Два в одном. Оплошности судьбы - Сухинин Владимир Александрович "Владимир Черный-Седой" - Страница 59

– Баба, убери свои… блудливые глаза от Арингила! – Сейчас она стала похожа на взъерошенную кошку. – Иначе я их выцарапаю.

– Все, все, голубки, ухожу, – томно рассмеялась почетный член большинства борделей в королевстве. Правда, в прошлом.

Артем обратил взор на бесплодные попытки гремлуна утвердиться в вертикальной позиции, но тот был контужен и морально раздавлен, поэтому потерял ориентацию в пространстве. Шатался, падал и хватался руками за воздух. Наконец ему удалось занять более-менее устойчивую позу. Он сфокусировал взгляд на предмете перед глазами и увидел большой кусок пирога. Его руки сами потянулись к вожделенному кусочку, схватили, и минуту Артем слышал непрерывное чавканье и периодические отрыжки. Облизав пальцы, он посмотрел на человека.

– Ты хотел меня утопить? – запоздало спросил он болезненным тихим голоском. Видно было, что к Сваду вернулась способность мыслить.

Артем помолчал, размышляя над природой гремлунов. Он никогда не видел, чтобы тот мылся или, на худой конец, помыл руки, и при этом не страдал расстройствами желудка. Словно был сделан из стали. Вот и сейчас он облизал руки, вымазанные в пироге с прилипшем песком. «Может, ему все равно, что жрать», – подумал Артем.

– Не говори глупости, – словно прочитал его мысли Сунь Вач Джин, – мы едим нормальную пищу и гремлунов, как этот человек, не жрем, – ткнул он пальцем вслед уходящему зомби, спина которого была уже почти не видна из-за расстояния. – Вот зачем ты меня полоскал в воде, как тряпку? – не отставал он от Артема. – Тебе стало скучно, и ты решил позабавиться за счет того, кто считает тебя своим другом?

Артем с любопытством поглядел на Свада. Тот заговорил необычно. Назвал его другом, не стал пускаться в словесные оскорбления и становиться в позу обиженного с высоко задранными ноздрями.

– Нет, дружище, я просто тебя отмыл от крови. Ты был грязен и вонял.

– Да какая там грязь! – не унимался Свад. – Подумаешь, кровь. Она бы высохла и сама отпала. Не мог недельку подождать. Там почесал, здесь почесал, – показал малыш, где он будет чесать, – и все бы отпало.

Артем усмехнулся.

– Вы что, никогда не моетесь?

– А зачем? – удивился гремлун в ответ. – Мы всегда создаем проекцию чистоты, и нам этого хватает. А ты сразу в воду меня засунул, – осуждающе покачал он головой, желая всем своим видом показать глубину неразумности человека. Но тот лишь скептически хмыкнул:

– Проекция чистоты. У вас что, воды нет в вашем мире? Все такие замарашки, как ты?

– Не оскорбляй мой народ, – поднялся гремлун, пылая возмущением. Какой-то жалкий человек из заштатного мира посмел судить о великих творцах вселенной! Он надулся от важности и приготовился произнести речь о героях его расы и их подвигах. Он выставил ножку вперед, вытянул руку и был небрежно схвачен человеком за шиворот, затем также без всякого почтения засунут в сумку, причем вниз головой. Он долго и озверело ворочался, принимая удобное положение, и наконец вылез из сумки, показав одну голову без своей шестеренки. Его глаза были полны бешенства. Еще никто не смел так бесцеремонно обращаться с великим мастером проклятий.

– Я твою жизненную синусоиду на ноль сотру. Все твои кривые константы выпрямлю в прямые! – начал он изрыгать самые гнусные и мерзкие ругательства своего мира. Но в ответ услышал такое, что тут же заткнулся и спрятался в сумку.

– Заглохни! А то пасть порву и моргалы выколю, – не задумываясь ответил Артем и увидел, что его угроза подействовала моментально. Голова гремлуна с торчащими во все стороны волосами исчезла.

«Какой ужас! – подумал перепуганный малыш, забившись на дно сумки. – Я попал в компанию самого настоящего маньяка-убийцы». Он проследил последовательность слов человека, перевел на язык математики и ужаснулся чудовищности его угроз. На языке его народа это звучало бы так: «Нарушу флуктуацию констант твоего биополя и отключу от электромагнитного излучения длиной волны 540–555 нанометров в зеленом диапазоне». Как же скверно может ругаться этот человек! – по-настоящему испугался гремлун.

Артем поправил сумку и направился в сторону, противоположную той, куда ушел ходячий мертвец. Путь его лежал к парому на переправе и дальше в городок с неизвестным названием. Новый мир, полная свобода на две недели – это почти отпуск, но все это почему-то не радовало Артема. Мир был жесток и коварен, полон опасностей и предательства, а свобода его сейчас скорее обременяла, чем давала ощущение радости и покоя.

– Артам? – позвал напарника землянин. – Отзовись, дело есть.

– Говори, – раздался раздраженный голос. По всему было видно, что Артам пребывал не в настроении и общаться желанием не горел.

– Артам, где находится город Арагс?

Тот помолчал и задал свой вопрос:

– А тебе зачем?

– За тем, что мне туда надо добраться. У нас с тобой две седмицы свободного времени, и меня туда пригласили в гости, – не моргнув глазом, соврал Артем. Он по здравом размышлении уже понял, что доверять мог только себе, и не собирался раскрывать свою тайну ненадежному напарнику.

– Этот город находится вниз по реке Сом, столица провинции Арагса. Иди вверх по течению, переправляйся на ту сторону и садись на корабль. Если деньги есть, – добавил Артам.

– Дело еще в том, Артам, что я не знаю вашей страны – где какие города, поселки, реки, – и это может показаться странным. Вызвать подозрение, – не отставал от него Артем.

– Не покажется, – сухо ответил тот. – Здесь мало кто знает географию королевства. Крестьянские дети живут в своем ландстархате и больше ничего не знают. – Он замолчал, игнорируя дальнейшие расспросы землянина.

Артем выругался и прошипел сквозь зубы, сдерживая рвущееся раздражение:

– Хотя бы сказал, что такое ландстархат.

– Провинция, – отозвался Артам.

За размышлениями Артем не заметил, как отшагал три километра и приблизился к парому, перевозившему путешественников на другой берег. Представлял он собой большую плоскодонную баржу с двадцатью гребцами, как на галере. На пароме стояли две телеги, груженные товаром. Сидели люди на грубо сколоченных лавках. Подойдя к бородатому огромному мужику, периодически покрикивающему:

– Подходи! Паром скоро оправляется! – вежливо осведомился:

– Уважаемый, сколько стоит проезд?

Мужик мельком окинул взглядом парня, оценил его рваный наряд с пятнами и с усмешкой, скрытой в бороде, ответил:

– С тебя пять медяков, парень.

Артем покопался в карманах жилетки, нашел монету в пять драхм и протянул бородачу.

– Проходи, не закрывай проход, – прикрикнул тот, мгновенно выхватив плату из рук парня. Артем не стал ждать, когда на него прикрикнут еще раз, и прошел на борт парома. Уселся на лавку и стал осматриваться. В основном с ним ехали мелкие торговцы и торговки, скорее всего из ближайших деревень. Кто с чем. Кто с баулами и корзинами, кто с тележками, доверху заваленными овощами, зеленью и всякой снедью.

Странно, подумал Артем, вроде не утро, чтобы спешить на базар, – он посмотрел на солнце: время перевалило на вторую половину дня. А они едут торговать. Ночной рынок, что ли?

Рядом плюхнулся толстяк, вытирая пот со лба платком. С любопытством огляделся, посмотрел на парня, скромно сидевшего рядом. Он не мог сидеть молча и, видимо, любил поболтать, так подумал Артем, когда, повозившись, тот обратился к нему:

– Вы тоже в Песковск?

Ага, значит, город на другой стороне называется Песковск, обрадовался Артем новой информации.

– Да, хочу на рынке прикупить одежду новую. Моя, как видите, поизносилась.

Толстяк посмотрел на наряд парня и сделал свой вывод:

– Не похоже, чтобы она износилась от времени, больше похоже на то, что ее порвали.

– Вы правы, уважаемый, на меня напали разбойники и хотели ограбить. Пришлось отбиваться и убегать. – Артем врал спокойно, не заботясь, поверят ему или нет. И те, кто его слушал, не сомневались в том, что он говорил правду. Простые люди, простые нравы.