Любовница (СИ) - Кантемирова Людмила "Lyudmila Kantemirova" - Страница 14

- Катя?. Вас не узнать! О, да Вас можно поздравить?! Прелестный малыш, - произносила она дежурные слова, и мельком все же глянула в коляску. И оцепенела…потеряла дар речи…Разве могла она его не узнать?! Ее кровиночку…ее сыночка…ее Андрюшеньку…Она не могла вымолвить ни слова, а Катя испугалась, заторопилась, поспешила распрощаться.

- Вы здесь живете? – спросила Маргарита уже в вдогонку, показывая на дом Жданова.

- Нет, нам еще два квартала идти, - успокоила ее Катя, и уже не оглядываясь, поспешила уйти.

Маргарита долго стояла в задумчивости. Осознавала, переваривала увиденное, решала, как ей к этому отнестись. Не придумала ничего лучше, как позвонить Андрею, и попросить его приехать…Одному…

Когда он вошел, она сидела в кресле, даже не раздевшись, и с ходу озадачила его.

- Я его видела.…Я узнала его…

- Кого, мама?.

- Твоего сына…

Он не стал отпираться, только уточнил.

- Где?

- Катя с коляской шла мимо…я увидела…Почему ты ничего не сказал нам?

- А как ты это себе представляешь?У Киры детей нет, а у меня есть…

- Да…ты прав…Но ты мне его покажешь! Сегодня же! Пойдем к ней, прямо сейчас…

- Мамуль, не торопись…успокойся…подумай…А завтра мы пойдем, обязательно! Завтра ему годик исполняется…

- Уже годик? Я куплю ему большого льва! Помнишь, у тебя был? Ты еще катался на нем…Конечно, не помнишь…Тебе тогда тоже годик был…

- Тебе Катя сказала его имя?

- Нет, не говорила…А как, кстати его зовут?

- Левушка…Лев Андреевич!

- Значит, Левушка…Ну, тогда точно, надо львенка покупать…Да, а как же мы пойдем? А Кира?

- Что-нибудь придумаем…Даже хорошо, что пойдем с тобой…Можно сказать, что поедем за город, к твоей подруге…Только сейчас поедем к нам, и переночуешь у нас. Иначе Кира обидится…и заподозрит…

&

День рождения праздновали в узком кругу: Катя. Андрей, Елена, Маргарита, ну и естественно, Левушка.

Маргарита было заикнулась:

- Катя, а Ваш отец…

- Папа умер. Год назад, - ответила Катерина, и Маргарита уловила сдержанность ответа и совпадение дат…Значит не все просто с родителями. И больше не возвращалась к этому вопросу.

Как и год назад, сначала помянули Валерия Сергеевича, а уж потом занялись именинником: дарили ему игрушки, водили хоровод, пели хором : « с днем рожденья тебя…» и « К сожаленью, день рожденья…» - в общем, старались как могли, чтобы ребенок был доволен.

Больше всех других игрушек ему понравился Маргаритин лев. Он сразу же оседлал его – что ни говори, а гены – великая вещь.

Елена вскоре уехала. Когда приходил Андрей, она старалась не задерживаться, понимала, что им с Катей дорога каждая минута, проведенная вместе. Маргарита тоже засобиралась.

- Мам, я провожу.

- Разве ты не останешься?

- Я потом вернусь.

- Зачем же время терять. У вас его и так немного. Я сама доберусь. Здесь недалеко. Не беспокойся.

- Тогда позвони из дома, чтобы не думалось…Мало ли что…

Наконец-то одни. Только они и их сын. Сын, которому исполнился год…

Малыш возбудился и никак не хотел спать. Забрался к ним на постель, ползал от одного к другому, лепетал одному ему понятные слова. Принялся теребить Катин халат, повторяя при этом: «ма-ма-ма»

- Кать, он уже говорит «мама», - в голосе Андрея слышалось сожаление.

- А ты…не рад?

- Рад, конечно. Только вот «папа» он вряд ли скоро скажет…я так редко с ним бываю…

- Скажет, Андрюш, обязательно скажет. Я его научу.

- Это не честно, это не сам…

А проказник забрался уже ему на грудь, ухватил очки, и стал размахивать ими как своей погремушкой. И вдруг произнес, может и не осознанно: « па».

Что тут началось! Андрей подхватил сына на руки, подбрасывал его высоко вверх, а тот заливался счастливым смехом и визжал от восторга. Но и папаша был в не меньшем восторге.

- Ах, ты мой умница! Папку признал! Кать, ты слышала? Он меня назвал «па!» Сам назвал!

- Да слышала я, слышала! Ты его взбудоражил. Теперь полночи укладывать будем…

- Кать, не переживай. Ну, уснет позднее…Чего ты…Он соскучился…

- Я может, тоже соскучилась…

- Мы все поняли. Мы идем спать. Я его сам уложу, ладно? У меня он быстро заснет…

- Укладывай, я пока посуду перемою…

Она вытирала последнюю чашку, когда сильные и нежные руки обняли ее, и бархатный. обворожительный голос произнес:

- Катюш…он спит…пойдем…

Уже в постели, наклонившись к ней для поцелуя, вдруг сказал:

- Кать, ты молодец, что решила родить его. Прости меня за тот вечер…

- Я тоже была не права, - ответила она и сама поцеловала его.

Он глубоко вздохнул, закрыл глаза и замер: сейчас она будет любить его. Сама. Она делала это очень редко, а он любил такие ночи до умопомрачения…Лежал, стараясь дышать незаметно, чтобы дать ей возможность осуществить свои желания, наиграться им так, как ей хочется…Он был согласен быть ее игрушкой…Лишь бы ей хотелось иметь ее…

Только в самый последний момент он повернулся к ней, произнес хрипло: - Все…больше не могу…, - и закрыл ей рот поцелуем. Их пальцы сплелись в крепкий замок…

Утро было радостным: сохранилось настроение волшебной ночи. Он уже собрался на работу. Заглянул в детскую. Полюбовался спящим Левушкой. А Катя все спала. Он не собирался ее будить, подошел просто посмотреть на нее, чтобы вспоминать до следующей встречи, но не удержался, и прикоснулся губами к завитку возле ушка. И тут же ее руки обвили его шею.

- Кать…Катенька…

- Не уходи! Не отпущу! Не хочу! Не могу! Я больше не могу! Не мооогууу! Не могу… - она говорила с надрывом, с болью в голосе. Кричала шепотом…

Это была не истерика, а взрыв эмоций, и он поразил Андрея. Будто молния сверкнула, и он увидел все в ином свете, увидел ее глазами. Он живет почти нормальной жизнью: у него есть работа, положение в обществе, любимая женщина, а с недавнего времени еще и сын. А что есть у нее? Только он, ну и теперь сын. Собственно сын – это тоже он, его продолжение…Она живет только ими. Всего остального он ее лишил. Она не может в полной мере ощутить даже счастье материнства, ибо оно предполагает возможность показать своего ребенка друзьям и родным. Выслушать их восторженную похвалу и гордиться собой. Всего этого она не может себе позволить, чтобы не навредить ему…Надо что-то делать…

Эмоциональный взрыв угас , Катя сникла. Уже спокойным, но безжизненным голосом сказала:

- Прости, Андрей…Что-то на меня нашло…Тебе на работу пора…Иди, - она вымученно улыбнулась и поцеловала его как обычно, только губы были сухие и холодные.

- Кать, я скоро приду,…обещаю,…подожди еще…

- Подожду…А сколько нужно еще ждать?.

- Я займусь этим делом…в ближайшее время…обязательно…

А вечером состоялся разговор матери с сыном. Маргарита заехала в Зималетто, чтобы попрощаться с ним перед отъездом.

- Андрюш! Я всю ночь глаз не сомкнула, все думала. Так больше продолжаться не может. Нарыв назрел. Его нужно вскрывать…Что ты усмехаешься?

- Вспомнил, как говорит Ольга Вячеславовна: «Резать к черту, не дожидаясь перитонита!»

- Андрюш, я серьезно. Ребенок растет…Он должен носить нашу фамилию…Он наш наследник…И о Кате подумай – она такой груз тянет. Выдержит ли?

- Я уже думал…Я займусь…свяжусь с адвокатом…Ты сегодня улетаешь?

- Да, я уже в аэропорт…Чуть не забыла: у тебя здесь есть фотографии Левочки? В твоей квартире я не нашла…

Жданов открыл сейф и протянул матери внушительный конверт.

- Выбирай! Бери, сколько хочешь, я еще распечатаю.

Я скажу Федору, он тебя проводит. Сам не могу, извини. Встреча важная .

- Не нужно меня провожать. Я не одна. Кира летит со мной. У нее дела в Лондоне.