Песня кукушки - Хардинг Фрэнсис - Страница 66

— Мне… — Триста прикусила губу, — мне пришла одна мысль. Я и правда потеряла след прошлой ночью. Они опускались, поднимались и меняли направление так стремительно, что я не смогла за ними угнаться, а стоило мне бежать быстрее, как я начинала рассыпаться на части. Но я их видела, Вайолет! Некоторые из них летели, другие прыгали с крыши на крышу, как я. И машина Архитектора ехала — по стенам, по крышам, по дорогам. И если бы лежал снег, они бы оставили следы.

Вайолет уставилась на нее:

— Ты на полном серьезе предлагаешь мне… — Она умолкла и какое-то время хранила несвойственное ей молчание. — Но я не могу! — прошипела она наконец. — Я это не контролирую. Я не призываю снег, это он преследует меня.

— Я знаю. — Триста украдкой окинула помещение и охватила ладонь Вайолет обеими руками. — Ты такая храбрая, такая бесстрашная и… и я знаю, ты готова встретиться лицом к лицу с любой опасностью. Я знаю, ты пошла бы против Архитектора, мистера Грейса, и птиц, и полиции, и всех остальных до самого конца. И я знаю, что снег — единственное, с чем ты не хотела бы сталкиваться, это правда трудно и пугает, но…

— Но ты настаиваешь, чтобы я перестала бегать. — Вайолет договорила предложение Тристы. — Ты хочешь, чтобы я ждала снег.

Триста схватила сильнее руку Вайолет и спрятала лицо в ее жакете.

— Я знаю, что ты хочешь меня защитить, — тихо произнесла она, — но ты не можешь. Что бы ты ни делала, у меня остался только один день. Я не хочу терять его впустую. Пожалуйста, позволь мне сделать что-то хорошее. Позволь мне выбрать, как действовать.

Вайолет ничего не ответила. Ничего не значит «да», но и не значит «нет». Триста почувствовала, как Вайолет ласково положила ладонь на ее голову. Несколько секунд их молчание было сродни маленькой крепости, готовой выдержать натиск всего мира.

— Пен, — раздраженно сказала Вайолет, — может, хватит?

Триста подняла голову и увидела, что Пен прижала ладони к стеклу и показывает язык кому-то на улице.

— Он первый начал! — упрямо воскликнула Пен. — Разглядывать людей грубо!

— Пен, запредельники смотрят на нас, потому что принимают меня за свою! — заметила Триста.

— Но он не запредельник. — Пен рухнула обратно в кресло и откусила пышку. — Это человек, который не доел свой ланч.

— Что? — Паучьи лапки тревоги пробежали по позвоночнику Тристы.

— Он сидел вон там. — Пен указала на ближайший столик. — Ему принесли сосиски, но он не стал их есть. Просто ушел.

— Вайолет, — обеспокоенно прошептала Триста, — вон столик, за которым сидел тот молодой человек. Тот, с…

«С газетой». На покинутом столике поверх тарелки лежал экземпляр «Эл кроникл». Трио обменялось взглядами.

— Надо убираться отсюда немедленно, — прошипела Вайолет.

Она привстала с кресла и замерла, не успев выпрямиться. Бросив взгляд на улицу, Триста увидела, что привлекло ее внимание. Через дорогу по направлению к кондитерской торопливо шагали двое полицейских. Вайолет прижала ладони к вискам, уставившись на улицу. От ее быстрого дыхания крылья носа затрепетали.

— Вайолет… — В голосе Пен послышалась растущая паника.

— Я думаю, — сквозь зубы выдавила Вайолет. Внезапно в ее взгляде созрела решимость, и она резко кивнула головой. — За мной, быстро!

Они втроем торопливо двинулись между столиками в дальнюю часть помещения, туда, где располагалась уборная.

— Заходите! — Вайолет открыла ближайшую дверь, и девочки втиснулись внутрь следом за ней.

Триста сразу же поняла, что они попали не туда. Стены были выкрашены в темно-оливковый вместо пудрово-розового, пахло незнакомыми запахами, мужским одеколоном и кремом для волос…

— Вайолет, это не тот…

— Тсс! — Вайолет прижалась к двери. Ее взгляд упал на Тристу и Пен, и она криво усмехнулась. — Вы обе, слушайте меня. Когда я скажу «бегите», вы побежите. Не будете ждать меня. Найдете, где спрятаться. Понятно?

— Но…

— Позаботьтесь друг о друге. — Вайолет повернулась, прижавшись ухом к двери и закрыв глаза. — Да, Триста, и удачи тебе со снегом.

Снаружи послышались звуки шагов, потом в дверь загрохотали удары, но не в ту, к которой прижималось ухо Вайолет. Триста предположила, что стучатся в дамский туалет. «Конечно, им даже в голову не могло прийти, что мы можем оказаться тут».

— Мисс Пэриш? — Вежливый и слегка задыхающийся голос явно принадлежал молодому мужчине. — Если вы соблаговолите выйти, мы избежим сцены.

Рот Вайолет исказился в усмешке, рука сжала дверную ручку.

— Мисс Пэриш? — раздался другой мужской голос, более низкий и грубый. — По крайней мере, отпустите детей. Тогда мы сможем поговорить спокойнее.

Длинная пауза. Вздох. Потом звук, словно дверь женского туалета вышибли, и стук сапог по плиткам пола. Вайолет отреагировала немедленно. Она распахнула дверь и бросилась наружу, за ней по пятам выскочили Триста и Пен. Двое полицейских, вломившихся в женский туалет, обернулись как раз вовремя, чтобы увидеть, как Вайолет захлопывает перед ними дверь. Девушка схватила стул из-под ближайшего столика и сунула его в дверную ручку. Дверь задергалась, с той стороны послышались удары кулаков и раздраженные возгласы.

— Бегите! — завопила она.

Дюжины запредельников наблюдали, как Вайолет, Триста и Пен несутся по кондитерской, опрокидывая стулья на ходу. Они слетели вниз по ступенькам, спотыкаясь, ударяясь коленками и поскальзываясь. У продавщиц на первом этаже отвисли челюсти, когда трио неслось по проходу к уличной двери. Молодой человек, не доевший свой ланч, околачивался снаружи, явно не ожидая, что они втроем вывалятся на дорогу. Он окликнул их и попытался схватить Пен, но Вайолет воспользовалась моментом, чтобы толкнуть его плечом. Девушка и незнакомец покатились по тротуару.

— Бегите! — завопила она, заехав своему противнику локтем в лоб.

Триста схватила Пен за руку и рванула куда глаза глядят. Она не знала, где они и куда бежать. Все, что имело значение, — это продолжать движение. Река упорно показывалась по правую руку, словно слишком внимательная няня. Ноги Тристы не издавали ни звука, но шаги Пен отдавались болезненно четким эхом. Как они заметны! «Скажите, вы не видели двух бегущих девочек?» Им срочно нужно спрятаться.

— Сюда! — прошипела Триста и затащила Пен на причал, рядом с которым на воде покачивалась шлюпка.

Она забралась на борт и помогла Пен. Потом, изо всех сил вцепившись в дно причала, она затащила шлюпку под него, так что снаружи их не было видно. В лодке валялось влажное одеяло, которым девочки накрылись на всякий случай. Какое-то время они лежали, задыхаясь, дрожа и прислушиваясь, вдруг Триста уловила знакомый звук. Гортанный непокорный рев — это заводился двигатель мотоцикла.

— Вайолет! — восхищенно воскликнула Пен. — Она сбежала! Сбежала!

Рев мотоцикла поднялся до крещендо, сопровождаемый стуком бегущих шагов и требований остановиться. Грохот двигателя… а потом долгий скрежет резины и череда болезненных ударов. Затем что-то звякнуло, послышался звон разлетающихся деталей — и тишина. Пауза длилась несколько секунд, сменившись растущим гулом голосов, полных тревоги и любопытства, и аккомпанементом громких криков.

ГЛАВА 38

ЗЕЛЕНЫЕ БУТЫЛОЧКИ

Триста лежала на дне шлюпки, крепко обнимая Пени и чувствуя, что ее кости превратились в желе. Она слышала, как Пен издает слабые икающие звуки, будто всхлипывает.

— Вайолет… — прошептала Пен. — Она разбилась. Она умерла.

— Нет, не умерла, — быстро возразила Триста.

Она зажмурила глаза, но не смогла избавиться от шквала образов. Тело на капоте автомобиля, или, может быть, красные осколки разбитого лобового стекла… На секунду она возненавидела Пен — девочка произнесла вслух то, о чем Триста пыталась не думать. Но Пен слишком маленькая и несчастная, чтобы ее ненавидеть, так что Триста попыталась найти в себе обрывки надежды и поделиться ею с младшей сестрой.