Рожденная в пламени ночи (СИ) - Кистяева Марина - Страница 29

— А, ну-ка, переставай плакать и смотреть побитым котенком! — бесцеремонно сказал он и легонько встряхнул её.

Сказать-то он сказал, а у самого чувство, что его разрывают на куски, в душу проникли демоны и устроили там потеху. Видя боль и отчаяние Евы, он сам испытывал сильнейшую боль. Хотелось прижать к себе, утешить, прошептать ласковые слова, и главное сказать, что никто, ни человек, ни ведьма, ни какое-либо другое сверхъестественное существо отныне не посмеет косо посмотреть в её сторону. Она — часть его! А он, ох, как не любит, когда задевают его….

— Игорь, что же получается…, - дрожащим голосом ответила Ева, продолжая всё больше погружаться в собственный мир кошмаров. Её предали все, кого она любили! Самые близкие люди плели за её спиной интриги! Они знали, что ей постоянно угрожала опасность, что за ней в любую минуту могла начаться охота и не предупредили её! Как же — кто предупрежден, тот вооружен?

— Легко получается, дорогая! — грубовато заметил Игорь, понимая, что его слова сейчас неприятны девушке, но по-другому привести её в чувство он не сможет. А ему надо, чтобы она пришла в себя! Чтобы не смела впадать в отчаяние! Её глаза потухли, из них медленно уходила жизнь! Даже в день их знакомства, когда она, избитая, полуживая, пришла в себя, в них было больше жизни! — Добро пожаловать в мир сверхъестественных существ!

— Игорь, прошу, не говори сейчас со мной так…, - её голос совсем сник, она едва говорила.

Игорь искренне пожалел, что отпустил старую ведьму! Надо было её придушить! Собственноручно!

— Почему это? Ты думаешь, я позволю тебе раскиснуть? Ну уж нет, ведунья! Не надейся! Мне надо, чтобы ты сопротивлялась! Чтобы боролась! Потому что, если твоя бабка права хотя бы на десять процентов, твои приключения только начинаются!

— Нет…не хочу…ничего не хочу…, - удрученно заметила Ева и безвольно опустила голову.

Игорь зарычал.

— Знаешь, Ева, сама напросилась!

В следующее мгновенье быстрая вспышка боли пронзила шею девушки, заставив вздрогнуть. Острые клыки мягко вонзились в нежную кожу.

В первое мгновенье Ева даже не поняла, что произошло. Душевная боль достигла апогея, и поэтому на физическую она сначала не обратила внимания. Подумаешь… И лишь только когда цепкие мужские руки властно прижали её к едва ли не каменному телу, она почувствовала, как в её кровь проникает какое-то странное вещество, заставившее всё тело вспыхнуть огнем.

Она резко открыла глаза и поняла, что вампирская сущность Игоря взяла вверх, и сейчас он жадно припал к артерии на шее.

Но как ни странно, не возникло желания оттолкнуть его, обругать, напротив, она подалась вперед, выгнув спину, стремясь слиться воедино с мужчиной. Краем сознания она понимала, что происходит то, от чего она в ужасе шарахалась ещё неделю назад. Из неё пьют кровь! Это…это…мерзко…гадко…или притягательно-сладко?

Стон сорвался с губ Евы, и она помимо воли, подняла руку и запустила пальцы в волосы Игоря, прижимая голову мужчины плотнее к шее. Боли как не бывало, лишь ощущение некой эйфории, которая стремительно захватывала всё её естество.

И ещё…

Нет…

Этого просто не может быть.

Между ног становилось влажно. Томление, уже знакомое Еве, зарождалось медленно, осторожно находя отклик в душе девушки, и посылая тихие, но настойчивые импульсы по всему телу. Когда-то, очень давно, когда она была подростком, парни, смеясь, рассказывали байки, что укус вампира вызывает непреодолимую тягу отдаться ему, что в слюне вампа находятся вещества, сродни наркотическим, поэтому многие люди и соглашаются быть их "донорами", чтобы раз за разом испытывать восхитительные ощущения. Девчонки, конечно, не верили. Да и кто в пятнадцать лет вообще верит в существование вампиров?

Ева, полностью отключившись от всего разумного, и поддавшись инстинктам, подняла ногу и потерлась ею о бедро Игоря.

Тишину в гостиной нарушил гортанный стон Сандровского.

Как Ева оказалась на диване, она не поняла. Потом она даже не сможет вспомнить момент их перемещения. Раз — и её не совсем бережно уложили спиной на мягкую кожу дивана, а сверху навалился князь с горящими глазами, в которых полыхает не просто пламя, в его глазах, казалось, отражается сама бездна.

И снова Ева не испугалась. Не успела.

Он снова с маниакальной жадностью припал к её шее, выдохнув: "Ещё!"

И у Евы даже не возникло ни йоты сомнения, что он может выпить лишнее, осушить её, причинить ей вред. На задний план отошёл разговор с бабушкой, жалость к себе, монстр и нелепая, как ей казалось на тот момент, история с порталом и её редким даром.

Был лишь Сандровский.

Его алчущий рот.

И были ещё его руки — сильные, властные, — которые бесцеремонно задрали платье и коснулись атласных бедер девушки.

Кровь Евы была густой и безумно сладкой. В голове Игоря взорвались тысячи петард, и он отчетливо понял — как раньше больше не будет. Изменилось всё вокруг. Изменился мир. Изменился он сам. Не зря он, как мог, оттягивал момент, когда сделает первый глоток крови Евы непосредственно из её вены. Знал интуитивно, что остановиться не сможет, что Ева станет для него сильнейшим наркотиком, что вся его сущность будет постоянно требовать её… Не просто крови девушки, а её саму… Вдыхать её запах, ощущать бархатистость кожи, слышать в голове её голос…

Игорь сделал ещё один глоток, одновременно проникая рукой под трусики девушки. Вампиры, когда начинали пить кровь от своих подруг, испытывали сразу две нестерпимые потребности — утолить жажду и чувственный голод. Член Игоря точно окаменел, он-то помнил, как сладко погружаться в тугое лоно Евы! И ему требовалось продолжение….

Сдерживать себя становилось труднее с каждой секундой. Ситуацию осложняло внутреннее состояние мужчины. Он был в бешенстве. И непременно выпустил бы пар, если бы не боль, застывшая в глазах Евы…

Со следующим глотком тело мужчины знакомо тряхнуло, и он догадался, что сейчас увидит картинки из прошлого Евы.

На этот раз было всё иначе. Не было какого-то полноценного сюжетного воспоминания, были картинки, сменяющиеся друг друга в сумасшедшем калейдоскопе…

…маленькая девочки что-то радостно крича бросается со всех ног в объятия той женщины, что в двадцать первом веке называли Надеждой Алексеевной… молодая женщина, вытирая кровь с разбитых губ, пытается подняться, но удар ноги в военных бутсах заставляет её упасть на бетонный пол…угловатый подросток в хлопковых трусиках стоит перед старым трюмо с большим зеркалом и придирчиво рассматривает только-только обрисовывающуюся грудь…а дальше эта самая грудь, уже оформившаяся и по-прежнему обнаженная, мелькает среди серых камней, когда хозяйка, бесчувственная, находящаяся на грани жизни и смерти, катится в пропасть, и лишь по счастливой случайности её тело ударяется о валун и замирает именно в том месте, где Игорь пару часов спустя найдет Еву…

Игорь, зарычав, оторвался от шеи девушки, быстро провел языком, запечатывая рану, и иронично заметил, поднимая голову:

— Я подумал, что поцелуй тебя не приведет тебя в норму, пришлось прибегнуть к неиспробованному методу.

Ева растерянно заморгала, не понимая, где она и о чем говорит Сандровский. Когда же смысл сказанного дошёл до её сознания, она импульсивно, не осознавая последствий, подняла руку и отвесила мужчине оплеуху.

Глухой звук удара прокатился по гостиной.

И сразу же Ева вскрикнула и зажала рот рукой, потому что поняла, что наделала…. Князь Сандровский не простит оскорбления. А она именно оскорбила его, потому что, навряд ли, хотя бы одна женщина осмеливалась ударить его и остаться безнаказанной.

Она не ошиблась. Наказание последовало незамедлительно.

Игорь, выдохнув: "Ах, ты…", подтянул тело и набросился на распластанную под ним девушку с требовательным поцелуем. Он жадно впился в её губы, причиняя легкую боль. Ева задохнулась, и ей бы воспротивиться, начать сопротивляться, но в её голове что-то замкнуло, и она, напротив, подалась вперед, желая как можно теснее прижаться к крепкому натренированному мужскому телу.