Лепестки на волнах (СИ) - "Anna" - Страница 20

Стук в дверь вывел ее из задумчивости. Послышался голос Бена:

– Миссис Блад, желаете ли вы завтракать?

– Входи, Бен.

Слуга Блада приоткрыл дверь:

– Миссис Блад, я услышал ваши шаги. Сейчас я принесу вам завтрак.

Вскоре он появился с большим подносом в руках, уставленном различной снедью. В центре красовалась чашка с дымящимся шоколадом, и Арабелла грустно улыбнулась: и муж, и дон Мигель, точно сговорившись, оба потчевали ее этим напитком.

– А мой супруг? – она указала рукой на обильную трапезу. – Разве он не присоединится ко мне?

Бен смущенно моргнул:

– Время завтрака уже прошло. Его превосходительство счел, что вы слишком утомлены, чтобы присутствовать в кают-компании, и распорядился не тревожить вас.

– Его превосходительство, вероятно, очень занят сейчас?

– Я видел его на палубе, когда шел сюда, – Бен стоял возле нее, ожидая дальнейших приказаний.

– Я поняла. Ступай, Бен.

Оставшись одна, она повертела в руках горячую чашку и поставила ее на место. Есть не хотелось совершенно, и Арабелла лишьвыпила немного воды. Ей пришло на ум невольное сравнение с пребыванием на «Санто-Доминго», где она также проводила большую часть времени в одиночестве. Какой вздор! Она постаралась выкинуть из головы неуместные мысли и быстрым шагом направилась к дверям.

***

День был пасмурный, порывами налетал холодный ветер и на волнах кое-где виднелись пенные гребни.

Арабелла сразу заметила стоявшего на юте Питера. Рядомбыли уже знакомые ей одноглазый гигант Волверстон, штурман Питт, Хейтон и капитан Дайк, владелец шхуны под названием «Морская Звезда», которая, оказывается, сопровождала «Феникс». Арабелла уже видела их однажды на корабле, носящем ее имя, и после – в Порт-Ройяле. Люди капитана Блада, пираты, которых он не так давно вел на абордаж и которые вчера рисковали своими жизнями ради него. До нее долетел взрыв хохота, и Питер хлопнул по плечу красного от смущения Джереми Питта.

Она внимательно смотрела на мужа: от всего его облика исходило ощущение безграничной, лихой свободы и силы… опасной силы. И отсвет той же свободы лежал на лицах стоящих рядом мужчин. Это объединяло Питера с ними, делало их похожими как родных братьев. Арабелла и раньше чувствовала, какие в нем скрываются глубины, несмотря на нежность и предупредительность к ней, любезность, впрочем, при необходимости быстро сменяющуюся твердостью – в отношениях с другими людьми. Однако таким она его никогда не видела. В этот миг она с особенной ясностью осознала, что есть большая, просто колоссальная часть его жизни, в которой ей не было – и не могло быть – места.

«Я словно подсматриваю. Будет лучше, если я вернусь в каюту»

Но ее уже тоже заметили: мужчины склонили головы в учтивом приветствии, а Питер, в глазах которого бесшабашная удаль уступила место нежности и беспокойству, спросил:

– Дорогая, ты хорошо отдохнула?

– Да, Питер. Извините, кажется, я помешала вам, – улыбнулась она.

– Как ты можешь помешать, душа моя?

– Миссис Блад, мы рады, что все благополучно закончилось, – добродушно сказал Хейтон.

– И не в последнюю очередь благодаря вашей находчивости.

– Это я должна благодарить вас за помощь.

– Самое малое, что мы могли сделать, миссис Блад, – светски отозвался капитан Дайк.

– Если бы не проклятый мальчишка, – буркнул Волверстон. – Я потерял семерых…

– Мы не будем и дальше злоупотреблять вниманием вашего супруга, миссис Блад, – прервал его Дайк. – Нед, с радостью жду тебя и твоих парней на «Морской звезде», будет о чем потолковать.

– Пожалуй, прямо сейчас и отправимся. Если капитан не возражает.

– Не возражаю, – ответил Блад. – Джереми, «Фениксу» лечь в дрейф и просигнальте на шхуну.

– Ну, увидимся завтра. – Нед глянул на затянутое облаками небо,– надеюсь, шторма не будет.

– Пойдем, дорогая, – Питер протянул Арабелле руку.

– Право, мне жаль, что мой приход прервал вашу беседу.

– Нам плыть вместе еще несколько дней, успеем наговориться, – он поднес ее руку к своим губам и дрогнувшим голосом сказал: – Что может быть важнее тебя, Арабелла…

***

В капитанской каюте Блад оглядел нетронутый завтрак и нахмурился:

– Ты ничего не съела – не понравилась стряпня Бена?

– Что ты! Твой стюард замечательно готовит. Это мне не хотелось есть.

Блад обнял ее:

– Арабелла, что с тобой произошло, пока ты была в плену?

Она пожала плечами, прижимаясь к нему:

– Все уже хорошо, Питер, – сейчас, когда я свободна, и ты рядом.

Но сама она не была в этом так уверена. Несмотря на радость встречи и то, что ее чувства к мужу не изменились, странная неловкость сковывала ее, и Арабелла не понимала причину. Ей казалось, что между ней и Питером словно тянуло едва уловимым холодным сквозняком.

«Все дело в том злосчастном поцелуе. Нехорошо скрывать это от Питера, и он же еще не знает про память. Хотя это и не извиняет меня».

Блад также ощущал возникшее напряжение и, подстегиваемый еще и ревностью, был намерен безотлагательно все выяснить.

– Все-таки что-то произошло. Ты изменилась и не выглядишь здоровой. Ты же знаешь, что со мной можешь быть откровенна – не только как с мужем, но и как с врачом. С тобой плохо обращались? Держали взаперти? – он настойчиво расспрашивал жену, с тревогой глядя на нее.

– Да нет же! Все было иначе.

– И как же все было? – спросил Блад, хмурясь еще сильнее. – Чертов испанец угрожал тебе? Или, может быть… принудил к чему-либо?

Слова объяснения так и не прозвучали. Подозрение, вдруг появившееся во взгляде Питера, вызвало у Арабеллы протест, и гордость будто запечатала ей уста.

«Он допрашивает меня?!»

Арабелла вспыхнула от возмущения и высвободилась из его объятий:

– Дон Мигель не был ни чрезмерно жесток, ни груб. Я могла свободно выходить на палубу. И обращение со мной было… достойным.

– Вот как? Ты защищаешь его?

– Я стараюсь быть справедливой: на корабле де Эспиносы я не подверглась никаким унижениям.

– А я сожалею, что не прикончил его на месте и надеюсь, что его душу все-таки заполучил дьявол!