Распутье (СИ) - Романовская Ольга - Страница 73

Малайонец не договорил и угрюмо уставился в кружку.

Он прав. Сама понимаю, ситуация неприятна, даже унизительна. И мне не меньше, чем Андреасу, надоело жить на два дома, но что поделаешь!

Развод. Да, я не планировала прожить со Свеном до гробовой доски. С Андреасом? Не знаю, теперь я ничего не знаю. Может статься, лучше жить одной. И, разумеется, не здесь. В Галании женщинам делать нечего. В Малайо тоже — хрен редьки не слаще. Только в своём мире.

Вот бы притащить Андреаса с собой! Он бы мог остаться, уладил бы как-то дела с таинственным хозяином. Я бы помогла обустроиться, работу бы малайонцу нашла.

Только ребёнок. Что ты с ребёнком делать будешь, Ира? Родишь и бросишь? Оставишь Свену, подсунешь Андреасу? Словом, головная боль. И всё из-за чьей-то безалаберности. Сил и ума у неё не хватило мужика оттолкнуть или хотя бы за мешочками отправить.

Задумавшись, забарабанила пальцами по столу.

Без ребёнка всё легко.

Здесь — не обсуждается. Я жить хочу, да и Свен заживо зароет. Помню ведь, как требовал обещания не трогать.

Исключительно так и без мужа. Только он, зараза, одну не отпускал, чуял, сбегу.

Значит, Андреас.

— Ты Врата открывать умеешь?

Малайонец изумлённо захлопал глазами, а потом выдал:

— Зачем?

— Домой уйти, — честно призналась я.

Андреас задумался и нахмурился. Потом покачал головой. Лицо его сделалось сумрачным, мгновенно состарив на добрый десяток лет. Если до этого малайонец походил на молодого человека, то теперь превратился в сурового мужчину. А ведь, если подумать, ему уже больше сотни лет! Душе, телу-то меньше. Первое погибло в самом расцвете сил, второе только начинало жить.

— Подумаю, — наконец, сухо ответил малайонец и с остервенением вгрызся в бараньи рёбрышки.

Показалось, или думать Андреасу совсем не хотелось?

— Ты съездишь со мной в одно место? — малайонец расправился с рёбрышком и посмотрел на меня. Губы влажно блестели от жира. — Я так давно тебя не видел…

Это он так на интим намекает?

Теперь пришло моё время хмуриться.

Даже не знаю, хочу или нет. Тут как со Свеном: и не противно, и потребности не испытываешь. Посему зачем заниматься.

— Иранэ, — Андреас наклонился и сжал мою руку, — пожалуйста! Если ты меня любишь.

На мгновение решила: сейчас он меня поцелует. Слишком уж близко оказались губы, слишком блестели глаза. Но Андреас внезапно отпрянул и вскочил на ноги. Одна рука легла на перевязь меча, вторая сжалась в кулак, лелея пламя.

Ничего не понимая, огляделась. Что же так встревожило малайонца? Обычная пасторальная картина.

— За тобой следят, — злым шёпотом сообщил Андреас. — Наверняка ревнивый муж приставил. Чтоб ему не вылезать из колесницы Глойя!

Промолчала: для малайонца это больная тема. Вместо препирательств на тему брака попросила показать или описать того человека.

Обычный. Мужчина. Одет? Да как все одет, не лезь, Иранэ! Угу, а ещё лучше сиди и не высовывайся.

Стоило заикнуться о недругах, как началось! Со мной бы такого не случилось, я свою жену в сомнительные предприятия и чужие постели не таскаю. А сейчас на защиту встану, раз уж благоверный не сподобился, на золото променял.

Андреас велел сидеть, где сижу, и решительно двинулся в сторону соглядатая. Тот, разумеется, дал дёру, но разве от мага сбежишь! Первый же огненный плевок очередью под ноги, и мужик заголосил, заметался, чтобы оказаться в цепких руках Андреаса. Тот лихо заломил ему руки за спину, да так заломил, что наблюдатель завопил от боли. Так недолго и запястье сломать!

— Говори, кто тебя послал! — рыкнул Андреас и грубо встряхнул за плечи.

Мужик ответил ругательством, за что получил под рёбра. После малайонец повторил вопрос, правда, с тем же успехом.

Завязалась драка. Победителем из неё вышел Андреас. Он моложе и маг. Ножом тоже, как выяснилось, владеть умеет. Выбил оружие из рук нападавшего и немного пощекотал ему бока. Я не одобряла подобных методов допроса, но понимала, с гуманизмом в Галании делать нечего. Помнится, Свен тоже не жалел Владислава. Как там он, кстати? Свен, разумеется, Владислав-то умер. Не вляпался ли куда? Ох, загребут их честную компанию в полицию, и останусь я тут одна, беременная.

— Ну, как? — тоном палача осведомился Андреас.

Мужик, кривясь, исподлобья посмотрел на него и напрямик спросил:

— Сам бы сказал? Мне деньги нужны.

— Я дам, — подала голос вопреки тому, что женщине полагалось молчать. — Что и кто тебе приказал?

— Не вмешивайся! — цыкнул на меня Андреас.

Похоже, его задело, что я предлагала тому типу деньги. Нет, не сам факт перекупки контракта, а то, что я отняла сию прерогативу у мужчины. Деньги принадлежат сильному полу, ему и решать все проблемы.

— Так кто? — малайонец вновь стал за главного.

— Человек один. Велел проследить, где девица ходит, с кем якшается и умыкнуть по-тихому, чтобы потом в лесочке… Дело житейское!

Вот и сбылись опасения. У меня снова появились враги в Галании.

С невыносимой силой захотелось домой и чем скорее, тем лучше.

Глава 22. Месть подаётся холодной

Андреас затащил несостоявшегося убийцу в погреб. Тут было темно, повсюду бочки с вином, сидром, элем и прочими напитками. Без лучины или масляной лампы ничего не разглядеть. Пахнет пылью и спиртовыми парами. А ещё полно паутины. Она тут повсюду, едва ли ожерельями не свисает.

Я сидела на пороге и ждала, пока Андреас решит свои «мужские дела». Сердце было не на месте, вздрагивала от каждого шороха.

Со двора доносились голоса посетителей таверны. Вот средневековые люди, восприняли произошедшее как должное, только глянули лениво и вернулись к еде. Никто стражу не позвал. Впрочем, это и к лучшему, только вмешательства властей нам не хватало.

Звуки глухих ударов бередили воображение. Память восстанавливала картины в собственной ванной. Наверное, Андреас занимался тем же: выбивал показания из того человека. Соглядатай ранил его: легко, несерьёзно. Я наскоро перевязала малайонца, чуть ли не на бегу, в этом же погребе, и то только потому, что настаивала. Андреас считал такую царапину не стоящей внимания.

Кто же приказал меня убить? Цеховые? Учитель Свена, так и не простивший оскорбления? Виконт, который из-за строптивой попаданки оказался в щекотливом положении? Очередная фаворитка чёрт знает кого, которой привиделась соперница? Ох, не зря ты боялась оставаться одна, Ира, шестое чувство-то работает! Радуйся, что ножом не пырнули, в толпе сегодня десять раз могли.

— Иранэ, — наконец, позвал Андреас, — иди сюда.

Встала и на ощупь, скользя пальцами по пыльным бочкам, побрела к кругу света от мигающей лампы. Пора бы Галании обзавестись нормальными светильниками. Только, хоть убей, не помню, как делают керосин. Кажется, тут нефть нужна, но неизвестно, есть ли в Галании нефть. А если и есть, добывать её дедовским методом опасно.

Опять-таки прогресс. Далеко не всегда он идёт во благо.

Обо всём этом я думала, пока шла по узкому проходу.

Андреас сидел на корточках возле окровавленного мужчины. Приглядевшись, поняла, у него разбиты нос и губа. Неприятное зрелище!

— Тебе знакомо имя виконта Ставиша? — глядя в упор, угрюмо спросил малайонец.

Значит, таки виконт. Ожидаемо. Даже вдвойне ожидаемо. Аристократы — подлые и трусливые люди, немудрено, что не забыл нанесённую обиду. А ещё клялся, обещал золотые горы! Представляю себе горы: поматросил ночку-другую и бросил.

Кивнула, не вдаваясь в подробности.

— Иранэ, что у тебя с ним? — на лбу Андреаса залегла глубокая морщинка.

Фыркнула. Бог ты мой, ревность мужчин порой не знает границ!

— Я верная жена.

— Чья именно: моя или Гилаха? — с издёвкой поинтересовался малайонец.

Опешив, промычала нечто нечленораздельное. Затем спохватилась и напомнила, что замуж за Андреаса пока не выходила.

— А собираешься? — день выяснения отношений продолжался.