Ангел с мечом - Черри Кэролайн Дженис - Страница 34

— …и проблемы Верхнего города.

— Проблемы Верхнего города и друзей в Верхнем городе, Моги; одно связано с другим.

Глаза Моги сузились в мясистых глазницах в щелочки.

— Ты считаешь, что доросла до этого?

— Первый раз, когда ты меня увидел, ты дал мне два серебряных и сказал, что готов спорить, что мне никогда не вернуться живой с этими бочками из дока Хафиза. А сегодня утром уже сол перекочевывает из моего кармана в твои руки. Скажи, чего ты хочешь, Моги?

Моги просто сидел и все вертел и вертел большую золотую монету на столе. И сердце Альтаир подпрыгивало всякий раз, когда его темные глаза сверкали в ее сторону.

— Сейчас я расскажу тебе, — сказал, наконец, Моги, — как из-за тех двух серебряных, которые я тебе тогда дал, я пошел на другой спор: я поспорил, что этот нанятый Хафизом человек убьет тебя; и я собирался потом распустить слух, что он ограбил одного из моих курьеров, и его потом нашли бы мертвым. Тогда бы я отвязался от него, этого наемного человека старого Хафиза. Я был дьявольски удивлен, когда ты появилась с бочками на этой веранде.

Она ответила на улыбку Моги. Не связывайся с этим ублюдком, всегда говорила мать о Моги, а лотом добавляла: но и не вставай ему поперек дороги!

— Моги, ты предпочитаешь надежные пари, правда? Или он бы убил меня, или я его убила бы или ускользнула от него, и ты потом в любом случае лишил бы власти старого Хафиза. Или то, или другое. А теперь у тебя этот сол, который говорит тебе, что одна старая твоя работница добралась до денег, и если все пойдет как надо, можно заработать кучу денег; а если нет, на тебе и этом доме ничего не будет висеть.

— Может, ты думаешь, что я не чую дыма?

У нее чуть не остановилось сердце. Солгать Моги? Тогда она может очень скоро наглотаться воды старого Дета.

Альтаир некоторое время помолчала, потом наклонилась вперед и сложила руки на краю его письменного стола.

— Это они устроили этот дым, — сказала она. — Нас с ним… нас там и близко не было.

— Рассказывают, что кто-то ищет светловолосого мужчину.

— Кто?

— Не знаю. Но у них есть деньги. Это не обычная банда. Чужаки. Я мог бы разузнать. Кто видел вас сегодня?

— Никто не видел, как мы подошли к твоим дверям.

— Как он добрался до Вентани?

— Минтака Фахд. В укрытии. Моги опасно насупил брови.

— Мне это тоже не понравилось, — заверила его Альтаир. — Но хоть кто-нибудь слышал от нее связную историю? Я рассказала ей десяток версий. Сказала, что ему нужно в Истсайд.

— Слухи пойдут по кругу, — проговорил Моги.

— Моги, мне придется тебе кое-что рассказать. Знаешь, что сделали его враги? Сбросили его с моста Рыбного Рынка; они прокрались вдоль Большого Канала и вверх на лестницу, а потом сбросили его, прямо возле твоей веранды. Ну, это, конечно, был не ты. Это я поняла сразу. Ты бы утащил его к Порту… если бы делал что-то подобное. Значит, мы тут имеем дело с кем то, кто плохо тебя знает, если сбрасывает людей у Вентани прямо под твоими окнами. Я бы подумала, что ты подобное плохо воспринял бы.

— У моей веранды?

— Я была точно на том месте. — Она показала на канал. — Пропустила перевозку бочек. Той ночью это было. Можешь спросить своих пивных мальчиков. Томми не открывал дверь. И вот там я вытащила этого мокрого человека из реки. Учти, я ведь не потащила его сюда. Тогда не потащила. Я хотела спасти тонущего человека и высадить на берег, но ни в коем случае не хотела никого притаскивать сюда. Не хотела иметь его в этой комнате. У него есть друзья.

— Кто, например?

— Галландри.

Брови снова поднялись вверх, а лицо разгладилось.

— Галландри арестованы. Ее желудок перевернулся.

— Из-за маленького дела с пожаром, — сообщил Моги. — Маленькое дело с грузовой баржей, которая врезалась в мост Марса и затонула в Порту. Вот и все. Вы там были?

— Ты прекрасно знаешь, что были. Я хотела вернуть мою лодку, Моги. Я хотела бы узнать все, что ты знаешь о событиях в Верхнем городе.

— Проклятье, они арестовали Галландри, и были облавы в Бореги и Мальвино, как раз во время пожара. Убили троих в Бореги и одного в Мальвино. Моя веранда. Моя веранда. Ну, это может дорого обойтись, Джонс.

— Мне нужно какое-то время, чтобы поразмыслить, что делать. Этот мужчина может постоять за себя сам, Моги; он не дурак. Я тоже.

— Это дорого будет стоить.

— Представляю.

— Вот это задаток. — Сол сделал еще один поворот в его толстых пальцах. — И еще, Джонс… я сентиментальный человек. И мне действительно будет невыносимо, если ты сделаешь ошибку.

— Хэй, если я ошибусь, ты мне скажешь, и мы поговорим об этом.

— Если ты ошибешься, — сказал Моги, — то узнаешь об этом одним-единственным образом. Ты больше не возишь никаких бочек со спиртным, Джонс. Ты больше не работаешь у меня; ты говоришь здесь о делах совсем другого рода. О больших суммах. Делах банд. Теперь ты увязла в этом, Джонс. Я же, со своей стороны, только продаю пиво и сдаю комнаты. Если люди доставляют мне трудности, они больше никогда сюда не возвращаются. — Он откинулся назад и сунул монету в карман. — Я тут кое-что разузнаю. Я смогу найти твою лодку.

— Только оставь в покое бабушку Фахд. Если с ней что-нибудь случится, кто-нибудь может вспомнить, что я была на ее лодке. Кое-кто может обратить внимание на те вещи, о которых она говорила.

— Это действительно было неосторожно с твоей стороны.

— Из всех плохих возможностей эта была самой лучшей. Я уже сказала об этом, правда ведь?

— Джонс, если бы ты этого не сделала, я бы очень плохо это воспринял.

— Я понимаю.

Моги медленно кивнул, и при этом его подбородок сложился вдвое.

— Как я уже сказал, задаток. Наслаждайся этой комнатой.

— Приватно.

Моги ухмыльнулся и при этом показал зубы.

— Приватно. Я понимаю.

Альтаир снова поднялась по лестнице; она устала, небо, и прихрамывала, а под ребрами и под лопатками болело, и руки, и между глаз.

Дура. Проклятая дура.

Но что мне еще делать? Моги убил бы его.

Я уже не хочу его. Но Моги убил бы его. Еще один проклятый враг, который ему совсем не нужен.

К Бореги нанесли визит… значит, кто-то знал. И Моги — Моги всегда знает больше, чем говорит; возможно, он уже знал о том, что она той ночью кого-то выловила, возможно, уже порасспрашивал кого нужно и знает о чужаках, которые охотятся за Мондрагоном. Небо и предки, что же мне делать?

Где моя лодка? Проклятье, где она может быть? Никто не видел Дэла, ни его лодки, ни моей…

Дверь комнаты распахнулась, едва она добралась до коридора. Мондрагон стоял наверху лестницы с озабоченным лицом.

Просто стоял в банном халате и не говорил ни слова.

Он знал, что к чему, в самом деле.

У нее заболело сердце. Она избегала смотреть на него, когда поднялась наверх, и прошла мимо него в дверь, которую он держал открытой, села потом за стол, на котором ждал холодный завтрак.

Мондрагон закрыл дверь, прижал ее, пока не щелкнул замок. Альтаир съела холодный тост и даже не подняла глаз, когда Мондрагон прошел через комнату и сел на край кровати, упершись руками в колени.

Проклятье, это ведь его друзей арестовали и убили. Я. Я должна рассказать ему о Галландри, Бореги и всем остальном. Я устроила там внизу это проклятое месиво, и как мне теперь рассказать такую новость тому, с кем я спала?

Тост холодным комом встал в горле, и она запила его тепловатым чаем.

— Я слышала, — начала она рассказывать, глядя на него, — что полиция схватила кучу людей Галландри. Еще кто-то ворвался в Бореги и убил несколько человек. И в Мальвино. Услышала от Моги.

Мускулы его подбородка напряглись. Он задышал немного чаще. Вот и вся его реакция.

— Этот дом принадлежит Моги?

— Да, ему. — Она выпила опять глоток остывшего чая и при этом немного пролила; дрожали руки. — Я обегала весь берег канала, чтобы отыскать лодку. Люди Моги поищут ее. Он знает о грузовой барже. И о нас и Галландри. О людях, которые сбросили тебя с моста. Знает, что ты из Верхнего города и что кто-то с кучей денег собирается непременно с тобой расправиться. Он говорит, что расспрашивают о молодом человеке со светлыми волосами. О чужаке. Я заставила его, чтобы он сдал нам эту комнату; у Моги… много людей. И еще больше людей его боятся.