Дочь дракона (СИ) - Хант Диана - Страница 18

— Ты меня воспитала лучше некуда! — честно сообщила ей. — О такой муми-маме как ты, только мечтать можно, знаешь?

Мамочка зарделась, попробовала отмахнуться и воззвать к серьезности момента, но меня ж было не остановить.

— А знаешь, почему ты муми-мама? — спросила ее коварно.

— Потому что всегда все разрешаю, — стараясь казаться раздраженной, проговорила мамочка.

— Именно! — сообщила я.

Муми-мама распахнула мне объятия, и я с визгом в них бросилась. Обнимала ее крепко-крепко, вдыхала ее запах: безумно дорогих духов, домашнего очага и чего-то невыразимо родного, подозреваю, именно так пахнет любовь. Безусловная, материнская… Которая просто тебя любит. Ни за что-то, ни даже вопреки чему-то. Просто она есть и она не может не любить.

— Мамулечка, — прошептала я.

А мамочка меня по голове стала гладить, как маленькую.

— Видно и вправду, девочка моя, судьба, — прошептала я. — Сама видишь, для тебя этот мир слишком тесный, слишком маленький. Ты дочь дракона! И хоть женщины драконами не становятся, крылья у тебя есть! Уж я-то знаю!

— Есть, мамочка! — реву я (да, стыдно, а что поделаешь?) — Ты меня очень-очень правильно воспитала. И знаешь, что? Я сегодня где-то глубоко внутри рев слышала! Вот! Так что я и в самом деле дочь дракона. И теперь в это верю. И ты конечно извини, но очень интересно посмотреть на мир, к которому оказывается, принадлежу. И драконов хочется увидеть. Очень-очень. Настоящих, а не на картинках.

И вот говорю все это, и с запозданием замечаю, что мамочка, отстранившись, смотрит на меня с открытым ртом.

— Что ты слышала, Ташечка? — оторопело спросила она. — Что?

Я не сразу поняла, о чем она, а когда дошло, пояснила:

— Ну помнишь, когда мы с этим, на «к», в гляделки играли…

— Ты еще его взгляд выдержала… — охнув, пробормотала мамочка. — Взгляд дракона…

— Ну да, наверно, — согласилась я. — Мне внутри что-то помогло. — Я как будто рев внутри услышала, как будто моя сущность, моя истинная природа протестовала против того, чтобы я перед этим наглецом спасовала. Понимаешь?

Мама головой помотала, встряхнулась, точно щенок, который из воды вылез.

— Вот что, дочка, — сказала она, и глаза ее при этом сверкнули решимостью. — Вы когда через врата пойдете, небом тебя заклинаю, настраивайся на воспоминание об этом, хорошо? Как можешь, настраивайся. Это очень серьезно. А если его еще раз вызвать сможешь… Хотя чего там, видно для этого нужно, чтобы тебя спровоцировали… Но все же, может, хоть чуть-чуть получится…

За дверью раздались шаги.

— В общем, ты поняла? — спросила мамуль, хмурясь и я закивала, мол, поняла, поняла, не волнуйся.

У мамулечки, непонятно отчего вырвался вздох облегчения, а в дверь постучали.

— Входите, раз пришли, чего уж там, — любезно пригласила я.

Вошли они без Кирлика. Блондин сообщил маме, что «мальчик спит в своей комнате», и мамуль кивнула. Оба дракона тут же принялись шарить глазами по моей девичьей опочивальне. А я, воспользовавшись тем, что они на фотки начали пялиться и маму о них расспрашивать, к третьему рюкзачку вернулась.

— Это мы в Греции, — поясняла мамочка драконам, словно они понимали, где это. — Это Ташенька с Иришкой в Испании…

Кто-то из двоих недовольно засопел и я хихикнула. Ну не виноваты мы с Иришкой, что там, кроме нас на фотке еще десять испанцев.

— Это Ташечка в Тайланде, — пояснила мама. — На слоне.

Кто-то тяжело задышал, а я, вспомнив, что на слоне я в купальнике, а слоник поливает меня из хобота водичкой, снова хихикнула.

— Это в Гималаях, — словно извиняясь, сказала мамуль.

— Я готова! — возвестила я и мамочка облегченно вздохнула.

Подхватив с пола самый легкий, где только платьишки и бельишко, рюкзак, я, красноречиво взглянув на оставшиеся два, поинтересовалась.

— На чем поедем? И откуда отправляемся? На волшебном автобусе, как в Гарри Поттере? У-и-у! Хочу!

— Кто такой Гарри Поттер? — поинтересовался брюнет.

— Мы пойдем через врата, — ответил блондин. — Прямо отсюда.

Он оглянулся и добавил:

— Хотя из холла лучше. Просторней.

— Ну, так кого мы ждем? — поинтересовалась я, и, схватив мамулю за руку, потащила ее из комнаты.

Мамочка меня за плечи приобняла и всхлипнула. Но как-то после нашего разговора наедине она приободрилась, плечи расправила, подбородок вздернула. Конечно, была у нее грусть во взгляде, но уже не та самая тоска, что раньше. Словно мысль о том, что я в мир драконов еду, уже мамочке такой ужасной не казалась.

На лестнице меня что-то задержало, чуть дернув назад.

Я оглянулась, недоумевая. А у меня блондин рюкзак забрал, и с видом собственного превосходства на брюнета покосился.

— Спасибочки, — говорю. — Ты, кажется, Ичио Исами?

— Ичиру Исами, — поправил блондин, а у меня внутри от его голоса флейты заиграли.

— Неважно, — возразила я. — Ты, Ичиру Исами, мо-ло-дец!

Брюнет при этом на блондина недобро глазами сверкнул.

— Что? — спросила. — Тоже хочется быть молодцом?

— Он просто первый шел, — пробурчал Кенджи Кеншин. — Я бы и сам не позволил принцессе нести поклажу.

— Похвально, — кивнула я. — Если так уж сильно хочешь быть молодцом, я сейчас.

И унеслась обратно в комнату.

Спустя минуту вышла обратно и принялась спускаться по лестнице. Задом. Потому что катила за собой чемодан на колесиках.

Надо сказать, и у драконов, и у мамулечки глаза округлились. А я недоуменно плечами пожала и брюнету торжественно чемодан на колесиках вручила. Терпеливо показала еще, как ручка выдвигается. Для удобства.

В конце концов, я девушка интеллигентная. А куда мне без книг?

Мишень Монтень с его «Опытами», диалоги «Платона», его же «Государство»… А также все семь томов цикла Марселя Пруста «В поисках утраченного времени»… Наш философ бы сейчас мной гордился. Ну или ржал, что более вероятно. Ну а как еще брюнета оставить в неведении, кто такой Гарри Поттер? Вот утащит меня в свой Подземный дракарат, хоть читать научу…

Кенджи Кеншин, хоть слегка пятнами пошел, чемодан взял. Рядом с собой поставил. Зубами при этом так скрипнул, что наверно, даже Кирлик, наверху, в своей спальне, сквозь сон, услышал.

— Сашечка, — смущенно мамулечка протянула, когда увидела, что я с собой лук захватила. Тот самый, что Виталий Владиленович сам вырезал. А за спиной колчан со стрелами.

— А что такого-то? — вопросила у мамули, кивая на лук. — Оружие в этом их драконьем мире не помешает. А лук… Виталий Владиленович вырезал. Мне он как память еще дорог. Да у них там наверняка хуже делают!

Драконы возмущенно так переглянулись.

А мы с мамочкой стали прощаться.

Крепко-крепко так обнялись, и мамулечка шепнула:

— Не забудь настраиваться на свой рев, доченька.

И словно в ответ на ее слова что-то внутри заворчало. Многообещающе так.

Мамуль прямо засияла изнутри.

— Я верю, у тебя все получится, — сказала она.

— Я знаю, мамулечка, — ответила ей, а у самой в глазах щиплет. — Ты всегда в меня верила. И знаешь, что? Поцелуй от меня… папу.

Тут у мамочки по щекам мокрые дорожки потянулись, у меня, признаться, тоже.

— Он тебя любит до безумия, — сказала мамочка. — Всегда любил, как родную.

Я кивнула.

— Он знает?

Мамуля закивала.

— Он всегда гордился, что в нашей семье растет дракончик, — сказала она.

— Спасибо вам обоим, — прошептала я и снова прижала мамулечку к груди.

Тут драконы сказали нам посторониться, а потом за руки взялись, а другие перед собой выставили. И у одного из-под пальцев белая струйка света поползла, а у другого — багряная.

И вот они в воздухе тянулись, пока не встретились, и стоило им сомкнуться, как стены чуть задрожали, а посреди нашего холла стало проступать в воздухе огромное кольцо. Наполовину белое, наполовину багряное. Я ахнула, до того зрелище захватывающее. Искры, что бегут по кругу и окрашиваются в зависимости от половинки в серебристый или багряный, так и сверкают, отбрасывая блики на стены, а серединка манит, затягивает, как воронка.