Бремя чести (СИ) - "Darling Jen" - Страница 102

Перед ним оказался длинный коридор, вместо стен — железные прутья, двери тоже решетчатые. Возле некоторых камер горели плошки с вонючим маслом. Аткас слышал свой пульс, тикающий ближе к горлу. Раздавалось сопение, кто-то постанывал, из дальнего угла доносились мерные чмокающие звуки.

Аткас изрядно умаялся, заглядывая в каждую камеру. Большинство узников спали, обернувшись тряпьем, на узких нарах, некоторые просто сидели, тупо уставясь в одну точку. Одну камеру он было пропустил — силуэт там был небольшой, по размерам совсем не похожий на могучего варвара… Но донесшийся оттуда тихий голосок заставил его обернуться:

— Аткас!

Он подошел и заглянул в решетчатое оконце на двери. В изумлении раскрыл рот:

— Дженна! А ты-то что здесь делаешь?!

Девушка проворно поднялась и подбежала к оконцу. Он увидел, что ее мордашка измазана грязью, а на щеках проторены чистые дорожки от слез.

— П-почему ты спрашиваешь? Разве ты здесь не за тем, чтобы меня спасти? Я так испугалась!

— Э-э-э… нет. Я здесь по другому поводу.

Похоже, она ему не поверила. Но с ее лицом уже произошла забавная метаморфоза — только что перед ним страдала несчастная пленница, а теперь в глазах блестят злые огоньки, нижняя губа топырится, намекая, что вот-вот он увидит ведьму во всей красе.

— Но дверь ты, по крайней мере, откроешь?

И впрямь, превратилась. Вон голос какой злющий.

Аткас со вздохом вытянул из кармана отмычки и стал копаться в замке.

— Что же ты себя не освободила, а? Ведь ты, если я не ошибаюсь, всесильная колдунья?

Дженна засопела. Вместо ответа она подняла руки. Аткасу живо вспомнился черный маг Меруэль — у того на руках были такие же симпатичные оковы.

— Дай догадаюсь… Ты здесь из-за Вила, не так ли?

— Хм… угадала. А тебя как угораздило попасть за решетку?

— Об этом как-нибудь в другой раз, — сказала, дернув уголком рта, Дженна. — Лучше расскажи, как ты миновал стражей на входе — нам ведь отсюда еще выбираться!

Действительно, а как Дженна увидела, что он — это он? Аткас побледнел. Действие аслатина закончилось. Чтобы удостовериться, он переспросил:

— А ты меня видишь не этим, ну, волшебным зрением?

— Нет. Ты что, идиот? Браслеты видел? Какая, Свардак, магия в них!

Аткас совсем растерялся, но в эту же секунду в замке что-то щелкнуло, и дверь легонько приотворилась. Вытянув из замка отмычку и бережно упрятав ее в карман, Аткас предложил:

— Ну так пойдем, вместе отыщем Вила. А там уж что-нибудь придумаем?

— Слушай, а вдруг свечка у его камеры ненароком погасла? Здесь же добрая сотня камер! Как мы тогда его найдем?

— Будем кричать, — деловито сказал Аткас, хотя ему такая чудовищная возможность и в голову не приходила.

***

Они были на месте к ночи.

В сгущающихся сумерках разрушенные башни форта казались древними развалинами, окутанными романтичным флером.

Однако у форта Вус-Тенгерт была бесславная судьба. Его возвели пятьсот лет назад силами человеческих строителей. То, что гномы в строительстве не участвовали, вероятно, и послужило причиной столь больших разрушений. Но было и еще одно вовсе не маловажное обстоятельство. Вусэнт не мог себе позволить содержать такой крупный форт. Наместник предпочитал тратить налоги на сам город: строительство домов, расширение порта, ремонт мостовых… Люди его заботили значительно меньше, а об армии он и подавно не думал. Давным-давно его предшественника растерзала разъяренная толпа, потому что тот Наместник позволил себе слишком нянчиться с королем, отсылая тому огромное количество рекрутов. Но то было давно, угроза войны миновала, Рабад находился в нескольких сотнях миль отсюда, и нынешний Наместник распустил армию, впрочем, немного усилив городскую стражу. Он посчитал, что в случае крайней нужды обратится за помощью к королевству, к которому номинально относится Вусэнт. Но кто мог угрожать городу? С востока и юга город был под охраной Твердикана, с запада расстилался океан, а на севере, за непроходимыми горами, жили малочисленные и до недавних пор дружелюбные варвары, которых за серьезную угрозу никто не считал.

Ворота Вус-Тенгерта были десятилетиями открыты настежь, в покосившихся казармах устраивались на ночь торговцы, а основная башня форта неумолимо подтачивалась ветром, снегом и дождем.

В первое время вокруг форта постоянно поддерживалась магическая завеса, поскольку на севере бушевала война между светлыми магами и шаманами. Краем Вечной Зимы та земля стала после войны, в которой победили светлые, а шаманы подверглись вечному проклятию: где бы они ни ступали, вокруг них стремительно нарастал лед, а с неба начинал идти снег. Потом война кончилась, завесу сняли, и форт оказался предоставлен сам себе.

Рыцари подъехали ближе, сознавая, что надо бы поторопиться, и все же замедлив конец перед столь величественным знаком прошлого, каковым был форт. Над башнями кружили, недовольно каркая, черные вороны, которых неведомая сила согнала с насиженного места.

— Вороны, — сказал Слэм. — Плохой знак.

— Брось, — отмахнулся Синюрд, — с каких это пор ты стал верить в дурные приметы?

— Да вот как Эри на суде богов проиграл, так я и задумался, — ответил Слэм, стараясь, чтобы его голос звучал достаточно тихо и не донес слов до ушей друга.

Прислушавшись, можно было различить небольшой шум, исходящий со всего периметра форта. Гномы уже работали, и Слэм в который раз подивился умению Экроланда убеждать. Ради кого еще будут из кожи вон лезть эти несговорчивые упрямцы?

Когда рыцари спешились и отвели коней в каменные казармы, поскольку деревянные конюшни давно сгнили, откуда ни возьмись появился Трогин и не спеша подошел к Экроланду. Вокруг гнома летал шарик пламени, огонь прирученный, который освещал его не хуже доброго десятка свечей. Лицо у Трогина было усталым, но довольным. Ему не терпелось поделиться с рыцарем новостями.

— Экроланд, дружище, вы уже здесь!

Форт был разрушен не так сильно, как опасался Экроланд, о чем ему с радостью и доложил Трогин. Гномы добрались сюда несколько часов назад и приступили к восстановительным работам. Отовсюду доносились скрежет, скрипы, стук, уханье, глухие удары и неразборчивая перебранка.

Работы велись в основном на северной стене, хотя некоторые гномы были направлены восстанавливать центральную башню.

— В последний час мы, вероятно, успеем сделать пару волчьих ям снаружи и установить две катапульты на стене, — говорил Трогин, ведя Экроланда к башне. Окна верхних этажей мягко светились, но узкие щели бойниц оставались темны и неприветливы, словно кошачьи зрачки.

— Главное — стена, — сказал рыцарь. — Постарайтесь, чтобы в форт можно было проникнуть только через ворота. Я не хотел бы больше жертв, нежели необходимо.

— Думаю, что скажу банальность, но война есть война, и жертвы здесь неизбежны, — ответил гном, посверкивая глазками из-под густых бровей. — Что же касается ворот, то мы захватили с собой лучшую древесину из доступных нам запасов, и сейчас их уже, наверное, установили. Сходишь посмотреть?

— Попозже. Я надеюсь избежать потерь любой ценой. До полудня этот форт должен стоять неприступным… А защитники — быть живыми.

— Мы уйдем отсюда с рассветом, — гном пожал плечами. — Чудес не бывает, Экроланд. Мы сделаем все так, как ты просишь, но своим народом я рисковать не хочу и не буду.

— Я благодарен тебе за все, что вы сделали, и сделаете сегодня. И, Трогин… Что бы ни случилось, пожалуйста, обратись к госпоже Сакаре. Я оставил необходимые распоряжения, и она передаст вам сумму денег достаточно большую, чтобы вы смогли начать новую жизнь.

— Спасибо, — гном отвернулся, но Экроланд увидел, что глаза Трогина вдруг повлажнели.

Они вошли в башню. За последние часы она приобрела почти жилой вид. Несколько гномов усердно заделывали ветхие стены, латали дыры и носились взад-вперед с инструментами, а под потолком кружились несколько огоньков, освещая весь холл.

Экроланду уже доводилось бывать в Вус-Тенгерте, недавно, пару лет назад, когда по поручению магистра Ордена он ездил с дипломатической миссией к варварам. Он переночевал в стенах старой башни и вдоволь наслушался завываний ветра, которому здесь было самое раздолье из-за обилия щелей и целых провалов в стенах. И как он тогда не замерз насмерть?