Я нарисую для тебя любовь (СИ) - Кошкина Татьяна - Страница 39

Чем ниже спускались поцелуи, тем сильнее возбуждение сводило живот и дрожали ноги. Это было безумием, безграничным и желанным. Признать, что навязанные рамки сковывают подобно тяжелым цепям, сбросить их и вновь почувствовать себя свободной. Слишком большое искушение, противостоять которому невозможно, если искуситель уже проник к тебе в сердце, заставил вспыхнуть тело и погаснуть разум. Осталось только одно чувство, чистое и незапятнанное жизненным опытом - любовь. Безграничная и глубокая, как озеро, в которое её скинули, стоило Марине остаться обнаженной.

- Кравцов, я тебя убью! - отплевывалась от воды женщина, сердито гребя к берегу. – Вот только доберусь до тебя!

- Тут есть лестница, - сквозь смех подсказал художник.

- Отлично! Так я доберусь до тебя быстрее! – она изменила траекторию движения и вцепилась руками в не очень чистую, но, кажется, надежную металлическую лестницу.

- Давай руку, - Макс видимо перегрелся и решил внезапно побыть джентльменом. Марина вцепилась в его ладонь, как вдруг её осенил прекрасный план мести. Она не была уверена, что получится, но попытка не пытка. Изо всех сил она дернула парня на себя и, о да, месть свершилась, но частично. В воду полетел не только ошарашенный Макс, но и она сама.

Лаки вышел на пирс и уселся на краю, озадаченно глядя на двух безумцев, барахтающихся в озере. Такого он за свою собачью жизнь еще не видел. От просмотра более интересной части его отвлекла бабочка. Нет, так нельзя! Села на самый нос, нахалка! Пришлось ловить и оставить хозяина вместе с этой вкусно пахнущей женщиной заниматься своими делами.

***

- Знаешь что? - этой фразой закончились несколько часов сумасшедшего счастья. Наскоро перекусив бутербродами, которые хитроумный Макс припас заранее, они засобирались обратно.

– Что? – Марина с трудом натянула сарафан на слегка влажное тело и распустила мокрые волосы, в надежде, что под все еще горячим солнцем они высохнут во что-то приличное помимо вороньего гнезда.

- Зайдем еще кое-куда, - улыбнулся художник и, закинув плед в сумку, потащил Марину за собой. Уставший от борьбы с бабочками Лаки послушно семенил рядом. Он отчего-то решил, что Марине нравятся эти насекомые, весь день ловил ей и приносил, как добычу. Она же предпочитала любить их издалека, не видя лохматого туловища и лапок. Красноречивые визги переубедить настырного пса не смогли, зато веселили его не в меру счастливого сегодня хозяина.

Вместо того чтобы вернуться к дому, они пошли в противоположную сторону. Шли долго, Марине казалось, бесконечно долго. Ноги начали ныть, но Макс пер вперед, как заправский локомотив и готовы был тянуть за собой хоть сто вагонов. Марина была легче вагонов, зато ворчала в разы громче и понятнее. Внезапно они сбавили темп и вошли в небольшой ельник. Минут двадцать петляли между деревьями и, наконец, пришли.

– Мама, знакомься, это моя Марина. Я её очень люблю! Марина, это мама.

Она замерла. Просто молча смотрела на серый гранитный памятник. С фотографии ей кротко улыбалась женщина с такими же ямочками на щеках, как у Макса. Могила находилась на самой окраине старого кладбища, почти у ворот.

- Макс… - выдохнула Марина, не зная, что сказать. Это было трогательно, непосредственно и до боли щемило сердце.

- Извини, моя мама не очень разговорчивая.

***

Брели домой медленно. Оба выдохлись абсолютно, и даже Лаки не скакал как безумный, а мирно шел рядом. Марина крепко обхватила руку Макса и прижалась щекой, ластясь к покрасневшей на солнце коже. Она была абсолютно счастлива. Можно ли так брести всегда? Вечно идти вперед под пение птиц, тонкий стрекот кузнечиков и хруст веточек под ногами, наслаждаясь теплым солнцем, искренностью и близостью друг друга.

- Макс, ты никогда не говорил, что… - она все еще не могла собраться с мыслями.

- Что мамы больше нет? Не успел. С братом случилось несчастье, это ее подкосило. Инфаркт. Доктор сказал, не мучилась.

- Несчастье? Что произошло? – Марина хотела знать больше. Знать все об идущем рядом человеке, которого, кажется, никогда не сможет отпустить. Хотелось втянуть его в свою жизнь целиком, навсегда. Женщина коснулась губами его горячего плеча.

- Потом, ты все узнаешь потом. Давай просто погуляем…

Глава 15. Под другим углом

«Разумеется, чердак. Где еще мог обосноваться этот чудак?» - Марина, улыбаясь, разглядывала звездное небо. Окно располагалось как раз над удобной двуспальной кроватью. Можно было засыпать и смотреть на звезды.

- Нравится? – Макс только что вышел из душа и плюхнулся на кровать, не нагружая себя одеждой.

- Очень. Отличная идея поставить кровать прямо под окном, - улыбнулась небесам женщина. – Ты придумал?

- Ну не отец же, - прилетело в ответ с легким оттенком раздражения. - Мне предложили обзавестись здесь комнатой, и я решил, что буду жить на чердаке. Потолок низкий, зато уютно. Подальше от их суеты и новой жены отца. Она меня на дух не переваривает.

- Ты как Золушка, - хихикнула Марина, - обитаешь под самой крышей, мачеха тебя не любит, хорошо хоть стирать не заставляет.

- Она пыталась, просто я очень быстро бегаю «до города Парижу», - парень удивительно точно спародировал Ульянку из незабвенного мультика про «Волшебное кольцо». – Не успели припахать и навязать мне кучу своих правил.

- Тебе навяжешь, конечно, - улыбка упорно не желала сходить с лица. Женщина не удержалась и добавила, - эта Ульянка хуже керосину.

Макс рассмеялся и ткнул ее локтем в бок, за что получил ответный удар, но уже коленом.

- Эй, больно! – возмутился парень и, перекатившись, накрыл смеющуюся Марину своим телом, схватил за руки и прижал их к кровати. Несчастной жертве оставалось лишь беспомощно извиваться. Обычно она не приветствовала подобных игр и вольностей в постели, боясь, что настигнут страх и нежелательные воспоминания. Но сейчас не было даже намека на них, только эти сияющие голубые глаза, улыбка и желание раствориться в человеке до самого конца. Макс не агрессор, он не причинит боли – так считала Марина.

– Всё. Долой рукоприкладство! – возвестил новоявленный революционер и совершил государственный переворот в пользу сводящих с ума поцелуев.

***

Они смотрели на звездное небо и медленно засыпали. Веки Марины становились все тяжелее, сознание готово было выключиться, когда Макс подал голос:

- Знаешь, иногда я думаю об одной вещи…

- Какой? – еле слышно отозвалась она, прижимаясь крепче. Сон норовил поглотить её в любой момент.

- Люди так носятся с деньгами, дебитами, кредитами. Считают, что чем их больше, тем больше счастья. Но я точно помню одну вещь. Когда в моем кармане не было ни цента, я все равно был счастлив.