Полуночные тени. часть 2 (СИ) - Кручко Алёна - Страница 9

       – Еще через реку перебираться, – буркнул десятник. – Лес они без господина рубить боятся! Управляющий на что посажен?

       – На то, чтоб подать собирать, – пожал плечами Марти. – Это ж барона Драгора земли, он за малейшее самоуправство шкуру сдерет. Насчет моста ему наверняка отписали, теперь ответа ждут. Пока дождутся, да какой еще ответ… В общем, застряли тут купцы крепко.

       – Глупо.

       – Не все ж, как твои Лотары.

       Пока купался, стоянку успели свернуть, заседлали коней, кинули в костер остатки дров. Марти закашлялся от вони паленой шкуры и горелого мяса, взобрался в седло, спросил Анегарда:

       – Коней держишь, да?

       – Держу. Тебе-то что?

       – Да так… – подумалось: если бы не Лотар, пустил бы гнедой в седло? Не шарахнулся бы со всей дури? Марти тряхнул головой, отгоняя ненужные мысли. Что уж теперь, чему быть, с тем и жить.

       Заговорил о другом:

       – В деревню заехать надо.

       – Зачем? – Анегард поглядел с искренним недоумением. – Слухи плодить?

       – Вот именно. Деревенских не знаешь? Или думаешь, такой костерчик не заметят? – Кивнул на столб черного дыма, рассекающий посветлевшее предрассветное небо. – Да они решат, что волколак нас всех перекусал, вот мы и уехали, не простившись. А нам еще возвращаться через эти места.

       Добавил тихо, заметив, как нахмурился Лотар:

       – Поверь моему опыту.

       Решило дело бредущее навстречу деревенское стадо. Пастух, щуплый дедок, спросил сердито:

       – Чего горит? Почему не затушили?

       – Волколак, – Лотар поморщился, отвечая: не иначе, решил Марти, все-таки не хотел объясняться с деревенскими.

       – Эк, – дедок защелкал бичом, останавливая стадо. – Как же это? Отколь?

       – Да вот, – хмыкнул Марти, – набежал.

       – Из королевских лесов, видать, – вздохнул дедок. – Оттоль, случается, набегают. Сами-то как, целы?

       Марти искоса взглянул на Анегарда. Усмехнулся:

       – Не бойся, дед, нас жечь не придется. Вовремя заметили. А коровенок бы лучше в другую сторону нынче пустить.

       – Сам бы я не догадался, – буркнул дедок. – Ишь, вояка. К старосте-то зайдите, ему обсказать надо. Как бы ни пришлось по второму разу на зачистку идти… эх, грехи наши…

       С тем и разошлись, и, если Марти хоть немного понимал младшего Лотара, тот сейчас клял во все корки волколака, деда-пастуха, деревенских скопом во главе со старостой, а первым делом самого Игмарта.

       Ничего, ухмыльнулся Марти, зато стеганку себе раздобуду. Или хоть тулуп какой.

       Пока объяснялись со старостой, пока, раз уж оказали ненароком деревне услугу, у старосты же в доме завтракали, пока Лотар выспросил о броде и о деревнях за рекой и сторговал провизии в дорогу, солнце поднялось высоко. А к броду и вовсе пришли за полдень.

       У старосты, услыхав о броде, Марти подумал было, что деревенские нарочно не торопятся рассказать о нем купцам: деревне, небось, столько невольных гостей ого в какую прибыль. Но, увидев своими глазами, только головой покачал: тяжко нагруженные купеческие возы здесь не пройдут. Коням по грудь будет, да течение. Деревенские не зря прозвали свою речку Бурлянкой: вроде и не широкая, но сердитый норов с первого взгляда видно.

       Счастье еще, что дно не илистое.

       После ночного купания вода показалась почти что теплой. Марти даже позлорадствовал, глядя на стучавших зубами анегардовых парней. На том берегу сразу развели костер, заварили горячей похлебки, пустили по кругу бутыль с бражкой – Мано еще поворчал, что никаких запасов не наберешься на эдакую прорву. Марти завернулся в подаренный старостой тулуп, вслушивался, как бежит по жилам тепло, вспоминал не раз езженую дорогу на Азельдор. Думал: если повезет, за боговорот доберемся. Дальше по торговому тракту путь, места расчищенные, предзимье здесь обычно сухое, распутицы можно не опасаться. Да и Лотар времени в пути зря не теряет, в этом он молодец. Хорошей закваски парень, хоть и щенок щенком пока.

       Отогревшись, Марти покопался в мешке, нашел склянку с бальзамом от ушибов. Бальзам почти закончился, на пару раз еще хватит, и все. Надо было у Лотаров в замке запас восполнить, дурень, не сообразил. Хоть у Сьюз бы попросил. Хотя, если подумать, Сьюз не до него было. Старого Лотара лечила, молодого в дорогу собирала… Вот у Анегарда, кстати, наверняка есть. Но просить Марти не хотел. Пока свое есть, своим и обойдется.

       При свете дня рука выглядела неприятно. Вспухшая, багровая. Могло быть хуже, напомнил себе Марти. Бальзам слегка пощипывал, впитываясь; он не унимал боль, но, Марти знал, через несколько часов хотя бы отек пойдет на убыль.

       – Сильно тебя, – присвистнул кто-то из ребят.

       Шонни спасибо, чуть не ляпнул Марти. Удержался – незачем ссориться. В кои веки как на человека посмотрели. Повторил вслух недавнюю мысль:

       – Могло быть хуже.

       – Быстрей, – поторопил Анегард. – Доберемся до деревни, там отдохнем. Нам не помешает поспать хоть одну ночь в тепле и безопасности.

       В тепле, это да, согласился Марти, но безопасность, это он размечтался. Конечно, постоялый двор – не лес и не поле, но даже самые крепкие запоры не всегда спасают от незваных гостей. Сказал негромко:

       – Эй, Лотар. Ты вот что имей в виду, в этих землях разбойникам переводу нет. Тракт богатый, леса густые, столица далеко.

       – Столица-то при чем? – хмыкнул Анегард. – На разбойников не король охотится, а бароны.

       – Здешние бароны охотятся все больше за королевскими милостями, – объяснил Марти. – А с высот королевского двора, знаешь ли, рухнувший в твоих землях мост или там десяток-другой ограбленных купцов кажутся такой безделкой.

       Анегард нахмурился. Кивнул:

       – Учту.

       Мано, слышавший весь разговор, встал, рявкнул:

       – Сворачиваемся, живо! Ишь, расселись, под крышей расслабляться будете. В седлах не спать, ворон не считать, самострелы держать под рукой. Не на прогулочке!

       – Пока еще как раз на прогулочке, – пробормотал себе под нос Марти. Анегард услышал, но не сказал ничего. Только хмыкнул насмешливо.

 Снег укрыл замковый двор, сорвал последние листья с деревьев, налип на мутные оконные стекла, заслоняя и без того скудный свет. Еще вчера была осень, а сегодня уже зима… В кабинете барона Эстегарда Лотарского воцарился хмурый сумрак, и жаркий огонь в камине ничуть не разгонял его.

       Зато от камина растекалось по комнате живое тепло.

       – Еще раз, Сюзин.

       Сьюз сердито вздохнула, отворачиваясь от окна. Не даются ей благородные манеры! Все эти реверансы, поклоны и полупоклоны, и упаси боги перепутать, кому как кланяться, кому и когда уместно подать руку для поцелуя, с кем здороваться первой, а от кого лишь принимать знаки внимания, едва снисходя к ответному кивку… Ох, насколько же лекаркой проще! Угораздило же…

       Гордо вскинуть голову, пройти по комнате, придерживая пышную юбку самыми кончиками пальцев, мелким шагом, медленно, плавно. Сьюз остановилась перед креслом старого барона, слегка склонив голову, слегка улыбаясь – в точности, как он объяснял. Поймала одобрение в выцветших серых глазах. Наконец-то! Да и хватит, пожалуй, с нее на сегодня.

       – Пора пить лекарство. Замучаете меня этим дурацким этикетом, кто будет отвары готовить?

       – Отвары… – старый барон послушно взял кубок, отпил. – Горький.

       – Зато помогает. Пейте до дна, к ночи я свежий заварю. И не надо так хмуриться. Перед кем мне тут реверансы отвешивать? Лучше семейным даром пользоваться поучите. Анегард говорил, у меня должно получаться.

       – У тебя все должно получаться. Не ворчи, – старый барон взял дочь за руку, и теперь уже нахмурилась Сьюз. Снова у него лихорадка, и хоть бы сказал! Подбросить в камин поленьев, и на кухню, надо приготовить снадобье покрепче.