Король и спасительница - Выборнова Кристина - Страница 93

— И это понимание изменило для тебя мое поведение и поступки? — допытывался король.

— Изменило, потому что твое поведение и поступки непонятны! И кто тебя вообще расколдовал, хотел бы я на него посмотреть!

— На нее, — сказала я, выходя вперед. — Я его расколдовала.

— Соня-а-а, не ле-е-зь, — с сильным акцентом, который показал мне степень его волнения, сказал король по-русски и, взяв за плечо, задвинул меня назад. Я успела заметить, что вокруг нас собрались ученики, которые стояли с таким видом, будто им показывали бесплатный остросюжетный фильм, и забеспокоилась еще больше. Чью сторону они вообще примут? А Геф?..

Король смерил Коранта взглядом с головы до ног и произнес с сожалением:

— Ты выяснил, как меня зовут и кто я по рождению, но не можешь ответить, что я за человек. Если ты меня как следует не понимаешь и не знаешь, то откуда ты взял, что мне хочется и нравится править?

— Я предполагаю… — пробормотал Корант.

— Ты бы хотел быть королем? — в упор спросил Лид. Глаза старика чуть не выскочили из-под бровей.

— Нет, никогда не хотел.

— Я тоже, — вдруг сказал Лид. — Я это делал, потому что умею это, потому что родился высокородным, потому что так было должно. Мои собственные склонности и устремления на тот момент никому не были важны, мне в том числе. Власть мне не нужна, потому что она мне ничего не прибавляет: самоуважение у меня есть и без нее, ума и счастья она не дает, богатство же меня, как и любого высокородного колдуна, не интересует. К тому же, ты не находишь, что было бы по меньшей мере странно, имея возможности переходить в другие миры, возвращаться в тот мир, где меня сумели уже однажды победить собственные простолюдины? Это же может случиться и во второй раз.

— Может, ты пришел, чтобы отомстить, — предположил Корант неуверенно.

— Высокородные колдуны нашего мира не унижаются до мести, это плебейское чувство, — процедил король сквозь зубы.

— А вот Сьедин его не чужд, — заметил Корант с сухим смешком.

— Он и не отсюда, а из Мира Долгой Ночи. Хоть он нам и родственник по крови, но не по воспитанию.

— Ну хорошо, а зачем ты пришел сюда? Ты мог бы остаться в мире своей спасительницы, какое тебе дело до нас, если тебя здесь не ждали, и ты не хочешь быть королем?

— Я всегда король, — повторил Лид то, что я уже слышала от него когда-то. — Не хотеть им быть так же бессмысленно, как тебе не хотеть быть колдуном. Если бы Сьедин сам по себе пришел в Варсотию, я бы не вмешался, но он пришел из-за меня. Мы встречались с ним раньше, в Мире Долгой Ночи, и поскольку мне удалось победить его, он в качестве мести решил прийти сюда и отыграться на людях. Варсотия — моя страна, — король сделал загребущий жест, который теперь выглядел скорее так, будто он пытается обнять что-то ускользающее. — Я отвечаю за своих простолюдинов, пока я сам жив. Значит, мне приходится исправлять последствия моих столкновений со Сьедином, хотя мое личное желание — уйти в мир моей спасительницы. Сьедин очень сильный колдун, сильнее многих варсотских королей и, тем более, меня. Один я с ним просто не справлюсь, а ведь на его стороне еще и полиция из колдунов. Поэтому я учу этих колдунов-простолюдинов набирать силу, чтобы они помогли мне, и тогда, при продуманной стратегии, шансы на победу будут велики.

— Тьма Египетская! — неожиданно и восторженно прокомментировала Натка. Геф на нее шикнул, но обстановка вдруг стала явно менее напряженной. Я выдохнула и обнаружила, что до этого задерживала дыхание.

— Набирать силу? — почти мирно переспросил Корант. — Я читал, что это умеют только высокородные.

— Я тоже так думал, — Лид улыбнулся и глянул на меня. — Но у Сони и Натки познания в биологии лучше моих, и они доказали мне обратное.

— И вообще, — неожиданно снова вмешалась Натка, обращаясь к Коранту. — Ты, прежде чем трагедию разводить, у нас с Сонькой бы спросил, чего мы о Лиде думаем: мы с самого расколдовывания с ним носимся, как дуры с писаной торбой, уж получше тебя его изучили.

— И что вы можете о нем сказать? — недоверчиво нахмурился Корант.

— Ну, наше величество, конечно, не без странностей, — обстоятельно начала подруга. — В целом ему на всех, кроме Соньки, чихать, сильно жалостливым его не назовешь, но зато он у нас обязательный: если что обещал, уж точно не забудет, да, Лид? И на долге и всем таком прочем он здорово повернут: если думает, что должен, хочет-не хочет, а тащится, ну, как сейчас… Ну и, конечно, он не мстительный. Он у нас натура художественная, — Натка по-хозяйски оглядела короля, который, чуть щурясь, но не сердито, тоже смотрел на нее. — Рисовать любит, мультики показывает хорошие.

— И статую он, между прочим, сам слепил, а не сколдовал! — наконец-то вставила я и удовлетворенно умолкла. Корант потряс седой головой и осторожно спросил:

— Так кто из вас его спасительница?

— Вообще-то Сонька, — ткнула в меня пальцем Натка. — Но у нее взгляд на наше величество необъективный, мне со стороны виднее.

Старик пожал плечами.

— Ну что ж, король Лидиорет, пожалуй, девушкам я верю больше, чем тебе. Хотя, конечно…

— Ге-еф, — вдруг раздался голос Иа. — Так мы не поняли, кто Рет-то такой?

— Да он этот самый… Слушай, Ре-ет, объясни им, а то я не больно-то горазд, — как ни в чем ни бывало обратился Геф к королю. Тот кивнул, повернулся к ученикам и выдал им информацию, как говорится, адаптированную и в популярном изложении:

— Я — король Лидиорет, триста лет назад меня заколдовали, все это время я был каменной статуей вон на том троне. Потом появилась Соня, это моя спасительница, она из другого мира. Она расколдовала меня, пожелав, чтобы я ожил, и я ушел с ней в ее мир.

— В тот самый, откуда корова? — уточнил Сот.

— Ну да, — согласился Лид. — Так вот: пока я был у Сони, к ней приехали ее родственники, которые нечаянно попали через дыру в Мир Долгой Ночи. Там их взял в плен Сьедин. Соня попросила меня их освободить, я согласился, хотя это было трудно, потому что сам я в Мире Долгой Ночи почти не мог колдовать. Нам удалось спастись от Сьедина и забрать родственников Сони, мы вернулись обратно, а Сьедин, видимо, из мести мне, пришел в Варсотию и захватил власть.

— А как ты узнал, что он здесь? — почтительно спросил Фир. Лид растерянно улыбнулся, подумал и в конце концов ответил честно:

— Я не знал. Соня сказала мне… возвращаться в свой мир, я вернулся, увидел, что здесь происходит, и решил создать организацию против Сьедина. Для того и вы мне нужны, и другие колдуны, и люди. В одиночку мне его не победить.

Кто-то хлюпнул носом: кажется, Иа. Я с гордостью посмотрела на Лида: король, несомненно, умел говорить с любыми людьми, если считал нужным правильно подбирать слова. Подростки тоже смотрели на короля, молча и изо всех сил вылупившись. А потом Сот вдруг подался вперед и брякнулся на колени в мокрую траву. Лид оторопело на него уставился, а мальчишка воодушевленно закричал:

— Король Лиди-и… Это… Ну, в общем, Рет, не знаю, как эти дураки, а я клянусь, что буду с тобой до конца!

— До чьего конца? — спросил Лид скептически, но пример Сота оказался заразительным: один за другим радостно возбужденные ученики валились на колени, будто их кто-то скосил серпом, и, воздевая руки, явно пытались воспроизвести в своих речах нечто вроде присяги или клятвы верности.

— Я тоже с тобой буду до конца, и присягаю, — с довольным видом произнес Лен. Урот, опустившийся, к счастью, только на одно колено, кивнул и сказал:

— Ты наш настоящий правитель.

— Мы тебя не обманем, честное слово! — уверили Лида близнецы, а Адар только и мог, что пробормотать:

— Король… Прямо ожил… Триста лет… — больше слов он не нашел, только старательно и неумело поклонился. Даже Геф, аккуратно обойдя нас, отодвинул Коранта, остановился перед Лидом, торжественно присел перед ним на корточки и склонил голову. Потом он, водимо, решил, что его поза недостаточно торжественна, стянул кепку и сказал: