Феномен зверя (СИ) - "Заблудившаяся мечтательница" - Страница 1

Заблудившаяся мечтательница

Феномен зверя

Пролог

Это был не просто секс.

Это была дикая страсть в истинном своём проявлении. Которая ощущалась в каждом вздохе, стоне, и в каждом движении — резком, порывистом, жадном. Не секс, а борьба. Борьба за право главенствовать, вести, победить…

Она царапала влажную от пота спину, впиваясь в неё ногтями и оставляя глубокие борозды на коже, кусала его за плечи и шею, и выгибалась так, словно хотела стать с ним единым целом, но при всём при этом не желала сдаваться. Хотя уже полностью подчинилась ему.

Он же с удовольствием принимал правила игры, пытаясь укротить дикую кошечку, что сейчас металась под ним, сминая пропитавшиеся их страстью простыни, и кусалась, оставляя свой след на его теле, тем самым ещё больше распаляя внутреннего зверя. Ему нравилась её несдержанность. Необузданность. Страсть. И несмотря на её непокорность, он знал, что она уже сдалась.

Сдалась ещё тогда, в клубе. Когда он только увидел то, как она танцует.

Её движения округлыми бёдрами притягивали взгляд, а облегающее платье не давало простора для воображения. Лишь представление о том, как он стягивает его с неё и скользит руками вдоль тела, повторяя контуры и изгибы, останавливает ладони на уровне призывно колышущейся груди, и сминает её, проверяя упругость. А затем ловит губами стон и продолжает исследовать такое горячее и податливое тело.

Уже тогда он знал, что она уступит ему. Иначе быть не могло. Но чего он никак не ожидал, так это отпора. Не совсем убедительного, но всё же. И это только раззадорило инстинкт охотника. Его зверь вышел на охоту. И жертва была обречена.

Но даже когда она сдалась, то не покорилась. Их секс превратился в дикую борьбу, страсть и даже ярость, выплёскивающуюся обжигающими волнами в кровь, под кожу, в каждую клеточку тела, затуманивая рассудок и вознося на пик наслаждения. Её крик слился воедино с его глухим стоном — и мир рассыпался, будто паззл. Чтобы после собраться воедино уже совсем другим: более чётким, ярким и насыщенным — звуками, запахами, образами.

Прерывистое дыхание, бешеный стук чужого сердца и запах страсти, витающий в воздухе — сводили с ума. А обессиленное, разметавшееся по кровати женское тело, наталкивало на вполне определённые желания, требующие продолжения борьбы, вплоть до окончательной и безоговорочной капитуляции непокорной особы.

Но полоса рассвета за окном неумолимо, но жестоко отрезала их от того, что происходило между ними ночью, в этом самом номере отеля, на этой роскошной кровати, возвращая в реальность, где не было места для таких встреч и таких жарких ночей. Хотя, он не против был бы повторить. И знал, что она, несмотря на все свои мнимые протесты — тоже.

Вот только, наступит день — и он забудет про неё. Так же, как забывал про всех предыдущих. А зачем помнить тех, кто единожды — или от силы дважды, — помогал ему коротать длинные ночи? Правильно, незачем. Ведь на большее они могли и не рассчитывать. Ни одна из них, даже если и привлекала его, никогда не сможет быть с ним. Настоящим. И не потому что он не хочет — хотя и это тоже, — а потому, что они — всего лишь мимолётное развлечение. Ни больше. Для серьёзных отношений он выберет кого-то из своих. И никак иначе. Таковы законы.

Поэтому сейчас, когда дыхание его дикой кошечки выровнялось, он оденется и уйдёт. Просто уйдёт и исчезнет из её жизни. Так, как делал со всеми. Номер всё равно оплачен, так что ей останется только последовать его примеру, когда проснётся. А то, что она это сделает в одиночестве и будет корить себя, и злиться на него — так плевать. Одной больше — одной меньше. Ему не привыкать.

— Прощай, кусачка. — Невесомый поцелуй в волосы ставит окончательную точку этой, во всех смыслах жаркой, ночи.

Тихо закрывается дверь, оставляя мирно посапывающую девушку один на один с пустым номером отеля.

И лишь восходящее солнце, скользящее лучами по её лицу, знает, что точка вполне легко может стать и многоточием…

Глава 1

Эмили не любила шумные вечеринки. Как и не любила походы в ночные клубы. Но подруги были слишком настойчивыми, а настроение — слишком паршивым. Поэтому она согласилась.

И только сейчас, лёжа полностью обнажённой на огромной кровати в номере отеля, она отчётливо поняла, что лучше бы этого не делала.

Солнце оглаживало тёплыми лучами её лицо, а мысли медленно собирались в кучу. Так же медленно приходили воспоминания, от которых захотелось зарыться поглубже в подушку и повыть.

Эмили никогда не считала себя слишком легкомысленной и легкодоступной. Но вчера вечером она всё же саму себя переплюнула. И ещё-таки наплевала на собственные принципы. Чего только стоило позволить подругам облачить себя в то отвратительно-пошлое платье, которое теперь мятой тряпкой валялось возле кровати. И ведь не сопротивлялась даже, когда Хлоя и Трис в один голос утверждали, что выглядит она в нём, как «секси-бомба».

Вот её вчера и «бомбануло».

Память «услужливо» подкинула отрывок вчерашнего вечера, когда Эмили, разгорячённая алкогольными напитками, извивалась на танцполе, думая, что соблазнительно танцует. Да это вообще не танец был, а призыв к спариванию! И он, как ни странно, сработал. К ней липли, словно мухи на… сладкое! Она только успевала отмахиваться!

«Во всём виновато это чёртово платье!» — Мрачно подытожила девушка, прожигая взглядом данную одежду.

Решив, что точно сожжёт это безобразие, Эмили поднялась с кровати и направилась к валяющейся на полу ткани, с вполне определённой целью — выполнить свою угрозу, как только вернётся домой.

Но сжигать, как оказалось, нечего. Платье уже давно приказало долго жить, распавшись на части в руках девушки. Несколько мгновений она непонимающе смотрела на остатки платья и размышляла на тему: «насколько надо быть нетерпеливым (и сильным!), чтобы разорвать в клочья одежду?»

А после, опустившись на пол, нервно усмехнулась. И разозлилась. На себя, на того мужчину, что приволок её сюда и испортил платье, на подруг, которые уговорили её пойти в тот злосчастный клуб, и снова на себя. Ведь по большому счету, во всём виновата сама.

Она же столько приставал отшила. А этого не смогла. Точнее смогла, но не до конца. И он сломил её — стоит заметить, не очень-то активное — сопротивление. Ей всего лишь нужно было уйти. Сразу же, как поняла, что этот высокий, симпатичный и безумно сексуальный индивид привлекает её. Но она не сделала этого. И в итоге получилось то, что получилось.

Жалела ли она о произошедшем? Скорее нет, чем да.

Ведь тело до сих по помнило его жаркие губы, обжигающие прикосновения, и движения — резкие, ненасытные и сводящие с ума, от которых даже сейчас внизу живота собиралось в плотный комок томление. Хотелось снова ощутить его в себе… Соприкоснуться горячими телами, скользить кожей по коже, впиваться ногтями в его широкую спину и бессвязно кричать его имя…

Имя. А помнит ли она, как его зовут?

Эмили попыталась порыться в закромах своей памяти, но увы — ничего не обнаружила. А ведь он представлялся ей. И имя было такое… красивое. Но в тоже время резкое. Словно взмах меча, разрезающий надвое парящее в воздухе перо. Странная ассоциация, но Эмили нравилась. Как и обладатель забытого имени.

И она была бы не прочь повторить эту ночь. Ещё раз… так несколько.

Вот только вряд ли тот мужчина захочет продолжения. Это было ясно с самого начала. Всё его поведение говорило о том, что это только на одну ночь. Яростную, страстную и жаркую ночь. Которая в конечном итоге закончится, а утро расставит всё по своим местам.

Так и случилось. Он ушёл, оставив Эмили одну. Хотя она что-то такое и предполагала. Но всё равно было обидно. И досадно. Хотя ничего катастрофического не случилось.

Эмили посмотрела на остатки платья.

«Ну, почти».

Поднявшись, девушка решила первым делом осмотреть номер в поисках какой-нибудь подходящей одежды. К сожалению, таковой не оказалось. Не в халате же ей идти?