Грешники, которыми мы стали (ЛП) - Хариан Сара - Страница 42

Что, если Передовой Центр позволит ему убить меня?

Заключенные умирают в тюрьме, но это место отличается. Эрити не убила Джас. У инженеров есть способ остановить его.

Они наблюдают. Они должны наблюдать.

Я думаю о цепях, которые держат меня на земле, о цепях, которые живут своей собственной жизнью.

Может быть, я потерпела неудачу, и Гордон должен убить меня.

Он прислоняет кончик ножа к моей нижней губе.

– Иногда, с девушками, я принуждаю их таким способом. Это сексуальнее.

– Ублюдок, – рычит Кейси.

Я сжимаю зубы вместе так крепко, как могу, когда он пытается протолкнуть нож. Он цокает языком.

– Ты знаешь, с трудными наиболее весело. После того, как ты ломаешь им челюсть, нож скользит просто отлично.

Гнев поднимается во мне. Я не собираюсь играть жертву. Я не собираюсь умирать, боясь. Я смею говорить, даже с его ножом на моих губах.

– Подойди и попробуй.

Он проводит ножом вниз, пока я не чувствую острый кончик в углублении своего горла.

– Почему бы не здесь, и твой парень сможет смотреть, как ты задыхаешься до смерти от своей крови?

Кейси неустанно извивается.

За Гордоном во входе в пещеру появляется чья– то голова. Я изо всех сил стараюсь не реагировать.

Таннер.

– Съебись, – я удерживаю свой взгляд на Гордоне, но периферийным зрением вижу, как Таннер на цыпочках заходит в пещеру и поднимает нож с земли.

– Хорошо, тогда… – говорит Гордон, увеличивая ножом давление на мое горло.

Я ощущаю каждый слой кожи, который разорван, что– то теплое, что капает на мою ключицу. Кейси выкрикивает мое имя, и пещера вращается вокруг меня. Я чувствую каждую каплю пота, которая выступает на моем затылке и лбу.

Таннер несется вперед и вонзает нож в спину Гордона. Гордон вопит, роняя нож.

И затем, прежде чем Гордон понимает, что происходит, Таннер поднимает металлический брусок, который в два раза меньше его, рассекает воздух и ударяет им Гордона по голове.

Гордон валится на землю, и цепи, которые держат меня, спадают.

Когда Кейси освобождается, то ползет ко мне и оборачивает руки вокруг меня. Я сижу рядом с ним, пока не прихожу в себя. Встав, я иду к Таннеру, храброму Таннеру, и обнимаю его.

– Ты идиот, – я плачу.

Он сжимает мою рубашку, дрожа.

– Я не…не люблю грубиянов.

Я смеюсь, но потом опять начинаю плакать.

Кейси наклоняется к Гордону. Он с легкостью вытаскивает рукоятку из плеча Гордона. В конце концов, нож растворяется. Кейси качает головой.

– Может быть, мы не можем убивать друг друга, независимо от того, как облажался другой.

Я скрещиваю свои руки.

– Стыдно.

– Я могу перевязать ему шею, – говорит Кейси. Может быть, он пытался быть забавным, но в его голосе не слышен юмор.

 Я качаю головой и осматриваюсь, как вдруг замечаю, как камеры инженеров внимательно за нами наблюдают. Не за мной, конечно.

– Не стоит рисковать своим благополучием ради этого жалкого куска дерьма.

***

Мы бросаем Гордона в овраг.

Это смешно и по– садистски – наименьшее, что мы можем сделать. Он будет дезориентирован, когда придет в себя. Если придет в себя.

Я могу только надеяться.

Интересно, могут ли мои ненавистные мысли по отношению к нему обречь меня.

Мы решили, что лучше идти к единственной части тюрьмы, в которой мы еще не были – к северу от дома. На данный момент мы можем только блуждать и делать все возможное, чтобы отыскать еду.

– Ублюдок не получил того, что заслужил, – плюет Кейси. Он вычищает свои волосы от крови с тех пор, как мы пошли. Разрезы Гордона всего лишь поверхностные, но на наших лицах и шеях они кровоточат, как сумасшедшие.

Кейси держится за мысль о Гордоне, когда мы идем через луг к краю рощи, которая окружает дом.

– Он болен, – я знаю, что Таннер не пытался оправдать Гордона, просто напоминал нам, что он не такой, как мы, и никогда не был таким.

– Мы все больны, – утверждает Кейси.

– Нет, Кейси. Он реально болен, – говорит Таннер. – Означает ли это, что он заслуживает смерти?

– Да, – говорит Кейси.

Я съеживаюсь. Кейси и я совершили немыслимые преступления, потому что отчаянно любили людей в своей жизни. Мы чувствовали, будто у нас нет выбора. Но Гордон – может быть, он был застрахован от любви. Очевидно, мучить людей было единственным способом, чтобы он хоть что– то чувствовал.

Означает ли это, что он заслуживает смерти?

Ник заслуживал того, чтобы умереть. У него был тот же фетиш, то же самое желание причинить боль.

Таннер качает головой, но прекращает, потому что впереди что– то есть. Раздается смех. Из– за угла появляются две девушки. Они идут, подскакивая при каждом шаге, на их спинах полные рюкзаки.

Джас и Валери.

23 августа, прошлый год

Школа

Наша галерея была намного красивее, чем мы с Меган заслуживали. Мы выполняли нашу работу, но здесь была замешана группа профессионалов – группа из семи фотографов и художников, которые, работая вместе, создавали шедевры в течение лета. Самым удивительным было то, что это не была какая– то дерьмовая летняя работа на полставки,  это был кропотливый труд. Каждая фотография была ошеломляющей и представляла собой изображение, но измененное.

Моей любимой, кроме нашего с Меган изображения заката, была фотография пролитой бутылки кетчупа на обеденный стол. Фотограф увеличил контраст, а художник заменил кетчуп водой и толстой золотой рыбкой, которая застряла в горлышке бутылки. Все остальное в картине осталось почти нетронутым.

На открытие галереи пришло много людей. Зал не был заполнен полностью, но ты не можешь ожидать большего от колледжа, который был больше ориентирован на спорт, чем на что– то другое. Люди приводили своих девушек, парней, партнеров по учебе, и все художники стояли перед своими картинами, чтобы поговорить о вдохновении и на что было похоже наше сотрудничество.

Был человек, который стоял перед нашим с Меган изображением в течение достаточно долгого времени. Он был одет профессионально – немного с шиком – и я тыкнула Меган в ребра, чтобы привлечь ее внимание. На ее лице появился шок.

– Святое дерьмо.

– Ты знаешь его? – прошептала я в ответ.

– Я…не…этого не может быть.

Я подтолкнула ее.

– Давай, признавайся.

– Это декан Калифорнийского института искусств.

– Не может быть.

– Я знаю, – сказала она. – Я знаю, что этого не может быть.

Мужчина посмотрел на нас и улыбнулся.

– Вы еще планируете поступать в аспирантуру?

Я была очень занята разглядыванием, чтобы ответить, поэтому Меган откинула свои светлые волосы и сказала: