. Сейчас странное время. Киф становится Консулом, а?

— Не льсти мне, Кейя. Лучше вернёмся к той диверсии. Я не убежден, что боевые действия начали именно кифы. А этот…

…Сиккуккут слегка шевельнул рукой, и охранники, мгновенно схватив Сккукука, поставили его на ноги.

— Кккт! — глухо и яростно вырвалось у него.

— Он мой, — сдержанно сказала Пианфар. «Никогда не уступать, не юлить, не позволять кифам претендовать на твою собственность». — Это же твой подарок, хаккикт.

Опасно. О боги, опасно. Морда с длинными челюстями повернулась к ней.

— Я его и не забираю, — сказал Сиккуккут.

— Он получил немного сфик, — сказала Пианфар. — Когда служил нам. Мне хотелось бы оставить его у себя.

— Котогот ктктак ткто фик нак факкакт?

Вопрос относился к Сккукуку. Тот втянул голову в плечи, словно хотел быть подальше от Сиккуккута.

— Нак готтак хейни, хаккикта.

— Накт согот пук махендо саткун?

— Хуккта. Хукктаки соготк. Хейни готок нак уман Тахаркта маккт октктайкки, хаккикта. — «Нет. — С отчаянием в голосе. — Я не заметил сговора. Хейни спорили, кому достанутся человек и Тахар, а потом ушли, хаккикт».

Взмах руки Сиккуккута. Охранники отпустили Сккукука, и он вновь бесформенной кучей опустился на пол возле стола.

— Итак, он подтверждает ваше хорошее поведение, — сказал Сиккуккут. — Ваш сфик по-прежнему его притягивает, и он хочет вам служить. Интересно, что им движет — ваша надежда или моё сильное желание.

— Он нам нужен.

— Итак, «Бдительность» и Исмехананмин спешат на Центральную, чтобы предать нас. Интересно, что они там нашли, если Исмехананмин бросил своего старого друга, с которым я теперь могу сделать всё, что захочу, — я правильно понимаю пословицу махенов, друг мой Кейя, что буря разрывает зелёные листья, а политика — самую верную дружбу?

— Он мой старый друг, Эна Исмехананмин.

— Но он бросил тебя на смерть.

— Политика, как ты говоришь. Кроме того… — Джик разогнал рукой остатки дыма и сунул окурок обратно в кисет. — Кроме того, Эна на меня страшно зол. — Джик вскинул на Сиккуккута свои влажные глаза, его взгляд был прямым и простодушным. — Он знает, что я работаю с тка. Дурак, говорил он мне, Джик, ты полный дурак, если связался с метановым народом. Эна, говорил я, мне наплевать, я уже давно имею с ними дело. Меня знает очень много тка. Я хочу, чтобы они прилетели на Кефк — это было бы прекрасно. Хотя, может, и опасно. Я думаю, что теперь, может быть, этим заинтересуются и кненны. И кто знает, хорошо это или плохо…

«О, отлично, Джик. Твои связи с метановым сектором. Вот чего должен опасаться Сиккуккут. Только, ради богов, не переборщи».

Джик пожал плечами:

— Так что теперь Эна ужасно расстроен. Кненны очень интересуют людей. Очень интересуют.

Глубокая тишина. Пианфар заметила, что боится вздохнуть. Она очень старалась держаться спокойно, но именно это и выдавало сильнейшее напряжение, царившее в комнате, напряжение кифов и хейни. Тулли бросал взгляды то на неё, то на Джика, то на кифов — его глаза сверкали, словно сапфиры, в мире серых и чёрных красок.

— Да, — согласился Сиккуккут. — Ещё бы им не интересоваться. К тому же я сейчас вспомнил, что у них есть источник информации, который находится среди нас. Сидит вот за этим столом. Тулли, ты ведь меня понимаешь, а, Тулли?

О боги… Пианфар увидела, как вздрогнула Хилфи; как напряглись мышцы у неё, у Тулли, у Хэрел. «Посмотри на меня, Тулли…»

— Я все понимать, — чистым голосом проговорил Тулли, глядя прямо в глаза Сиккуккуту и ни у кого не спрашивая взглядом совета. — Я не знать, хаккикт. Я не знать маршрут. Я не знать время. Я знать, что люди прийти очень быстро.

Сиккуккут смотрел на него долго и пристально. У Тулли начали дрожать руки.

— Мы с тобой уже беседовали на эту тему, — сказал Сиккуккут. — Но как же быстро ты научился говорить.

— Я быть член экипажа, хаккикт, на «Гордость». Я принадлежу капитан Пианфар. Она велит говорить, я говорю.

«Да помогут нам боги, Тулли, осторожнее».