Скользящие по грани (СИ) - Корнилова Веда - Страница 67

– Если вы не цените свое положение в обществе и не дорожите собственными замком и землями, то подумайте хотя бы о графине де ля Сеннар, о которой вы проявили столь необъяснимую заботу. Если из-за вашего непонятного упрямства произойдет нечто крайне неприятное с этой бедной женщиной или ее несчастными детьми – увы, но у господина ди Роминели может просто не оказаться иного выхода, кроме воздействия на вас столь жестким и безжалостным способом... Что вы делаете?!

Находясь в укрытии, трудно судить о том, что происходило в кабинете, но до нашего слуха донесся грохот – кажется, уронили стул, потом послышался звук удара и кто-то закричал... Э, да это же стряпчий подает голос! Судя по всему, гостеприимный хозяин этого дома дает урок хороших манер господину Солану. Жаль, что я не вижу столь радующей глаз картины!

– Послушай меня, крючкотвор, и второй раз я повторять не стану... – заговорил барон, и было понятно, что он зол до невозможности. – Сейчас ты уберешься отсюда, и больше никогда не покажешь свой нос в этих местах, а иначе... Лично я руки о тебя марать не стану, но сейчас же дам приказ своим людям: если только хоть кто-то увидит твою наглую рожу в моих владениях, то первым делом этот человек должен будет спустить с цепи собак, и натравить их на тебя, а псы-охранники у меня такие, что одним укусом отхватят у неосторожного раззявы половину задницы, или что иное оторвут, понял? А теперь я не поленюсь, и, как гостеприимный хозяин, покажу, где находится входная дверь и как можно открывать ее головой...

Вновь раздался грохот, возмущенный вопль господина Солана, скрип дверных петель, и крики стряпчего стали удаляться. Спорить готова – сейчас барон едва ли не пинками вышвыривает из своего дома посланника господина ди Роминели. Разумеется, подобное расставание с гостями несколько не соответствует правилам хорошего тона, принятыми в нашем обществе, но, на мой взгляд, сейчас происходит вполне допустимое нарушение этих самых правил приличия.

Снаружи стояла тишина, но мы по-прежнему не шевелились – вдруг некто из стражников все еще находится в замке?, а раз так, то нам следует проявлять осторожность. Мне только и оставалось, что вслушиваться в звуки, доносящиеся снаружи, а вот мысли у Крис, кажется, потекли в совсем ином направлении, скажем так, куда более мужском. Внезапно я осознала, что объятия Криса становятся все сильнее и сильнее, а его губы вновь стали скользить по моей шее...

Разумеется, надо было бы немедленно одернуть молодого человека – тоже мне, нашел время и место, не для того мы тут прячемся, чтоб заниматься глупостями!, но внезапно я вновь осознала, что не имею ничего против таких проявлений мужского внимания, и вовсе не хочу вырываться из сильных рук Криса. А еще я поняла, что не имею ничего против того, чтоб остаться здесь еще на какое-то время, в темноте, тишине и покое, где нет никого, кроме нас двоих, а есть тепло двух тел, ощущение надежности и (вот диво!) желание нежности... Святые Небеса, неужели я могу думать о чем-либо подобном?! Похоже, так оно и есть... Надо же, не ожидала от себя ничего такого, ведь еще совсем недавно одна только мысль о мужчинах подле себя, и тем более о чужих руках на моем теле, вызывала в душе чувство острой неприязни, едва ли не отторжения! А может, все эти чудные ощущения возникли просто из-за того, что вокруг нас сплошная темнота, и каждый невольно ищет возле себя кого-то живого? Наверное, так оно и есть, а иначе откуда в моей голове стали появляться клубы сладкого дурмана, заставляющего забыть все горести жизни...

Не знаю, как далеко губы Криса сумели бы унести меня от реальности, но в этот момент скрипнула входная дверь в кабинет, и я просто-таки шарахнулась в сторону от молодого человека – все, хватит дурить, это добром не кончится, и пока мы оба еще в состоянии трезво мыслить, надо возвращаться к реальности.

– Все, можете выходить... – барон распахнул дверь в нишу и мы, подхватив с пола лежащие там сумки, выбрались из тайника. Прикрыв глаза рукой от слишком яркого света солнца, я всеми силами отгоняла от себя невесть откуда появившуюся мысль о том, что была бы совсем не прочь оставаться в той нише еще на какое-то время... Тьфу ты, пора выкидывать дурь из головы! И с чего это меня вдруг пробило на нежности?!

– Вы все слышали?.. – барон все еще не мог успокоиться. – Ну и наглец! Надеюсь, он получил хороший урок! Знаете, хочу признаться, что несколько лет подряд мечтал о том, как вышвыриваю из своего дома господ ди Роминели!.. По счастью, некоторые мечты все же сбываются, что меня неимоверно радует!

– Мы слышали ваш разговор, и, должен сказать – вы вели себя крайне достойно... – кивнул головой Крис. Молодой человек был совершенно спокоен, а мне только и оставалось, что ругать себя – Крис и бровью не ведет, а вот меня все еще не оставляют воспоминания о том, как его губы скользили по моей шее и дотрагивались до моих губ...

Глубоко вздохнула, пытаясь избавиться от воспоминаний и одновременно стараясь остановить колотящееся сердце. Святые Небеса, я только что едва ли не сдурела и не потеряла голову, только вот непонятно, почему...

Ладно... – одернула я себя, – ладно, почудила немного – бывает, такое может случиться с каждым!, а теперь пора браться за ум и возвращаться к реальной жизни, иначе если меня снова понесет вверх, на розовые облака и в пьянящий туман... Только вот как бы с этих самых облаков не рухнуть на грешную землю, где за невнимательность и беспечность платят очень дорого.

– Молодые люди... – вздохнул барон, садясь за свой стол. – Молодые люди, я считаю необходимым объясниться, как случилось так, что я подписал ту самую проклятую бумагу...

– Вы нам ничего не обязаны пояснять... – заговорил, было, Крис, но барон перебил его:

– Нет-нет, я все же должен вам кое-что разъяснить, а иначе между нами останется недосказанное, чего мне бы никак не хотелось...

Повествование барона было не очень долгим, и было заметно, что нашему доброму хозяину не очень хочется вспоминать о произошедшем, но он все же считает необходимым рассказать нам все.

Оказывается, по молодости барон был женат, только вот его брак удачным было никак не назвать. В свое время двое молодых людей познакомились на великосветском приеме, и их родственники отчего-то сразу же сочли, что эти двое подходят друг другу как нельзя лучше – мол, из них получится идеальная пара. К сожалению, в этом случае родня ошиблась. Почему? Просто едва ли не сразу после свадьбы выяснилось: барон и его жена были настолько разными людьми, что даже в разговорах между собой не всегда находили точки соприкосновения, да и внешне друг другу не нравились совершенно.

Конечно, иногда подобные неприятности в семье со временем сглаживаются, люди как-то притирают друг другу свои характеры, привычки, пристрастия, но здесь оказался совсем иной случай – супруги сами старались избегать друг друга всеми возможными способами, хотя и понимали, что подобное отношение в корне неверно, только вот поделать с собой ничего не могли. К несчастью, в жизни случается и такое. С годами пропасть между супругами росла все больше и больше, хотя какое-то время они честно делали попытки каким-то образом наладить свою семейную жизнь. К несчастью, все оказалось бесполезно.

Когда же через шесть лет совместной жизни у жены барона родился мертвый ребенок, то семейные отношения разладились окончательно, однако главная беда была еще впереди – баронесса заболела. Болезнь была тяжелой, и длилась несколько лет – за это время у бедной женщины постепенно отказали руки и ноги, наступил паралич, а через какое-то время она стала слепнуть. Но главное, что мучило больную и лишало ее сил – это постоянные и непрекращающиеся боли, приступы которых становились все сильней и сильней. От криков бедняжки слуги затыкали уши, а родственники умирающей отныне не показывались на пороге дома барона: мол, видеть ее страдания – это выше наших сил.

В это тяжелое время барон старался проводить все свободное время у постели больной супруги, и, как это ни странно звучит, именно в этот тяжелый период муж с женой словно стали сближаться, их отношения заметно улучшились. Эти двое словно искали друг в друге надежду и опору, но, к несчастью, менять что-либо было уже слишком поздно...