Два в одном. Оплошности судьбы - Сухинин Владимир Александрович "Владимир Черный-Седой" - Страница 47

– Вы показали себя верным сыном церкви, отец Ермолай, – прервав затянувшееся молчание, произнес глава ордена. – Похвально, что вы имели время не только на то, чтобы сражаться с врагами веры, но и нашли его для привлечения заблудших. Но мне кажется, вы забыли о главном своем предназначении. Мы – меч в руках Хранителя, и нас должны бояться. Мы искореняем ересь и очищаем королевство от служителей хаоса, от идолопоклонников. В этом смысл нашего существования. А увеличение паствы – предназначение служителей церкви. – Его тонкие бледные губы дрогнули в мимолетной улыбке. – Нас перестанут уважать и бояться, – продолжил он теперь уже сурово, – влияние ордена снизится, если все начнут поступать так, как поступаете вы, отец Ермолай. Тогда пропадет сам смысл существования ордена инквизиторов. Стражников веры и борцов с нечистью. Наш удел – внушать страх и только страх в сердцах людей, чтобы они знали – мы не дремлем! А вы? А вы, брат, заложили под орден шаткое основание. – Преподобный позволил себе еще раз улыбнуться, растянув рот, и стал похожим на худую лягушку. И в этой улыбке, которая была пропитана злорадством и ненавистью, меченосец увидел для себя приговор.

– Я переговорил с патриархами, – с ехидными нотками в голосе и самым отеческим тоном, какой только мог изобразить, проговорил глава ордена, – и они согласились со мной, что раз вы такой ярый проповедник, вас стоит на время отправить на северную границу для проповеди варварам заповедей Хранителя.

Отец Ермолай стоял как громом пораженный. «Как же так? – заметались его мысли. – Почему? Ведь я чувствовал триумф! Мне аплодировали! Это несправедливо!» – Он растеряно смотрел на преподобного и молчал, не в силах возразить или что-либо ответить.

Наконец до него дошло. Грандмастер его боится. Боится, что он сможет занять его место, сместив старого шептуна, которому уже лет двадцать, как нужно выйти на покой и расстаться с бренным миром. А он продолжает жить и править. Сволочь! Вот в чем дело!

Ах ты, старый дуралей, послушался дуру контессу и этого недоделанного мага. Как он мог так опростоволоситься! Он, прошедший школу инквизиции, интриг и заговоров, пал жертвой своих преждевременных амбиций. Он забыл, что прежде нужно запастись влиятельным покровителем. Свет померк в глазах меченосца, он стоял, пошатываясь.

Увидев его состояние, предстоятель остался доволен. Он нанес сильный удар этому выскочке, но он же ему и поможет, не сейчас, а через пять лет сделает из него подвижника и будет продвигать его, а тот будет благодарен ему по гроб жизни.

– Вот распоряжение откомандирования вас, отец Ермолай, в распоряжение Пограничной церкви Хранителя в провинцию Морлоу. Надеюсь, ваши таланты помогут вам привести в лоно матери церкви сосланных преступников и дикарей из гиблых земель. – Грандмастер наслаждался победой. Ишь, что удумал, прыгнуть через его голову. – Не подведите меня! – с издевкой сказал предстоятель. – Срок командировки – пять лет.

Отец Ермолай, не чувствуя ног под собою, взял лист и вышел. Это был удар судьбы, положивший конец всем его мечтам. Это был крах всей его карьеры. Если он выживет, его за пять лет забудут и скорее всего оставят там же, на границе, инквизитором. А у инквизиторов на границе жизнь недолгая. Никто в этом бандитском краю не будет терпеть суровость меченосцев. Он это знал очень хорошо. Отца Ермолая отправляли в один конец. Он уходил, а ему вослед слышался гаденький смешок.

Глава 13

Рано утром досточтимый иерон, хранитель монастырской библиотеки, шаркая подошвами мягких тапочек, шел будить молодого мага. На его взгляд, парень был не совсем дурак, с практической сметкой, скорее всего из мелких лавочников. Неудачник в магии, но в своем роде проворный, так для себя определил иерон. Умудрился втереться в доверие к инквизитору. А это дело непростое. Умом, конечно, не блещет, но для его дела подойдет. Сумел же он разобраться в свитках. Старательный, хитрый и скрытный. Хотя по молодости наглый, но это не столь важно. Архивариус Канодриона ищет какие-то древние знания, и этот парень сможет систематизировать имеющуюся в монастыре закрытую часть библиотеки. А потом его можно отправить с легким сердцем на костер. Как еретика и шпиона магов. Старичок рассмеялся своим мыслям.

– Шпиона магов! – вслух проговорил он. Такого еще не было. Его взгляд прошелся по стеллажам.

На полке лежала упавшая книга. Не терпящий беспорядка монах приподнялся на цыпочки и стал поднимать книгу. В этот момент его что-то больно ударило по пальцам руки. Он отдернул руку и взвыл от боли. В следующий миг что-то вцепилось ему в ногу, пронзив все тело нестерпимой болью. Иерон замахал руками и, чтобы не упасть, стал цепляться за стеллажи. Вторую руку пронзила острая боль от удара, когда он уже упал и она оказалась под стеллажом. Очумев от боли и ужаса, он заорал так, как никогда не орал в своей жизни. К его беде, в библиотеке он был один. Он чувствовал, что пальцы рук и ног сломаны, любое движение вызывало дикую боль, и иерон боялся пошевелиться. Он видел крысоловки на себе и проклинал глупого мага за его старание выполнить все указания библиотекаря.

Проснулся Артем от громких криков и зова на помощь. Он выскочил в зал библиотеки и увидел лежащего хранителя, облепленного крысоловками. Он вспомнил, что так и не удосужился их поставить. Тогда кто же их раскидал по библиотеке? «Свад!» – пришло к нему озарение. Нечаянный помощник.

– Досточтимый иерон, что с вами случилось? – Артем стоял рядом, наблюдая за шевелением старика. Тот от боли и глупого вопроса мага пришел в ярость.

– Тупица! Не видишь, что ли? Твои крысоловки, которые ты раскидал. Ду-уби-ина! Ох! А-а-а! Я тебя не после работы сожгу, как хотел, я тебя завтра же пошлю на костер. Нет, уже сегодня. Ты опасен.

Артем прищурился. Расклад, который дал ему иерон на его будущее, был малоприятен. Этот стручок перезревшей фасоли задумал с ним разделаться с помощью костра, а он думал, как же так его допустили до закрытых материалов. Все, оказывается, проще: неугодного свидетеля, в чем-нибудь обвинив, уберут.

Монах тоже заметил этот прищур и испугался:

– Не бойся, мой друг, я погорячился, помоги мне. И я помогу тебе. Здесь сотни запретных книг, ты сможешь выучить неизвестные заклинания. Станешь великим магом. Я дам тебе полный доступ ко всем книгам.

– Ага, а потом будешь ты гореть, как спичка, с новыми знаниями, – раздался голос гремлуна у Артема за спиной.

Монах, увидев Свада, перестал стонать и вытаращился на маленькое существо.

– Это кто? – спросил он.

– Не знаю, здесь живет, в библиотеке, в том зале, куда ты, досточтимый, меня привел. Может, домовой, – равнодушно ответил землянин: он в это время решал непростую задачу – что же ему делать? Оставлять монаха в живых нельзя, убивать не хочется. Ох, как не хочется! Как потом оправдаться перед братией? Безвыходная ситуация.

– Ты, дылда, не мудри, а прирежь его тем ножиком, что нашел, и все дела, – прозвучал совет гремлуна, и библиотекарь, услышав это предложение коротышки, забился в конвульсиях лежа на полу. Несколько секунд подергался и затих. Его взгляд, устремленный на Артема, затух.

– Отошел, – равнодушно проговорил гремлун, повернулся и отправился прочь. Артем застыл, соображая, что ему делать. Монах действительно не подавал признаков жизни. Он нагнулся над телом, приложил руку к шейной артерии и замер. Пульса не было.

Неужели старик умер от страха? Испугался, что его прирежут, и сердце не выдержало? Артем выпрямился, не зная, как поступить. Кому сообщить о смерти? Как в монастыре воспримут известие, что хранитель библиотеки скончался в то время, когда там был маг? Не обвинят ли они его в том, что он специально подстроил смерть, раскидав крысоловки? Он даже боялся снять их с его рук и ног. Так он просидел минут пятнадцать.

– А что, если посмотреть на старика магическим зрением? – подумал он и осторожно перешел на него. Он уже знал, что здесь, в монастыре, нитей Эртаны не видно, как будто ее не существует вообще в природе. Что-то или кто-то ее полностью блокировал. Единственное место, где можно работать с магией, – это библиотека. Но, к своему удивлению, он увидел духовную сущность, зависшую над телом. «А чего добру пропадать», – неожиданно подумал Артем. Старик помер, силы ему уже не нужны, а Артему пригодятся.