Над пылающей бездной - Гриллс Беар - Страница 53

Вторая фигура была вооружена РПГ-7 — классическим гранатометом тоже российского производства. Незаменимая штука, если необходимо подорвать автомобиль либо сбить вертолет. Но совсем не то, что нужно, чтобы остановить ворвавшегося в тесную комнату Уилла Джегера.

Причиной тесноты отчасти была куча слоновьих бивней в углу помещения. Десятки массивных бивней, каждый из которых оканчивался зазубренным кровавым месивом в том месте, где браконьеры отпиливали их от уничтоженных ими животных.

Пшшт! Пшшт!

Джегер поразил браконьеров выстрелами в голову — в лоб между глаз. Пока они падали, он изрешетил их еще шестью выстрелами — по три в каждого, руководствуясь в равной степени яростью и желанием убить их наверняка.

Он заметил какое-то движение. Жирный ливанец полез за пистолетом. Пшшт!

Раздался вопль. Джегер всадил пулю в правую кисть толстяка, оставив в его ладони рваную дыру. Затем развернулся и прицелился в африканца, снабдив дырой также и его руку — стреляя практически в упор.

Эта рука шарила по столу, пытаясь сгрести и спрятать гору банкнот — американских долларов, которые теперь пропитывались его кровью.

— Бейрут взят. Повторяю — Бейрут взят, — доложил Джегер Наровой. — Все враги сняты, но проверь вторую комнату справа — с телевизором. Там трое. Убедись, что все готовы.

— Ясно. Вхожу в коридор.

— Когда закончишь, присмотри за входом. На тот случай, если мы кого-то упустили либо они вызвали подкрепление.

Джегер прицелился в два лица, смотревшие на него широко раскрытыми от шока и страха глазами. Продолжая удерживать одной рукой «Винторез», с указательным пальцем на спусковом крючке, он сунул вторую руку в задний карман брюк и выхватил пистолет. Затем отпустил винтовку, повисшую на ремне у него на шее, и прицелился уже из П-228. Для осуществления плана ему нужна была одна свободная рука.

Из другого кармана он извлек крошечное черное прямоугольное устройство. Это была профессиональная видеокамера «Шпион» — очень маленькое, сверхкомпактное, элементарное в обращении видеозаписывающее устройство. Джегер положил камеру на стол и нарочито медленно включил кнопку записи. Как и большинство ливанских бизнесменов, дилер наверняка вполне сносно говорил по-английски.

Джегер улыбнулся, но разглядеть его черты и мимику за маской-чулком было невозможно.

— Ваш выход, джентльмены. Ответите на все мои вопросы, тогда, возможно, я сохраню вам жизнь. И держите руки на столе, так я смогу любоваться тем, как из них льется кровь.

Толстый ливанец изумленно покачал головой. В его остекленевших от шока глазах плескалась боль. Все же Джегер видел, что ему не удалось окончательно сломить его дух сопротивления — надменную убежденность в неуязвимости своего высокого статуса.

— Бога ради, что это значит? — выдавил он вопрос сквозь сцепленные от боли зубы. Он говорил на ломаном английском, и его произношение оставляло желать лучшего, но понять ливанца было нетрудно. — Кто ты такой, черт бы тебя побрал?

— Кто я? — оскалился Джегер. — Я твой самый страшный сон. Я твой судья, твои присяжные и, вполне вероятно, твой палач. Видите ли, мистер Жорж Ханна, именно я буду решать, жить вам или умереть.

Отчасти Джегер блефовал, намереваясь вселить во врагов непреодолимый ужас. Но одновременно его пожирала изнутри свирепая ярость на то, что сделали эти люди, на ту резню, которую они устроили в этих местах.

— Ты знаешь, как меня зовут? — выкатил глаза ливанский дилер. — Ты сошел с ума? Мои люди. Моя охрана. Думаешь, они позволят тебе выйти отсюда живым?

— Трупы редко оказывают сопротивление. Так что начинай говорить, если не хочешь составить им компанию.

Лицо дилера исказилось от ненависти.

— А знаешь что — пошел к черту.

Джегеру не доставляло особого удовольствия то, что ему следовало сделать, но он должен был заставить этого ублюдка говорить, и быстро. Его нужно было сломить, и для этого существовал лишь один способ.

Повернув ствол П-228 чуть вправо и вниз, Уилл выстрелил дилеру в коленную чашечку. Кровь и осколки раздробленной кости разлетелись по костюму сафари, а дилер свалился со стула.

Джегер обошел стол, наклонился и прикладом П-228 ударил воротилу в нос. Раздался треск разбитой кости, и на белую рубашку толстяка хлынула кровь.

За волосы Уилл поставил его на ноги и швырнул обратно на стул. Затем извлек свой кинжал «Гербер» и вогнал его в здоровую руку дилера, пригвоздив ее к столу.

Он перевел взгляд на местного шефа браконьеров. Лицо Джегера было страшным из-за искажающей черты маски, а в глазах горела жажда убийства.

— Ты это видел? — прошипел он. — Вздумаешь валять дурака, получишь то же самое.

Браконьер застыл на месте от ужаса. Джегер заметил, что он уже выпустил лужу на пол. Теперь эти парни именно в том состоянии, в котором были нужны ему.

Он поднял пистолет и направил зияющее отверстие дула в лоб дилеру.

— Хочешь жить — начинай говорить.

Джегер выпалил в него ряд вопросов, все глубже копая в подробности бизнеса по контрабанде слоновой кости. На него посыпались ответы — маршруты вывоза товара из страны, пункты назначения, иностранные покупатели, имена подкупленных чиновников, на всех уровнях облегчающих контрабанду — в аэропортах, на таможнях, в полиции. Прозвучали даже имена нескольких министров в различных правительствах. И наконец самое важное — информация о банковских счетах.

Выдоив из ливанца все, что тот знал, Джегер протянул руку, выключил видеокамеру и положил ее в карман.

Затем он обернулся и всадил две пули между глаз мистера Жоржа Ханны.

Грузный ливанец сполз со стула, но его рука оставалась приколоченной к столу. Своим весом он опрокинул его и остался лежать на полу, привалившись к горе бивней, под упавшим на него столом.

Джегер повернулся к главарю местных браконьеров, который окончательно впал в ступор. Его покинула вся энергия, а мозг почти полностью утратил контроль над телом. Страх отключил его голову, и он, казалось, уже не отдает себе отчета в происходящем.

Джегер почти вплотную приблизил к нему свое лицо.

— Ты видел судьбу своего дружка. Как я уже сказал, я твой самый страшный сон. И знаешь, что собираюсь с тобой сделать? Я оставлю тебя в живых. Окажу тебе милость, которой от тебя не дождался ни один слон и ни один носорог.

Он дважды наотмашь ударил его по лицу рукоятью пистолета. Будучи мастером крав-мага — системы самозащиты, разработанной израильскими военными, — Джегер слишком хорошо знал, как удар, нанесенный собственными руками способен причинить тому, кто бьет, почти такой же вред, как и сопернику.

Представьте себе зубы, вонзившиеся в костяшки пальцев, или пальцы ног, переломанные от удара о твердую часть тела врага, например, о его череп. Всегда было предпочтительнее использовать какой-либо предмет, способный защитить от подобных увечий. Поэтому Джегер и воспользовался рукоятью пистолета.

— Слушай меня внимательно, — угрожающе тихо произнес он. — Я тебя отпущу, с тем чтобы ты предупредил своих приятелей. Передай им от меня. — Он большим пальцем ткнул себе за спину, где на полу валялся труп ливанца. — Это то, что ждет вас — всех до единого, — если умрет еще хотя бы один слон.

Джегер приказал африканцу подняться на ноги и повел его по коридору — туда, где Нарова охраняла вход в здание.

Он толкнул к ней жалкую фигуру браконьера.

— Это тот, кто организовал убийство нескольких сотен самых прекрасных Божьих творений.

Нарова холодно посмотрела на мужчину.

— Это убийца слонов? Вот этот?

Джегер кивнул.

— Да. И мы заберем его с собой. По меньшей мере, часть пути он проведет с нами.

Нарова вытащила нож.

— Попробуй хоть пикнуть — дать мне малейший повод, — и я выпущу тебе кишки.

Джегер, вернувшись в дом, направился в кухню. Там имелось некое подобие плиты — горелка, соединенная с газовым баллоном. Он повернул рукоятку в положение «вкл» и услышал бодрое шипение газа. Затем вышел наружу, взял зажженный фонарь и поставил его посреди коридора.