Свердловск 1977 (СИ) - Богдашов Сергей Александрович - Страница 42

- Будет смешно, если завтра - послезавтра мы снова увидимся. Так-то у вас минут десять ещё есть. Скоро следующий район пойдёт, а там, вместе со своим институтом у меня жена где-то должна появиться. - замотивировал я своё ожидание, и наблюдение за выходящими колоннами демонстрантов. - Предполагаю, что следующий разговор у нас вряд ли получится таким же располагающим. На работе я обычно сугубо официален. Да и вряд ли вы попрёте против обкома и Москвы.

- У меня такое ощущение, что меня вербуют, - пробормотал себе под нос офицер.

- Это вряд ли. Вот лично меня вообще ничего не интересует из того, что вы можете знать, - успокоил я его. - Если будем дружить, то вы сами скоро поймёте, насколько мне ваши знания не интересны. Мы просто находимся в разных измерениях. Я даже не уверен, что вы меня сейчас понимаете, а я - вас. Разные уровни задач, соответственно, и разное их понимание.

- Такого не может быть, - решительно рубанул воздух офицер ребром ладони.

- Да ну-у... - постарался я, вложив максимум скепсиса в эти короткие звуки. - Неужели... Допустим, вы снайпер, а я сапёр, или вы командир танка, а я - курирую батальон пехотинцев по вашей линии, то бишь, шпионов выявляю. И что? Мы в чём-то схожи? Мы одинаково воспринимаем обстановку?

- Скорее всего, нет, - отозвался офицер, немного поразмыслив.

- "Эх, сокол ясноглазый, мне бы ещё знать, кому ты служишь. Стране, народу или лично Леониду Ильичу"? - подумал я про себя.

Одиннадцатого мая 1977 года Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев официально заявил, что уходит в длительный отпуск по состоянию здоровья.

Исполняющим его обязанности был назначен Андропов Юрий Владимирович.

Глава 13

Середина мая оказалась на редкость богата событиями, хотя, при моей неспокойной жизни, казалось, куда уж больше.

Партийное руководство, как и директорат крупных заводов, словно весенние перелётные птицы, сбились клином, и полетели в Москву. Все торопились узнать новые расклады, отчитаться о достижениях и заручиться поддержкой меняющегося руководства страны.

Меня отсутствие на местах тех, кто может что-то решать, коснулось очень даже заметно. Взяв неплохой разгон, мы в какой-то момент очутились в положении спортсмена, который после резкого старта выбежал на каток. Всё стало пробуксовывать, зашаталось, да и само будущее недавно рождённой организации начало вызывать сомнения. Местных руководителей разного ранга понять не слишком сложно. Никто не хочет рисковать. Неизвестно, как повернётся теперь политика партии к "свердловской инициативе". Напрямую никто ни в чём не отказывает, но тихий саботаж, и отсутствие контактов с первыми лицами, которые откровенно избегают общения, налицо. Все ждут изменений, чтобы начать "соответствовать".

Вот так вот сам себе яму выкопал. Рассчитал, вроде бы, всё неплохо. Нашёл нужную точку, чтобы вмешаться в Историю. Только лично для своего дела последствия не просчитал.

Чтобы изменить маршрут железнодорожного состава не всегда надо строить новую ветку Порой вполне достаточно знать, где есть ответвление с нужной стрелкой. В моём случае получилось гораздо элегантнее. Самому даже рычаги ворочать не пришлось. Немного информации, и вторые лица, и стрелочники, сами оказались заинтересованы в результатах. В итоге поезд направление поменял. Знать бы ещё куда...

Общий ход Истории изменить трудно, а может и невозможно. Жуткая сила инерции. Миллиарды событий, решений, поступков. История, как огромная река. Её невозможно повернуть вспять. Другое дело, что иногда даже незначительных усилий достаточно, чтобы прокопать в нужном месте канавку, по которой потечёт ручеёк. Дальше, как повезёт. Ручеёк может затянуться песком, а может и пробить себе новую дорогу. Остальное природа всё сделает сама. Новое русло вполне может зажить собственной жизнью, и через какое-то время стать основным. Свежая вода сама найдёт себе дорогу, объединяя по пути в единое целое каскады озёр, и вымывая ил из болот.

Для себя я постоянно твержу, как мантру: - "Всё будет хорошо". Другое дело, что я сам в этом не уверен. На мой взгляд - многовато накипи и пены в нынешнем котле с интригующим названием "развитой социализм", слишком круто закручена крышка. Слишком много лжи, насилия и пропаганды. Слишком мало заботы о людях. Партийные бонзы, и иные властьимущие, повсеместно внедряют коллективизм, в который сами не верят. По крайней мере, себя они от этого коллективизма огородили крепкой стеной, за которой существует зажиточная жизнь. Заодно и выгородили себе неподсудность. Номенклатура, с хрущёвских времён, пользуется "телефонным правом" и не подлежит общепринятым законам. Другими словами - даже за убийство посадить высокопоставленного коммуниста можно только с разрешения вышестоящих партийных органов. Отсюда и возникает вопрос - а правильно ли я делаю, рассчитывая на более длительный и яркий процесс жизни социализма. Не получится ли так, что котёл со временем наберёт в себя столько пара, что не прохудится и даст течь, как это было в моей первой жизни, а неслабо рванёт. Так, чтобы вся планета вдребезги и пополам.

Ещё одно событие оказалось более, чем приятным. Мы с женой поучаствовали в розыгрыше квартир в кооперативе. Строительство нашего будущего дома подходило к концу, и руководство кооператива устроило лотерею. Я вытянул бумажку с пятьдесят третьим номером. Это означало, что наша новая квартира будет на четвёртом этаже во втором подъезде новенького девятиэтажного дома. Дождавшись выдачи ключей, мы побежали смотреть, что же нам досталось.

- Посмотри, мне кажется, что одна плита ниже другой, - раздался голос жены из кухни.

- Я и сам это вижу, но уже в ванной, - сообщил я ей, посматривая на потолок.

Строители положили плиты перекрытия не ровно, и край одной из плит имел ступеньку сантиметра в полтора, по отношению к соседней. Огорчённо сморщившись, я чесал затылок, раздумывая, чем можно скрыть строительный дефект. Память услужливо подкидывала мне варианты с подвесными или натяжными потолками, но беда в том, что ничего подобного я нигде в эти времена не видел. Применять в ванной комнате шпатлёвку на потолке тоже в какой-то мере рискованно. Я помню, как после горячего душа конденсируется влага на стенах. Настроение испортилось, и остальные строительные недоделки я уже воспринимал с полным пофигизмом. Мне стало абсолютно ясно, что сходу в новую квартиру въехать не получится. Нужен ремонт. Полный абсурд! Ремонтировать новое, только что купленное. Как это по-русски.

- Ну что, нравится? - услышал я весёлый голос из коридора. Усатый дядька, в чистой одежде строителя, стоял на лестничной клетке, не заходя в квартиру.

- Да какое там... - выдохнул я. - Руки бы оборвать таким строителям.

- А что не устраивает? - тут же поменял тот свой игривый настрой.

- Вы, случайно, не прорабом будете? - сложил я нехитрую логическую цепочку. Возраст, вид, чистая одежда, присутствие на собрании кооператива, бумаги в руках и три ручки, заткнутые в нагрудный карман.

- Вроде того, - откликнулся строитель, проходя в квартиру, после моего приглашающего взмаха руки.

- Что хорошего можем сделать за отдельную плату? Желательно, к сдаче дома, - не стал я тратить время на лишние разговоры.

- Э-э... Ну, как бы много чего можно. Были бы деньги, - протянул прораб вполголоса, оглянувшись на незакрытую дверь.

- С деньгами проблем нет. Так что поехали по максимуму, - приободрил я строительного деятеля.

Список опций особым разнообразием не блистал. Югославская сантехника, чехословацкая плитка, немецкая краска, обои и прочие приятные вещи, куда более качественные, чем те, что я увидел в новой квартире. Заодно с ремонтом не закрывающихся дверей и не открывающихся окон, их покрасят и поменяют фурнитуру. Образцы обоев договорились посмотреть завтра.