Айлэ: говорящий с духами (СИ) - "Zaraza takaja" - Страница 2

Увлеченный зрелищем, я пропустил момент, когда Джамаль оказался прямо передо мной. Присев на корточки он мазнул кончиками пальцев по моему плечу.

— Ты совсем ничего не попробовал… — тихо произнес он, кивнув на стол.

— Не хочу, — выдохнул я, пытаясь унять дрожь от его прикосновения.

— А чего хочешь? — спросил он еще тише, смотря прямо в глаза.

Отвечать я не стал. Просто сгреб мальчишку в охапку и повалил на подушки. В последний момент остатки рассудка все же попытались воззвать к разуму. Но стоило моим рукам заскользить по бархатной коже танцовщика, как мозг вырубился.

Подмяв под себя Джамаля, я впился губами в шею, дурея от запаха его кожи с явной примесью сандала. Он, вдруг, задорно рассмеялся и обвил меня руками. Узкие ладошки забрались мне на спине под рубашку, и я глухо застонал от накатившего возбуждения.

Продолжая выцеловывать его шейку и ключицы, я отчаянно пытался содрать с себя, ставшую такой ненужной, рубашку. Тонкие руки Джамаля скользнули между нами и неподвластные мне пуговицы, наконец-то, сдались. Отбросив рубашку в сторону, я с наслаждением прижался к такому желанному телу. Мои руки шарили по всему, до чего могли дотянуться, оглаживая плечи, бока, до синяков впиваясь в узкие бедра.

Где-то на грани сознания мелькнула мысль, что я еще ни разу не был с парнями. Мелькнула и исчезла под напором решительности. Тоже мне проблема! Это не протонный коллайдер — разберусь. Разобраться хотелось. Причем хотелось с такой силой, что казалось, еще чуть-чуть и яйца просто взорвутся от напряжения. А то, что мальчишка все время постанывал и непрерывно ерзал подо мной, лишь усугубляло мое состояние.

В какой-то момент Джамаль умудрился перекатиться. И теперь уже я лежал на спине, а этот негодный мальчишка картинно уселся верхом на мои бедра. Раскрасневшееся личико, ехидная улыбка и лукавый взгляд. М…м…м, теперь я уже не сомневался — этот паршивец точно знает, что делает. Его пальчики заскользили по моей груди, вырисовывая узоры и намеренно задевая соски. А я плавился от ласки и тонул в его огненно-черных глазах.

Блядь! В его глазах действительно огонь! Белок исчез, и теперь черную радужку окружало танцующее, желто-красное пламя!

— Нравиться? — резко наклонившись и уперев в меня взгляд, прошептал Джамаль. При этом продолжая тереться об меня своим пахом.

— Да… — то ли ответил, то ли простонал я.

А он уже склонился еще ниже и теперь скользил губами по моей груди, опускаясь на живот, обводя горячим язычком пупок, и ниже, еще ниже… Ремень поддался легко и, через секунду я вскрикнул, когда мягкие губки сомкнулись на члене.

====== Глава 2 ======

Дальше все было как в тумане. С трудом помню, как вытряхивал мальчишку из штанов, как бросил его лицом вниз, как втрахивал в шелковые подушки. Помню лишь его нетерпеливые стоны и собственный рык. Мне было мало, хотелось еще и еще. Больше, сильнее. В какой же момент я потерял сознание?

Приходил в себя я долго. Голова уже включилась, но тело еще не слушалось. Громкая ругань в комнате заставила меня разлепить глаза.

Я голый лежал на подушках, а напротив двери длиннобородый старик в традиционном полосатом халате ругал Джамаля, время от времени отвешивая мальчишке подзатыльники.

Подтянув к себе джинсы, что валялись неподалеку, резво нацепил их на себя. Что бы тут не происходило — без штанов это выяснять не охота. Заметив мое шевеление, старик оглядел меня и усмехнулся.

— О, очнулся уже. Быстро ты, я думал — до ночи проваляешься. А ты чего застыл, — обернулся старик к Джамалю, — Плов неси, овощи, зелень, сладости. Шевелись!

Джамаль выскочил из комнаты, получив в напутствие еще один подзатыльник.

— Ас-салам алейкум, ака. Зачем мальчика ругаешь? — Я попытался встать. Не вышло. Меня повело в сторону, и я снова упал на подушки. Старик рассмеялся.

— Везучий ты, айлэ. Еще чуть-чуть и Джамаль бы тебя досуха выпил.

— Что значит «досуха выпил»?

— То и значит. До смерти.

Пока мозг пытался переварить инфу, я задал другой вопрос.

— А вы, ака, кем будете.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— А я, айлэ, хозяин здесь. Можешь называть меня Гасан.

Дверь распахнулась и в комнату вошел Джамаль. Он принес и поставил на стол огромный деревянный разнос. Прямо на нем, без тарелки, была насыпана высокая горка золотистого плова. Вокруг лежали резаные кусочки помидор, огурцов и сладкого перца. И все это обильно засыпано зеленью. Ложек-вилок не было. Мальчишка из воздуха достал глубокую миску с водой и чистое полотенце. Почувствовав запах еды мой живот жалобно заурчал.

— Ты ешь, айлэ, ешь! Не то помрешь тут. Вот же ж шайтанов выкормыш, — ругнулся Гасан на мальчишку. — Столько лет игнорировал вторую сущность, а сегодня решился. И нет, чтоб у старших спросить. Сам все сделать захотел!

— О чем вы, Гасан ака? — я сполоснул руки и вытер их предложенным полотенцем.

— Джамаль — инкуб. Правда, только на половину. Это и спасло тебя, айлэ.

— А на вторую половину кто?

— Ифрит.

Я аж поперхнулся. Джамаль втянул голову в плечи. Но уже через секунду лукаво мне улыбнулся.

— Не смей! — Джамаль снова отгреб подзатыльник.

Плов я ел руками, как и принято на востоке. А пока ел, пытался понять во что я вляпался. Больше всего напрягало то, что Гасан называл меня «айлэ».

Айлэ — это шаман. Говорящий с духами. Я их много повидал на раскопках. Местные считают, что археологи своей работой тревожат покой мертвых. Так что каждый раз, когда мы раскапывали курган, первым к нему подходил такой шаман.

Он обходил курган кругом, что-то сыпал, чем-то брызгал и непрерывно завывал. Такое представление могло длиться от пятнадцати минут до нескольких часов. И, только когда шаман объявлял что можно, местные брались за лопаты. Я всегда относился к этому скептически. А сейчас…

— Кушай, Руслан айлэ, кушай. Май* бери. У меня особенный плов. Такого ты нигде не попробуешь!

— Рахмет, Гасан ака. Откуда вы имя мое знаете. Ведь я не называл его?

— И не надо. Имя твое я вижу. Я много что вижу, Руслан айлэ.

Я посмотрел на Гасана. Встретившись со мной взглядом, он широко растянул рот в улыбке. Пиздец! Вместо человеческих зубов пасть Гасана оказалась заполнена сотней мелких острых игл, как у акулы.

— Что это за место, Гасан ака?

— Чайхана. Моя чайхана.

Исчерпывающе.

— А меня почему айлэ называете?

— Ты и есть айлэ. Иначе мою чайхану даже бы не увидел. И уж точно не смог бы войти в нее. Джамаль, шай неси.

Мальчишка взмахом руки убрал блюдо с пловом. Еще пас и появилось тарелка со сладостями: изюм, курага и орехи. Вскочив на ноги, он плавно вытек за дверь, чтобы сразу же вернуться с чайником и стаканами.

Джамаль разливал чай, стоя на коленях. И я невольно им снова залюбовался. Красивый, мерзавец. Личико кукольное, бровки в разлет. Глазищи черные огнем горят. М-да, это не метафора. В глазах действительно огонь пляшет. Должно быть сущность ифрита себя выдает.

— Нравиться? — спросил Гасан. — Вижу, не сердишься на мальчика за то, что он едва тебя не убил?

— Не сержусь. Не самая плохая смерть.

Гасан расхохотался.

— Ну, коли не сердишься, привези Джамалю подарок.

— Какой?

— Камень привези. Который в могиле шамана найдешь.

— Что за камень, Гасан ака? И окуда знаете, что я его найду?

— Я много что знаю. А камень простой, на перепелиное яйцо похож. Только сверху отверстие для шнурка. Допивай чай, Руслан айлэ, пора тебе.

Я залпом допил последние несколько глотков, так сильно хотелось покинуть это место.

— Рахмет, Гасан ака. Щедрый стол — добрый хозяин.

— Иди, Джамаль проводит.

Я поднялся из-за стола. Подобрал и надел рубашку, нашел носки и обувь. Поклонился Гасану и уже шагнул к двери, когда старик меня окликнул.

— Постой, айлэ. Изюм с собой возьми. У меня хороший изюм. Всем нравиться: и людям, и духам.

Вернувшись к столу, я взял горсть. Только положить изюм мне было некуда. Подумав секунду, насыпал его в карман.