Императорский воспитанник (СИ) - "Девлин Джэйд" - Страница 107

У Даниэля волосы встали дыбом. Небо! Давно она тут? Час от часу не легче! Она слышала? Или нет? Что теперь делать?!

«Ничего, малыш, ничего…» — твердил про себя Даниэль, — «сейчас что-нибудь придумаем…», — но от волнения ни одна мало-мальски подходящая мысль не приходила ему в голову. А тут еще мальчишка раскрыл рот, явно пытаясь что-то сказать. Молчи, дурачок! Все ведь испортишь!

Даниэль снова тряхнул его за шиворот, но так как это не помогло, сказал с самым грозным видом, на какой был способен.

— Тебе никто рта открывать не позволял!

— «Понял он намек или нет? Если не понял, то может хоть из страха промолчит. Нда… Похоже, после всей этой истории малек будет бояться меня, не меньше управляющего…» — грустно подумал он. Ну да ладно, лишь бы его спасти.

— Ваше Высочество, — «Что же ей сказать… что сказать…» — он обернулся к Каролине, глядя куда-то в район ее шеи и боясь встретится с ней глазами. — Дело совершенно не стоит вашего внимания. Я пытался объяснить это каю управляющему. Но этот… гхм… почтенный кай никак не может взять в толк.

«Каро, ну поверь, пожалуйста!» — про себя взмолился он, уже чувствуя, что затея обречена на провал. Разве он сам бы поверил в подобную ерунду?

— Что здесь происходит? — уже совсем другим тоном, повторила Каролина, тоном в котором прорезались стальные нотки, не предвещавшие ничего хорошего.

Даниэль мысленно застонал. Как же она… не вовремя! Правду говорить нельзя… он перехватил свирепый взгляд управляющего, направленный на мальчишку и буквально почувствовал, как сжалось и задрожало под этим взглядом щупленькое тельце. От этого ему стало совсем не по себе.

Жалость и страх за этого нелепого головастика напрочь вытеснили здравый смысл. Нет, он не скажет правду. Но и врать Каролине Даниэль не мог. Не мог! Он на мгновенье встретился с ее потемневшим взглядом и виновато отвел глаза. Продолжая лихорадочно перебирать варианты.

Мысли скакали в пустой голове, как горошины в погремушке, гулко отскакивая от стенок:

«Если я скажу… что это я разбил вазу по неосторожности или от злости… идеальный вариант, это все равно моя ваза, но почему мелочь с шишкой и зарёванной физиономией это не объяснит. Значит надо и его как-то объяснить…»

Каро молча ждала, отчаянно давя в себе тяжелое беспокойное предчувствие. И было в этом молчании что-то от затишья перед бурей. Даже управляющий проникся, перестал охать у нее за плечом, только сверлил младшего лакея взглядом — он не сомневался, что именно непослушный мальчишка все это натворил! Ох и получит он на орехи!

Фико не выдержал этих взглядов. Задрожал крупной дрожью и отчего-то обратился не к управляющему, не к принцессе, а к державшему его за шиворот парню:

— Я больше не будуууу… не надо большееее… — чего больше не надо, он и сам не знал — было просто страшно. Очень.

Тянуть дальше было нельзя. Перепуганный мелкий мог все испортить! Стоит ему сказать чего именно он больше не будет и сам Пресветлый не в силах будет его спасти. Ибо порядок есть порядок, и ему подчиняются все — даже принцесса.

И Даниэль решился. Он мысленно обозвал себя тупоголовым кретином, но лучшего объяснения придумать так и не смог. Времени не хватало даже задуматься над тем, почему его так корежит от одной мысли, что мелкого уложат на лавку, и… он маленький! И такой беззащитный, испуганный… зато Даниэль вполне может пережить еще одну порку, не переломится. Каро тогда сказала, что в случае чего разбираться с ним будет Грено. Потому что формально он, даже став герцогом, оставался учеником генерала, и до совершеннолетия тот имел право его наказывать.

Обещание принцессы он помнил хорошо, хотя и был уверен, что никогда не даст повода его исполнить. Забавно все обернулось… ну что ж, Грено, так Грено. Дан вздохнул. Зато инцидент будет исчерпан, все вопросы решены, разбитая ваза «оплачена» и малек в безопасности.

А Каро он все объяснит, сразу после! И она поймет, обязательно….

Для убедительности еще раз встряхнув мальчишку, не глядя на Каролину (на это ему не хватало смелости) он резко произнес, имитируя раздражение и злость:

— Ничего особенного не произошло! Мальчишка получил по заслугам! Неповадно будет торчать посреди лестницы.

— За что он получил по заслугам? — Каро не верила тому, что она слышала. Это какая-то ошибка… ошибка… — «Ну, разубеди же меня, Дан!»

А он и не думал разубеждать. Напротив.

Бесконечный допрос выматывал. Ну почему она тянет из него жилы, почему просто не отправит к Грено! От невозможности завершить эту тягостную сцену, от страха, что притихший малек может все испортить, Даниэль взорвался:

— Я, кажется, ясно выразился! — теперь он уже смотрел на Каролину с вызовом, — этот лакей стоял у меня на дороге! Я от…отодвинул его. Долго мне еще тут торчать, отвечая на одни и те же вопросы?!

У Каро расширились зрачки, а рука невольно потянулась к амулету, но бессильно опустилась на полдороги. Она даже побледнела слегка, но тут же сжала губы, беря чувства под контроль. И все еще не веря тому что слышит, спокойно переспросила:

— Отодвинул? Так отодвинул, что ребенок голову разбил?! — управляющий снова охнул, но теперь по совсем другому поводу.

— «Господи! Что я делаю!» — подумал Даниэль тут же, глядя на закаменевшее, облитое бледностью лицо Каролины — человека, мнением которого он дорожил больше всего на свете. — «Что я делаю…»

Он с грустью отметил как гаснут столь любимые им солнечные блики в ее глазах, превращая серые озера в штормовые. Глянул мельком на мальчишку-лакея. Тот, как ни странно молчал.

На какое-то время повисла тишина, чуть было не раздавившая Даниэля. А потом вновь раздался ее голос:

— И тряс его, заставляя молчать, вместо того, чтобы отвести к лекарю? — принцесса выговаривала каждое слово медленно и четко, всей душой надеясь, что сейчас он скажет, сделает что-то такое, что опровергнет всю эту идиотскую, нереальную картину

Но Даниэль молчал, всем своим видом давая понять — он сказал все, что хотел.

Каролина вдруг поняла, что едва дышит от какой-то непонятной, но почти невыносимой боли. То, что эта боль зовется разочарованием, она не знала. Боги миловали, не сталкивалась раньше.

Ей вдруг страшно захотелось зажмуриться, закрыться от всего мира, исчезнуть…и тут же в ответ на такие мысли, словно щиты взметнулись вбитые годами рефлексы. Ее лицо закаменело и утратило всякое выражение. Глаза превратились в два стальных клинка. И все равно она еще не верила до конца, не могла поверить! Ее Даниэль… такой простой, открытый, доброжелательный, такой… Больно. И страшно. Чтобы не расклеиться прямо здесь, ей пришлось стиснуть изо всех сил зубы.

— Кай Барно, отведите ребенка в лазарет и успокойте. — Тихо сказала принцесса и по мрамору лестницы почти слышно зашуршали снежинки, предвестники лютой стужи. Так должно быть разговаривала Снежная Владычица из детской сказки перед тем как заморозить свою жертву. Управляющий молча кивнул, быстро шагнул вперед и забрал обмякшего от ужаса и совершенно ничего не понимающего Фико. Подхватив малыша на руки, он коротко откланялся и исчез.

Даниэль, только что сам добивавшийся именно этого, потрясенно замер. Как же так? «Каро, неужели ты и в самом деле думаешь, что я мог так поступить?! Каро! Каро!» Он с ужасом смотрел, как поменялось ее лицо, взгляд… что же он натворил… как она могла поверить?!

В ее лице не осталось ни единой черточки от веселой или сердитой, понимающей или ворчливой, живой и настоящей Каро. Только Принцесса, Наследница Престола.

И самое страшное — он ничего уже не может изменить… шагнув с этой горы, он теперь вынужден был катиться под откос, не имея возможности даже притормозить.

— Зайдите ко мне в кабинет, Даниэль, — Каро коротко и рвано вздохнула, и, уже сделав несколько шагов, добавила: — через полчаса.

Ей необходимо… подумать. Понять… объяснить себе самой… да просто отдышаться!

Не дожидаясь больше реакции Дана, она развернулась и твердыми шагами направилась прочь.