Подвиг Сакко и Ванцетти - Фаст Говард Мелвин "Э.В.Каннингем" - Страница 8

Как вы знаете, события, которые привели к предстоящей казни, произошли немного более семи лет назад, пятнадцатого апреля тысяча девятьсот двадцатого года, в городе Саут-Брейнтри, штата Массачусетс. В этот день кассир Парментер и охранник кассира Берарделли были застрелены двумя вооруженными людьми. В качестве оружия были применены револьверы. Кассир и охранник несли два ящика, в которых находилась заработная плата рабочих и служащих фабрики Слэйтера и Моррила в сумме 15 776 долларов и 51 цент. Деньги несли по главной улице города из помещения конторы фирмы на фабрику. В момент убийства к месту преступления подъехала и остановилась машина, в которой находилось еще два человека; убийцы бросили ящики с деньгами в машину, вскочили в нее и скрылись с большой скоростью. Машина, которой пользовались для совершения грабежа, была через два дня найдена в лесу на некотором расстоянии от Саут-Брейнтри; полиция обнаружила следы машины меньшего размера, которые вели от этого места. Иными словами, другая машина встретила машину преступников, они пересели в нее и скрылись.

В это самое время полиция вела следствие по делу о сходном преступлении, совершенном неподалеку — в городе Бриджуотер. Сходство между тем и другим преступлением заключалось в том, что в обоих случаях убийцы пользовались машиной и в обоих случаях свидетели высказывали предположение, будто преступники — итальянцы.

Таким образом, в руках полиции оказалась какая-то нить, ведущая к виновникам убийства: ищут итальянца, владеющего автомашиной. Поскольку в одном из этих преступлений — в бриджуотерском — машина уехала по направлению к Кочезетту, полиция пришла к вполне допустимому предположению, что итальянец, владелец машины, живет в этом городе.

Здесь я должен заметить, что такое предположение могло быть отнесено к любому промышленному городу Новой Англии[5] ибо каждый промышленный город в нашем краю населяет значительное число итальянцев, а по закону средних чисел по крайней мере один из итальянцев в каждом городе может быть владельцем машины. Но это не смутило полицию. Она обнаружила в Кочезетте итальянца, по фамилии Бода, который являлся владельцем машины.

Опуская кое-какие подробности, переходим к новому месту действия — к гаражу некоего Джонсона, где была найдена машина Бода, доставленная туда для ремонта.

Полиция установила слежку, чтобы выяснить, кто придет за этой машиной. Вечером пятого мая, то есть через три недели после преступления, за машиной действительно явились четверо — Бода и трое других итальянцев.

Следует остановиться на обстановке, в которой произошли эти события, а также коснуться того представления об окружающем мире, которое имел в то время любой итальянский радикал. Я говорю — итальянский радикал потому, что, по сути дела, именно этот термин приложим как к Сакко, так и к Ванцетти, кем бы мы их ни считали — анархистами, коммунистами или социалистами. Во всяком случае, они были радикалами. В то время, весной тысяча девятьсот двадцатого года, жизнь радикала была не слишком привольной. Генеральный прокурор Пальмер предпринял массовые судебные преследования красных с целью их поголовной высылки из страны. Особенно жестоко обращались с радикалами иностранного происхождения; очень часто действия властей носили такой характер, с которым нам сегодня трудно примириться. Чтобы пролить свет на истинное положение вещей, напомню о деле некоего Сальседо — итальянца, печатника и радикала, — который содержался весной тысяча девятьсот двадцатого года по указанию министерства юстиции в заключении на четырнадцатом этаже здания на улице Парк-Роу в Нью-Йорке. Владелец машины Бода и его товарищи были друзьями печатника Сальседо. Четвертого мая они узнали, что искалеченный труп Сальседо был найден на тротуаре перед зданием на Парк-Роу — в результате насилия или несчастного случая он упал с высоты четырнадцатого этажа. Бода и его товарищи законно сочли, что и над ними нависла угроза. У них имелась радикальная литература; они решили, что нужно ее спрятать. У них были друзья, которые, по их мнению, тоже находились в опасности; их следовало предупредить. Для всего этого им понадобилась машина. Бода и его трое друзей пришли справиться, отремонтирована ли она. Им сказали, что машина еще не готова. Едва только они ушли, как миссис Джонсон, жена владельца гаража, тут же дала знать полиции об их приходе.

В числе тех троих, кто пришел за машиной вместе с Бода, были Сакко и Ванцетти. Выйдя из гаража, они сели в трамвай. В трамвай вместе с ними сел полицейский и там же их арестовал. Судя по всему, Сакко и Ванцетти и не подозревали, за что они арестованы, и не оказали никакого сопротивления; они тихо и мирно пошли за полицейским.

Такова в нескольких словах картина, положившая начало цепи событий, которые тянулись семь лет и привели этих злосчастных людей туда, где они сейчас находятся.

До сих пор я говорил о преступлении. Даже самое простое преступление становится необычайно запутанным, если подходить к нему с точки зрения юридической. Но вопрос, который я хочу рассмотреть сегодня, меньше касается характера преступления, чем характера судебных доказательств. Вы, наверно, уже обратили внимание на то, что вопрос о судебном доказательстве выглядит в данном случае довольно просто. Он состоит в необходимости опознать Николо Сакко и Бартоломео Ванцетти как участников той шайки из четырех человек, которые в момент совершения грабежа и убийства действовали на улице и находились в машине. Но, прежде чем перейти к деталям судебного доказательства, нужно отметить, что, когда их арестовали, Сакко и Ванцетти очень плохо говорили по- английски. В то время они оба не могли ни членораздельно объясняться по-английски, ни понимать беглую речь. Теперь положение изменилось. За семь лет заключения оба они изучали английский язык и и значительной степени овладели им. Но тогда они часто неправильно понимали заданные им вопросы, а ответы, которые они давали, неправильно переводились. Приемы, которые позволял себе судебный переводчик, вызывают серьезные сомнения в его добросовестности.

Сакко и Ванцетти предстали перед судом больше чем через год после их ареста. Процесс продолжался семь недель. Четырнадцатого июня тысяча девятьсот двадцать первого года оба они были признаны виновными в предумышленном убийстве.

Если говорить о судебных доказательствах, главный вопрос, как я уже отметил, сводился к опознанию Сакко и Ванцетти в качестве участников шайки налетчиков. В ходе процесса давали показания пятьдесят девять свидетелей обвинения, выдвинутых прокуратурой штата Массачусетс. Некоторые из них заявляли, что видели обвиняемых в Саут-Брейнтри утром в день убийства, другие опознали Сакко как одного из убийц, а Ванцетти как одного из тех, кто находился в машине. С другой стороны, свидетели защиты установили алиби как Сакко, так и Ванцетти. Свидетели защиты показали под присягой, что пятнадцатого апреля Сакко находился в Бостоне, где он наводил справки о порядке получения заграничного паспорта для отъезда в Италию. Показания этих свидетелей подтверждались одним из служащих итальянского консульства, который заявил под присягой, что Сакко посетил консульство в Бостоне в день убийства в два часа пятнадцать минут пополудни. Другие свидетели говорили, что пятнадцатого апреля, в тот самый день, когда было совершено убийство, Ванцетти торговал вразнос рыбой на довольно большом расстоянии от Саут-Брейнтри. Иными словами, один свидетель за другим подтверждали под присягой, что как Сакко, так и Ванцетти не могли участвовать в преступлении, совершенном в Саут-Брейнтри.

В свете всех этих фактов можно было бы полагать, что здравомыслящие люди не станут с легкостью решать вопрос о виновности или невиновности Сакко и Ванцетти.

Однако дело обстоит не так просто, да и не все люди являются достаточно здравомыслящими. К тому же нельзя забывать, что многие свидетели обвинения показали под присягой, что Сакко и Ванцетти участвовали в преступлении. Таким образом, мы очутились перед лицом совершенно противоречивых свидетельских показаний.