Последний ветер (СИ) - Мышкин Евгений - Страница 42

- Чья?

- Всех. Всего живого. Всех людей и всех животных. Все живые существа на планете - мои дети. И ты, Тотль в том числе.

- Так ты - Жизнь?

- Не совсем так. Жизнь ведь не может взяться из ниоткуда. Все теории о первичном бульоне... Ох, да что эти ученые мужи понимали... - Она досадно махнула рукой. - Съешь лучше пирог. Он с лесными ягодами. Я его для тебя испекла.

- Спасибо, я не голоден. - Скромно ответил Тотль.

- А я думала, ты будешь рад. Что ж. Досадно будет, если он пропадет...

Тотль чувствовал себя весьма неуверенно, а также понимал, что своим поведением может обидеть Мать. Он аккуратно взял кусок пирога и начал его есть. В этот момент его посетило настолько невероятное, настолько же и реальное чувство, что пирог на вкус был точно таким же, как в детстве.

Только вот не было на самом деле у него никакого детства, никакой матери и никаких пирогов.

- Вижу, тебе понравилось. - Мать снова заулыбалась и Тотль разглядел на её лице обильную россыпь веснушек. - Ладно, давай ешь, а я пока скажу то, что должна сказать. Потому, что времени у меня немного.

- Что?... - начал было Тотль.

- Не перебивай. К тому же, с набитым ртом. Послушай меня.

Я скоро вынуждена буду уйти. Не спрашивай куда, это не определенное место в привычном понимании. Я знаю, что твои попытки создать себе подобного мутанта увенчались успехом. Прости, что я говорю так о девочке, но... Она действительно способна убить твоего брата. Только вот, видишь ли в чём проблема: девочка может выбрать и другую сторону. Сейчас она - чистый лист. И от того, что на нём написать зависит судьба партии. Судьба Игры. И Ллотр здесь не единственный твой соперник. Сейчас вас осталось трое. Ллотр, Ишчель и ты. Девочка сейчас - тёмная лошадка. Она ни то, ни другое. Я знаю, что Ишчель будет любить и заботиться о Туум. Но, она сделает её только умной. Сможет ли она научить девочку Силе - другой вопрос.

- Я доверяю Ишчель. Она дала обещание.

- Хорошо, если так. Продолжим.

Казалось бы, гипотетически трое светлых и одна темная фигура. Только вот к какой стороне примкнет девочка? И ты также должен запомнить, что проснулась ещё одна фигура. Ещё одна сущность, которая захочет переманить Тэйю на свою сторону. Баланс хрупок, Тотль. Ты должен держать своего брата как можно дальше от девочки и сестры. И "остаточная сила" не самое лучшее решение. Иногда сама природа одаряет нас такими красками, которые скрывают нас лучше всякой маскировки...

В голове у Тотля зашумело. Он понял, что он сейчас заснет. Мать продолжала что-то говорить, но он слышал её очень плохо. Она, видя, что Тотль роняет голову на стол, взяла её руками, встряхнула из стороны в сторону, и, возможно, она кричала: иногда сама природа одаряет нас такими красками, которые скрывают нас лучше всякой маскировки!

Тотль падал в темное ничего. Пустота. Никаких снов. Никаких кошмаров. Только голос. Голос, повторяющий одну и ту же фразу.

Он проснулся ночью на куче еловых веток. На низком небе висели две больших луны. Он так и не понял, было ли это сном, или явью. И только слова, они всплыли сами. Он вспомнил их. Вспомнил, как вкус ягодного пирога.

Глава 11

ГЛАВА 11

Тотль за все прошедшие с момента рождения девочки, месяцы так и не понял, была ли его встреча с Матерью на самом деле, либо это очередной дурной сон. К тому, что это всё-таки произошло, его склонял факт слишком ярких впечатлений по пробуждении, и загадочная фраза, намертво отпечатавшаяся в голове. Первое время он и вовсе не придавал ей значения. Затем она застряла где-то в подкорке и приводила к себе течение всех его мыслей. В конце концов, в одну из тихих бесчисленных ночей, когда он развел огонь и пристально вглядывался в безоблачное и бескрайнее небо, к нему снизошло некое подобие отгадки. Тотль вглядывался в море звёзд, и мысль привела его к тому, что за все эти тысячи и миллионы тысяч лет, отражение далеких небесных тел осталось почти таким же. Холодные, и, наверняка, необитаемые звёзды бесстрастно наблюдали за ним со своих мест, не думая ни гаснуть, ни менять месторасположения. Даже полоса млечного пути всё там же. Некоторые племена верили, что это Праматерь разлила в небе своё молоко. Равно как и невидимое в этих краях сияние...

Стоп!

Полярное сияние! Вот что имела в виду Мать, когда говорила про яркие краски! Выходит, даже если такие как он, перестают "закрываться" от остальных в зоне Аврорального пояса, то из-за частиц солнечного ветра, они становятся невидимыми. Теория весьма привлекательная, но, к сожалению, никем не подтверждённая. Тотль подумал о том, что при отсутствии обстоятельного выбора, есть шанс, что это сработает с девочкой. К тому же, время у него ещё было.

По крайней мере, так он считал.

Он несколько месяцев шел на юго-восток, пока не дошел до горных хребтов, тянущихся на многие лиги. Пустынные, с редкими островками деревьев, они только казались безжизненными.

Пару раз он натыкался на людей, но первой встречи он сознательно избежал, дабы не тревожить их, или не привести по своему следу безумного братца. Следующей встречи он не избежал.

Это племя было не очень многочисленным и мазало кожу красной глиной. А ещё занималось каннибализмом. Тотль обнаружил пару жертвенников, представлявших собой треугольные конструкции из толстых сухих ветвей. Связанные меж собой, они мерно раскачивались на веревках, подвешенных к двум мёртвым деревьям. Внутри треугольников ветки были сплетены в круг. И кости. Берцовые кости, позвоночники, рёбра и черепа при малейшем дуновении ветра, начинали перестукиваться, издавая жуткие мелодии. Сквозь глазницы черепов и выдолбленные дыры в костях проходил ветер, передавая этой симфонии приглушенные крики жертв этого жуткого места.

Тотль прикоснулся рукой к одному из этих отталкивающих тотемов, ставшему бурым от невероятного количества впитанной крови, и видения произошедшего, всецело заполонили его разум. Огонь, дым, крики и страх. Люди, попавшие сюда случайно, либо согнанные как скот. Ритуалы, пляски, оргии в крови и отрезанных частях человеческих тел. Смех дикарей-каннибалов и предсмертные крики жертв, поедаемых заживо. И поклонения жуткому богу. Богу человекоеду. Богу, предпочитавшему сердца всем остальным деликатесам. Огромная черная тень с глазами цвета палой листвы. И тень эта - живая. И чем дольше Тотль вглядывался в произошедшее, тем больше становилась тень этого существа. И теперь оно уже смотрело Тотлю в глаза. Оно открыло пасть, и облизало огромные белые зубы своим красным языком...

Тотль отдёрнул руку и вернулся в реальность. Шорохи, мельтешения теней и резкий удар в затылок. Он обернулся и увидел человека, в руках которого была зажата костяная дубина, примотанная к короткому деревянному древку. От удара кость треснула и Тотль увидел недоумение в глазах этого маленького человека. Пользуясь секундным замешательством, Тотль одним резким движением отобрал оружие, перехватил поудобнее, и с размаху ударил человека прямо в висок. Кость настолько глубоко вошла в череп, что почти смяла его, деформировав лицо до неузнаваемости.

Остальная часть охотничей группы пряталась, но Тотль отчётливо чувствовал их. Трое дикарей, с примитивным лексиконом, отчаянно силились понять, как "дикое мясо" смог убить их "Н'ха" - охотника-жреца. Тотль с отвратительным чавкающим звуком вынул дубину, и громко сказал им на их языке, что теперь они - его добыча.

Двое моментально выскочили из зарослей колючего кустарника, и бросились на него с костяными ножами. Тотль резко ушел в сторону, выкрутился и ударил одного из нападавших в то место, где позвоночник соединялся с черепом. Тот моментально обмяк и упал замертво. Второй в это время перегруппировался и ударил Тотля ножом в грудь. Нож вошел неглубоко, почти не причинив боли. Тотль схватил руку, сжимавшую нож, сдавил её до хруста, вывернул и резко дёрнул на себя. Переломанная в трех местах рука безвольно повисла. Затем он ухватил горло дикаря и большим пальцем надавил на адамово яблоко. Хруст, отчаянные попытки сглатывания, и смерть через несколько секунд.