Ассасин: Зерно Хаоса (СИ) - Кружевский Дмитрий Сергеевич - Страница 49

   - Значит у тебя все-таки получилось, - я обессиленно оперся плечом о стену, чувствуя себя почему-то выжатым словно лимон.

   - Да, Лекс, получилось. Не сразу конечно. Потребовались десятилетия опытов, а уж сколько было бессонных ночей, - в голосе мага послышались нотки грусти. - Но, как видишь...

   Он указал на нишу.

   - Как видишь, твои рассказы о компьютерах и компьютерных хранилищах информации не прошли даром, я все же смог создать нечто подобное и при помощи магии, хотя ты и не верил в такую возможность. Год за годом я...он записывал в эти кристаллы свои воспоминания, свои мысли, свои чувства. Год за годом я рос и становился им. Теперь я то, что осталось от него, я память, след того кого звал Разеном Тавором и одновременно я и есть Райзен Тавор.

   - Но зачем? - спросил я потрясенно.

   - Потому что я ждал тебя, надеялся, верил, что ты вернёшься.

   - Но зачем?!

   Райзен тяжело вздохнул и, отведя взгляд тихим голосом бросил.

   - Потому что я совершил ошибку, мой друг, страшную ошибку.

   - Дорогой, - рука Гаи опустилась мне на плечо, заставив меня вздрогнуть. - Может и нам объяснишь, что тут происходит, и кто ... или что это...

   Я покосился на эльфийку в глазах которой в буквальном смысле слова пылал огонь, затем на Тавора и, тяжело вздохнув, подошел к столу, отодвинул один из стульев и, убедившись, что он все еще прочен, устало плюхнулся на него, совершенно не заботясь о пыли густым слоем покрывавшей его сиденье. И что я должен сказать? Я обвел взглядом своих спутников. Гая смотрит на меня выжидающе, глаза светятся огнем, а в правой руке горит переливчатый шар файербола, дай волю разнесет тут все к чертовой матери и едрени фени заодно, хотя, судя по всему, растеряна и даже напугана. Чародейка тоже явно "не в своей тарелке", но реагирует более сдержано, а во взгляде больше интерес, нежели испуг. Колючка забилась в угол, но судя по ощущениям и редким отголоскам ее мыслей в моей голове страха в ней нет, скорее некое раздражение. А вот кому реально на все пофиг, так это Рикворду, парень вообще в последнее время впал в какой-то странный ступор, словно утратил интерес ко всему происходящему. И даже сейчас, тупо стоит у двери пялясь перед собой невидящим взглядом. Не нравится мне это, судя по возрасту у парня похоже начался переходный период когда их подхлестываемая гормонами волчья натура рвется наружу ....черт, ну почему все так не вовремя.

   - Лекс...

   - Да, да, - я провел рукой по волосам, ероша их и, указал пальцем на старого мага - Это, Гаечка, мой старый друг и товарищ, а так же твой предок Райзен Тавор. Точнее не он, а его как бы информационная копия, голограмма, запись. В общем, прошу любить и жаловать.

   - Голо..что? - глаза Гаи превратились в две щелочки.

   - Голограмма.... черт...не важно, - махнул рукой я, - просто сбрось свои заклятия, он нам не враг, да и навряд ли может нам чем-то навредить.

   - Уверен?

   Я посмотрел на эльфийку, поднялся и, подойдя к магу, резким движением воткнул руку ему в грудь, помахав ею внутри, что заставило его образ пойти волнами.

   - Видишь? Это всего лишь картинка в воздухе.

   - И как же эта картинка смогла вырубить двою драконицу и почти вырубить тебя? - с ехидством в голосе поинтересовалась Гая не торопясь сбрасывать заклятия.

   Блин, а действительно, как? Причем я даже ничего не почувствовал, никакого магического воздействия, просто стало плохо и все, да и Колючка ничего не чухнула. Странно. Я вопросительно посмотрел на Райзена, но ответ пришел совершенно с неожиданной стороны.

   - Ты не внимательна, дорогуша, посмотри сама, - Флойрина подошла ко мне поближе, шаркнула сапогом по камню пола и кивком головы указала вниз на выбитый в нем знак. - Рунный пояс защиты. Судя по всему действует, как сигнализация и настроена на пропуск лишь определенных личностей, остальных оглушает,... однако учитывая вот эти мелкие руны вокруг основного знака...

   Она опустилась на одно колено и взмахнула рукой заставив взвиться в воздух облачка пыли. Опутывающие руну мелкие значки вспыхнули зеленым светом.

   - Древний язык гномов, плохо понимаю, - чародейка, нахмурив брови, повела рукой над знаками, - Предупреждение.... не внемлющие...что-то связанное с вспышкой света.

   Все дружно (даже Рикворд) посмотрели в дальний угол комнаты, где на полу темнело огромное черное пятно, словно там некогда разводили костер.

   - Райз!?

   - Руны приняли твою кровь, Лекс и теперь не опасны.

   - Это правда, - подтвердила Флойрина, поднимаясь и отряхивая руки. - Вязь разрушена, теперь это всего лишь причудливые рисунки на полу.

   - Понятно, - я мельком бросил взгляд на свою ладонь, покрытую мелкими уже затягивающимися порезами и вновь посмотрел на Райзена.

   - Так в чем ты ошибся, дружище, и зачем ждал меня?

   Тавор посмотрел на меня усталым взглядом.

   - Я совершил ошибку, Лекс, и в своем безудержном любопытстве обратился к силе камня Дайлорана.

   - Но я же...

   Повелительный жест руки заставил меня умолкнуть.

   - Осколки можно собрать, Лекс. Однако главная проблема не в этом, - он на мгновение умолк. - Главная моя ошибка в том, что я забыл, кто моя ученица, забыл, кем была ее мать. Зло коварно мой друг и, несмотря на то, что ты убил посланника, его часть осталась в ней, перешла по наследству через кровь, через душу.

   Он виновато опустил голову.

   - Прости, друг. Я понял это поздно, слишком поздно. Увы, зло хорошо умеет скрываться, прятаться за маской добра, а я оказался недостаточно мудр и прозорлив. Прости. Из-за меня Зерно Хаоса проросло, и ты снова должен спасти этот мир...спасти свою дочь.

   Широкое лезвие ножа с хрустом врубилось в кустарник, больше ломая, чем срезая его ветви со скукожившимися и покрытыми инеем от утреннего морозца листьями.

   Гувер выругался сквозь зубы, стянул перчатку и, проведя пальцем по покрытому зарубинами лезвию, потянулся к висевшей через плечо сумке. Вынув оттуда точильный камень, он уселся на ствол поваленного дерева и принялся неторопливо править лезвие, одновременно наблюдая за окружающей суетой. Зачем коммандеру понадобилось расчищать в лесу неподалеку от выстроенного форта площадку приличных размеров, да еще бросив на это всех свободных людей и даже перетянув с раскопа часть техники, оставалось только гадать. Правда было у него предположение, что раскопки принесли какой-то результат и площадку готовят для приема грузового дирижабля, о чем как бы намекало некое подобие причальной башни, возведенное в первую очередь у дальнего конца площадки, однако его смущал тот факт, что для перемещения груза Эллар в любой момент мог воспользоваться портальным камнем (прибывший на подмогу отряд доставил несколько довольно крупных кристаллов талавира) и отправить находку прямиком в столицу. Впрочем, спросить было не у кого. Своих спутников полковник не видел уже несколько дней, так как всех их перевели на дальний раскоп, а его окончательно "заперли" в форте, позволяя лишь небольшие прогулки по окрестностям. И вроде бы видимой охраны не было, но выходя за ворота, Гувер буквально затылком чувствовал чье-то незримое присутствие, не покидающее его до самого возвращения за стены, и это начинало напрягать. Надо было на что-то решаться и срочно. Пока его статус просто повис в воздухе: из "своих" его как бы исключили, но и "чужаком" он не стал, однако как долго это сможет продолжаться, сколь долго коммандер сможет его защищать? В сложившейся ситуации предложение Расрака уйти было бы самым идеальным выходом, вот только с момента их разговора минуло почти десять дней, а волк так больше и не объявлялся.

   Эндрю вздохнул и с новой силой принялся водить бруском по лезвию ножа, хмуря брови.

   Нужно уходить. Но как он мог бросить остальных? С Арией было понятно, тот по уши ушел в отношения со своей Нел и бегал за ней точно послушная собачонка, выполняя все прихоти эльфийки. Баркин и Дворкин - тут сложнее. Насколько ему известно историк увлекся раскопками не хуже Сагера и просто чах над найденными артефактами и записями, другое дело гном. Тойран явно не горел особым желанием здесь оставаться, наоборот все последние дни, что они находились вместе в стенах форта, он постоянно ворчал, что они не ушли, пока была возможность. Что ж, сейчас думая об этом Гувер все больше склонялся к мысли, что возможно впервые за все их путешествие гном был прав, и им следовало рискнуть, но сожалеть о прошлых ошибках смысла не видел.