Любовница (СИ) - Кантемирова Людмила "Lyudmila Kantemirova" - Страница 10

Печальные размышления прервал телефонный звонок.

- Катенька…

- Мам, вы не волнуйтесь. У меня есть где жить. И простите меня…

- Катенька, - она хотела еще о многом спросить и многое сказать, но трубку положили.

========== Глава 10. Возвращение. ==========

Глава 10. Возвращение.

Прошло две недели, как они расстались. В первый момент он был очень зол на нее – надо же, сама решила …с ним не посоветовалась…Но злость прошла, когда стал он анализировать их отношения: она же и тогда сама все решила, когда осталась с ним. Тогда он не злился, а радовался. Тогда ее решимость его устраивала, а теперь значит, не устраивает…Потому что она решила сделать что-то для себя в первую очередь. Поразмыслив так, он уже злился на себя за нечуткость, за эгоизм. Готов был вернуться и покаяться, но обстоятельства сложились не в его пользу: На дачном обеде выяснилось, что отец серьезно болен, и приехали они так внезапно, чтобы посоветоваться с сыном, что делать. Он повез отца в Штаты, в рекомендованную клинику, ждал результаты обследования, и только после получения обнадеживающих результатов, оставил его проходить курс лечения и вернулся в Москву.

Проезжая мимо их «гнездышка» (странно, что он оказался возле этого дома, ведь совсем не по пути!), увидел в окне свет, а ведь сегодня не их день, да и не звонил он…Больше не обманывая себя, бегом поднялся на этаж, открыл дверь…

Она лежала на диване в гостиной, свернувшись клубочком и укрывшись его махровым халатом. Книга лежала на полу: видимо она читала и уснула. Он взял книгу в руки, прочитал название: «Мать и дитя». Присел на краешек дивана и положил голову ей на грудь.

- Катя…Катенька…прости меня…

Она не спала. Просто лежала с закрытыми глазами и, кажется, ни о чем не думала. Пробовала читать, но смысл прочитанного не улавливался: читала одно, а мысли были о другом. Все существо ее замерло, и не жило вовсе, а только ожидало. Чего? Конечно, его. Она все-таки надеялась, что он придет, хотя бы для того, чтобы объясниться. Каждый день, придя с работы, она готовила ужин – вдруг он придет!. Холодильник забит уже кастрюльками и сковородками. Сама-то она ничего не хочет, ест через силу, совсем немного, только потому, что ребенку это нужно. Если сказать честно, то и ребенок, которого она так хотела, и из-за которого все так случилось, радовал ее гораздо меньше. Кроме душевного раздрая навалилось физическое недомогание: кружилась голова, тошнило от всего: от запахов, от еды, от езды в транспорте…Глаза были постоянно на мокром месте…И некому было утешить, посочувствовать, помочь советом – она же ни с кем не могла поделиться, рассказать о своем состоянии. Ей так не хватало его, ее Андрюши…Андрея…

Глаза опять наполнились жгучей влагой. Она сильнее зажмурилась, и слезы проступили сквозь ресницы. Но что это? Тяжесть…давит на грудь…И совсем рядом кто-то позвал ее.

- Катя…Катенька…прости…

Катя открыла глаза и увидела совсем рядом его глаза, такие родные, такие любящие…

- Андрей…Мне так плохо без тебя…я ждала…

- Прости, я не мог…Меня не было в городе…Отец болен…я с ним…

- Я ждала…ты не позвонил…

- Я был далеко…я не мог…прости…Нет, я говорю неправду. Сначала я злился и не звонил, а потом действительно не мог…Как ты себя чувствуешь? Почему ты здесь? Сегодня не наш день…

- Я здесь живу…теперь…Мне очень плохо…Ты простишь меня? Я не хотела тебя использовать…так получилось…я хотела, но я не специально…я…

- Катюш, не оправдывайся. Ты заслуживаешь большего, чем имеешь…А я…я сам использовал тебя…давно…раньше…я должен признаться тебе…

- Ты про инструкцию? Как спасти рядового Жданова?

-Ты…знала?!. Ты все время знала?. Почему ты ничего не сказала?..

- Знала…Я прочитала ее раньше, чем ты…А говорить…Зачем было говорить, я все равно простила тебя…не смогла вычеркнуть из своей жизни…

- Катька…Какая же ты…

Обнялись и долго не разжимали рук. Она плакала радостными слезами прощения и обретения утраченного взаимопонимания. Он гладил ее по голове и не мог сказать ни слова: к горлу подступил комок невысказанной благодарности, непроявленной нежности, неоказанной заботы…

Когда оба немного успокоились, он спросил

- Кать, а почему ты не дома? – и тут же догадка обожгла сердце, - ты сказала родителям? А они…

- Отец не понял…сказал, что я ему больше не дочь…выгнал…

- Девочка моя…родная моя…как же ты…одна…Надо было подождать, я бы…

- Я думала, ты не вернешься…

- Ну что ты говоришь…как же я без тебя…что ты…Успокойся…Все будет хорошо! Теперь все будет хорошо, я обо всем позабочусь. Ты не должна волноваться. Ты теперь не одна…ты за него тоже отвечаешь…

Опять обнял ее, гладил, целовал, говорил какие-то слова, имеющие значение только для них двоих…

Она вдруг засмеялась и сказала , целуя его в щеку.

- Андрюш…Ты теперь всегда так будешь…

- Что? – не понял он.

- Ты всегда будешь так меня обнимать?

- Как?

Она показала на его руку, лежащую у нее на животе

- Ты постоянно возвращаешь руку туда…По волосам погладил, и руку туда…За плечи обнял, и опять туда…

- Правда? Я не заметил…

И тут же, засмеявшись, еще и поцеловал …

- А то он обижается, наверное. Маму целую, а его нет!

Среди ночи проснулись от…голода! Организм требовал возмещения потраченных душевных и физических сил. Катя вспомнила, что и сама не ела, и Андрея так и не покормила, и побежала разогревать еду.

- Андрей, ты что будешь есть? У меня щи сварены, котлеты, плов, отбивные…

- Кать, зачем столько?

- Я …каждый день готовила…ждала тебя…

Ели с аппетитом, и ее даже не тошнило, а потом говорили, говорили…до самого утра, до того момента, когда пора было идти на работу.

В этот день работа кипела в ее руках. Ему тоже все удавалось.

========== Глава 11.Счастье ==========

Глава 11.Счастье

Последующие месяцы иначе, чем счастье, она назвать не могла.

Андрей был такой внимательный, такой заботливый. Звонил по сто раз на дню, заезжал почти каждый день хоть на часок, или увозил ее на обед в ресторан, подальше от Зималетто и ее офиса, или…или в их гнездышко. У нее был плохой аппетит, и он закупал горы всевозможных продуктов: вдруг ей что-то приглянется, вызовет желание поесть.

- Андрюш, ты меня так балуешь…я же не маленькая…

- Ну, что ты, Кать…Разве так балуют…Если бы я мог…Я был бы рядом с тобой каждую минуту. Мы ходили бы в гости, в театр, в цирк…

- В цирк–то зачем?

- Беременная женщина должна испытывать радость, заботу и любовь…

Ты должна запомнить это время как самое счастливое…

«Если бы еще помириться с родителями», - подумала Катя…С матерью она иногда встречалась, на нейтральной территории, а отец оставался непреклонен. Это тяготило ее очень.

А еще она встретила на улице совершенно случайно Машу Тропинкину. Обе обрадовались встрече. Машка тут же начала расспрашивать о муже, о свадьбе, а, узнав, что ни того, ни другого нет, и не было, очень внимательно посмотрела на нее. И в глазах ее Катя увидела подозрение. Испугалась, что Машка заставит ее признаться или сама догадается: ей в таких делах нет равных, заспешила , сослалась на неотложные дела, и взяла с Тропинкиной клятву, что та не расскажет о ее положении в Зималетто, чем скорее всего усугубила подозрения.

А в целом жизнь казалась вполне удавшейся!

Сейчас, по прошествии трех месяцев, Андрей и представить уже не мог, что злился на Катю, сомневался в необходимости рождения ребенка. Теперь мысли его постоянно возвращались к нему, его сыну (уже было известно, что родится мальчик). Частенько сидя в президентском кресле, он отвлекался от текущих дел, и видел себя с сыном на руках, или ведущим его за руку, или…Во всех возрастах представлял сына, разве что не женатым…