Попадос (СИ) - "Inndiliya" - Страница 64

— Что это, Мэдди? — Я удивленно посмотрел на целую коробку презервативов.

— Ли, не хочу заставлять тебя беременеть раньше времени. Пока ты морально не будешь готов полюбить нашего ребенка. Время позволяет. — Он нежно улыбался, снимая с меня халат. — О, что это, красное? С ума сойти, какой ты красивый, Ли!

Красные ажурные чулки, пояс, корсет, кружевные трусишки и красная с меховой опушкой подвязка выбили Мэда из колеи надолго, заставив его сбиться с дыхания и поджаться мою звездочку, видя его реакцию.

— Никаких презиков, Мэдди. Моё тело полно сюрпризов, поэтому не факт, что и в эту течку что-нибудь у нас получится. А я уже готов видеть беззубую улыбку нашего первенца и сделать тебя счастливым.

— Не надо делать счастливым меня. Будь счастлив, радуйся жизни, и это будет лучшим подарком, — прошептал Мэд.

И стоп-краны были сорваны. Когда только от прикосновения его руки к моему лицу, только от шепота его губ, только от прижатого туловища разгоралось нежнейшее тепло, мгновенно штормовым вихрем охватывающее все тело, и хотелось насытить Мэда собой, раствориться в нем до последней мысли, усладить его своим стоном и телом, выполняя немыслимое, недоступное, отключая мозги и нервные окончания, лишь бы он не прекращал постанывать, перестав контролировать себя, лишь бы он не перестал двигаться во мне, целуя, нежа, пестуя, даря себя.

…

А фиолетово-голубая звезда на тесте заставила заплакать.

Комментарий к 37. Конец.

Спасибо всем, кто комментировал, поддерживал, помогал.

Это был интересный опыт для меня.

====== P.S. ======

— Ежи, милый, что я тебе говорил про пальцы?

— Мапа, а почему Лиаму можно, а мне — нет? — рыжий Ежи, вылитая копия меня, смешно сморщил носик и стал еще больше похож на ёжика.

— Потому что у Лиама свои родители есть. Они ему разрешают. А ты герцог и тебе нельзя. Ты видел когда-нибудь, чтобы отец совал свои пальцы куда не следу… блин, плохое сравнение, — в рот… и опять зря я это сказал. Ежи, если ты считаешь себя взрослым, то и веди себя, как взрослый омега. Увижу пальцы во рту, вечером сказку читать не стану.

— Мапа, а почему ты катал отца сегодня на пони, а меня нет?

Мэдирс виновато взглянул на меня из бассейна. А я говорил ему, что надо аккуратнее вести разговоры рядом с детьми.

— Потому что отец хорошо себя вел, а ты был наказан. Как вы с Лиамом вообще додумались выпустить пуэрго в бассейн? Как они вас не погрызли? Ты понимаешь, что это опасно? Сейчас ходил бы без пальчиков. Совсем.

— Ой, мапуся, ты так вкуууусно пааахнешь! Дай цёмочку! А я тоже буду вкусно пахнуть, когда вырасту? — рыжый подлизка забрался ко мне на шезлонг и прижался мокрыми губешками к моей щеке.

— Ах, ты, рыжий тоу! Хитренький рыженький тоусик! Ты уже вкусно и сладко пахнешь, сынок. — Я пощекотал хитреца под мышками и он засмеялся, скукожившись. Потом слез с меня и пробежал пару метров, отделявших нас от бортика бассейна, где в воде стоял столбиком принюхивавшийся Мэд.

— Серхио Биллиатт Лау Кайрино, — грозно сведя брови, строго сказал Мэдди, — что тебе сказал папа? Взрослые оми пальцы в рот себе не кладут. Папу нужно слушаться всем.

— И ты тоже его слушаешься? — округлил зеленые, как у отца, глазенки, Ежи.

— Конечно! Потому что я его люблю. И тебя тоже люблю, Ежи. Иди ко мне, поплаваем немножко, а потом позовем Солиса и вы пойдете в теплицу выбирать самые вкусные фрукты на ужин. А мне с твоим папой надо будет поговорить. Денька на три. — Крылья носа Мэдди трепетали, втягивая воздух. Казалось, он не может надышаться запахом, исходящим от меня.

— Отец, а ты привез сперматозоиды? — Ежи строго посмотрел на Мэдди, уперев руки в бока. — Лиамчик говорил, что без них деток не получится. А мапа мне обещал братика. Чтобы мы вместе играли, когда Лиамчик полетит к себе домой.

Мэд булькнул, уходя под воду, а я свалился с кушетки, не вовремя попытавшись встать, застигнутый вопросом сына врасплох.

Мэд вынырнул, вздымая кучу брызг и отфыркиваясь, маскируя смех.

— Привез? — Маленький рыжик топнул ногой и грозно свел рыжие бровки, строго глядя на отца.

— Конечно привез, раз папа обещал братика, значит, так и будет. Папа же тебя никогда не обманывает, милый? — Мэдди внимательно посмотрел на сына в ожидании ответа.

Малыш задумался и выдал:

— Обманывал! Когда зубик качался, он сказал — привяжи ниточку! Это не больно, он сказал. Как комарик в жопку укусит!..

На этих словах Мэд опустил лицо в воду и громко выдохнул, выпуская бульки на поверхность и содрогаясь всем телом. Потом поднял лицо из воды, согнал капли двумя руками и внимательно, подергивая губой от сдерживаемого смеха, уставился в лицо сыну.

… — а было бооольно! — закончил Сержик, скорчив умильную мордочку.

Мэд протянул руки:

 — Сынок, ты сильный мальчик, прямо как наш папочка. И смелый, тоже, как папочка. И красиииииивый!

— … Тоже, как папочка? — подхватил радостно Ежи, подпрыгивая и хлопая в ладошки.

— Иди, скажу на ушко, — и, когда рыжун склонился, и маленькие рыжие косички, толщиной с палец каждая, выпали из-за его спины и закачались перед лицом Мэда, отец прошептал громко: — Ты самый-самый красивый! Даже красивее, чем папочка!

Ежи взвизгнул и бросился в бассейн прямо в маечке и салатовых шортиках. Держаться на поверхности его я учил с самого детства и Ежи плавал, как золотая рыбка. Мэд выловил его и подбросил вверх, словив у самой воды, смеясь и жмурясь от оглушающего визга.

— Вот где этот разбойник! — Солис подошел неслышно, из-за возни в бассейне все звуки извне скрадывались.

— Что он еще натворил? — Я приподнялся на шезлонге, разглядывая похорошевшего и расцветшего Солиса.

— На вашей любимой большой фотографии, где вы с мужем в полный рост, обрисовал глаза, вам на спине дорисовал крылья, а милорду Мэдирсу… эээ… пенис. И двух детишек — видимо, себя с косичками, и братика, чуть поменьше.

У меня покатились слезы и затрясло от смеха.

— Солис! Но как он достал?

— А он стульчик подставил. Я когда вошел и увидел, как он стоит на стуле, спустив шортики, смотрит в зеркало и дорисовывает с натуры пенис на фотографии, меня чуть удар не хватил. Я дернулся, запнулся, завалился, а он быстренько шмыг со стула и к вам.

— Ох, Солис! Ну, хорошо, с Ежи я сам разберусь. А вот скажи мне, когда ты прекратишь страдать херней и мучить себя и Тира? Тебе шести лет недостаточно? Может, уже пора включить мозги?

— Милорд Лиатт, я вам сто раз уже говорил. Я не могу подарить ему детей, Тир достоин полноценной семьи с омегой, не хочу ломать ему жизнь.

— Солис! Еще раз так скажешь, и я брошу в тебя чем-то мягким и теплым! Лучше мучиться по отдельности, чем радоваться вместе? Какую чушь ты несешь! Не ты ли довел Тира до свадьбы с тем дурным омегой, который потом отказался от сына и бросил их? До чего еще ты его хочешь довести, чтобы доказать, что ты идиот? Мне тебя прибить просто хочется!

— Смотрите! Смотрите! — Ежи сидел на руках у Мэда и указывал рукой на парашют типа «крыло», который пикировал прямо к бассейну, но перед самой землей сделал дугу и плавно приземлился за два метра до нашей кушетки. Тир отстегнул парашют, пробежал несколько шагов и упал на колено, протягивая Солису букет цветов:

 — Выходи за меня замуж, Солис! Возьми меня вместе с сыном, иначе мы без тебя пропадем.

Солис покраснел и уткнулся в букет лицом, прикрываясь.

— Солис, если ты не примешь предложение, то этот придурок загнется сам и сынишку погубит. Соглашайся!

— Я… Я согласен, — запнувшись, произнес Солис и Тир тут же, пока тот не передумал, достал кольцо и надел на дрожащую руку беты. — Ты не пожалеешь, любовь моя!

Я подошел к бассейну, помог Ежи выбраться из него, а Мэд ловко подтянулся на руках и выскочил из бассейна, как гимнаст.

— Ли, Солис будет занят, попроси папу присмотреть за Ежиком на некоторое время! — и он уткнулся носом мне в шею, целуя за ушком и прижимаясь мокрым торсом к моей спине, прикрывая свой стояк моим телом от целующихся Тира и Солиса. — А тебе, Ежи, мы подарим…