Путь небес. Преодолевая бурю - Райт Крис - Страница 76

Флагман Хана ворвался на арену не беспомощным и тоже мог ранить неприятеля. Он дал ответный залп, и стало ясно, что «Буря мечей» сохранила грозные запасы в своих оружейных. Ее ракеты рванулись в стороны, пронеслись сквозь облака плазмы и вонзились в корпуса кружащих неподалеку преследователей. Ее непрерывно мерцавшие лазпушки, питаемые всеми генераторами на борту, вели плотный обстрел, под которым плавился адамантий.

Но все же когда «Буря мечей» наконец преодолела огненный вал «Стойкости», она уже была наполовину разрушена, ее пустотные щиты меркли, искря разрядами, а из пробоин выходила атмосфера. Словно какой-то смертельно раненный аврох, флагман взмыл из дымного месива — все еще громадный и цельный, но быстро теряющий силы.

— Довольно. — Мортарион выговорил, почти прошептал, только одно слово, но залпы тут же прекратились. Хотя корабли Гвардии Смерти нависали над звездолетом Хана, перекрывая пути к бегству, их пушки молчали. — Очистить дорогу.

«Стойкость» нанесла последний удар: одинокий лэнс-луч, нетерпеливо рванувшись из макроорудия на ее хребте, прожег бездну между флагманами и вонзился в пылающий шпиль-мостик «Бури мечей». Пустотные щиты лопнули со вспышкой, которая на мгновение затмила даже сияние варп-разлома. Раненый корабль содрогнулся и начал рыскать, остановленный на полном ходу. Вдоль пушечных бойниц протянулась гирлянда вторичных взрывов, в космос вылетели кружащиеся обломки корпуса.

— Рассчитать перенос, — скомандовал примарх в сладком и ядовитом предвкушении боя. Его изношенные сердца гулко забились, пальцы крепче сжали Безмолвие. — И отправляйте нас.

Двенадцать воинов Савана заняли свои места, их косы бледно засветились расщепляющими полями. Намного больше легионеров встали на другие транспортные площадки, тускло блеснув доспехами «Катафракт» в ослепительных лучах люменов. Всего в первой волне отправлялись триста бойцов — элита легиона, отряд, достойный оберегать примарха, — и за ними должны были последовать остальные.

Мортарион почувствовал резкий жар от колонны телепорта, набирающей полный заряд, и выброс метафизических энергий, которые разрывали варп. Мостик перед ним исчез, скрылся за ослепительно-белой пеленой.

Тепло сменилось лютым морозом, последовал надломленный краткий визг эфирного перехода, и мир ощущений стремительно вернулся.

Под сабатонами примарха скрипнул твердый пол, серебряная завеса отдернулась.

Напрягшись, он перехватил Безмолвие двумя руками и крутнулся на месте, готовясь к шквалу болт-снарядов. Бойцы Савана рассредоточились вокруг, сияя бледной зеленью смотровых линз, и приготовились отражать натиск врага.

Но их никто не атаковал. Мостик «Бури мечей» обезлюдел, его троны опустели, под сводами разносилось эхо. Когда резкие отзвуки телепортации смолкли, над консолями мерцающих люменов и пустых тактических линз разлилась тишина.

Подобравшись, напряженный Мортарион осторожно шагнул вперед.

— Брат мой! — позвал он, пристально вглядываясь в тени.

Примарх подошел к командному трону, также незанятому. Тьму озаряли пучки искр из оборванных кабелей, но ни одно живое существо не бросало вызов барбарусцу.

Воины Савана почти беззвучно ступали следом, лишь глухо скрежетали их древняя броня и окованные железом сабатоны. Мортарион отвернулся от трона, объятый немыслимой яростью.

— Он бежит от меня! — загремел примарх и расколол косой мраморный пол. — Найти его! Перебросить меня к нему — еще не поздно взять след!

Но луч телепорта не вспыхнул и не пронзил реальность, чтобы унести Мортариона прочь. В пустых ячейках сервиторов внезапно ожили экраны когитаторов. Над треснувшими иллюминаторами из бронестекла вновь развернулись пустотные щиты, словно кто-то накрыл весь мостик кисеей. Наведение переброски извне стало невозможным. Снизу донесся рокот запустившихся двигателей, палубы задрожали, и огромные люмен-панели снова засияли ослепительным светом.

Саван мгновенно окружил примарха неразрывным кольцом. Бойцы других абордажных отделений развернулись с болтерами на изготовку, выискивая затаившихся врагов.

На высоких ярусах над командным троном сверкнули сто тридцать два силовых клинка, озарив своды мостика неоново-синим блеском. Сто тридцать два штормовых щита с лязгом прикрыли воинов, сто тридцать две глотки с вызовом исторгли боевой клич.

— Каган! — взревели они в унисон.

Перескочив через край уступа, сагьяр мазан понеслись к палубе, словно падающие ангелы. Зарычали болтерные очереди, снаряды, что помчались к целям, врезались в металлические опоры или раскрошили камень, и Шрамы приземлились, вращая клинками.

Мортарион двинулся к ним, слыша, как внизу нарастает характерный вой перегруженных турбин. Завеса, не позволявшая телепортироваться с флагмана, по-прежнему действовала, и отчаянная битва уже охватила весь мостик.

— Сбейте эти щиты, — прошипел он Калгаро по комму, выхватывая «Лампион» и открывая огонь. — Хоть все силы ада обрушьте на них, но сбейте.

Ворвавшись в ближний бой, примарх начал срубать врагов чудовищными взмахами косы, но уже знал, что никак не успеет перебить всех.

«Буря мечей» сгорала изнутри, ее реакторы вспучивались, раскаленная плазма изливалась из заполненных нижних отсеков. Громадный символ молнии, что висел над командным троном, рухнул на пол; обломки разлетелись по начищенному мрамору.

Не сдаваясь, дикари прорывались к Мортариону, чтобы навалиться на него и замедлить. Белые Шрамы дрались, словно демоны, оставались на ногах после явно смертельных ран и свирепо, самозабвенно хохотали, накатываясь на непоколебимых воинов Савана.

Их возглавлял одинокий хан, вооруженный полуторным терранским клинком. Другие бойцы, атакующие вместе с ним, издавали воинственные кличи родного варварского мира.

Они безнадежно уступали Гвардии Смерти в численности, но их натиск не ослабевал. Телохранители примарха рассекали врагов на куски, струи крови с кос летели на палубу, но Шрамы не собирались отступать.

Шагнув между безрассудными неприятелями, Мортарион лично смел троих одним взмахом Безмолвия изуродованные трупы отлетели в рабочие ячейки. Четвертому он вскрыл грудь выстрелом и направился к их вожаку, который удерживал дикарей вместе. Заметив его, Белый Шрам прикончил своего противника и резко обернулся к примарху.

— Здравствуй, Повелитель Смерти! — почти восторженно крикнул он, занося полуторный меч для выпада. — Торгун-хан приветствует тебя!

— Зачем вам это? — спросил Мортарион, на краткий миг придержав косу. — Зачем впустую тратить жизни?

Но он и сам знал, что это не впустую. С каждой уходящей секундой приближалась смерть флагмана. С каждой уходящей секундой остальной флот Пятого ускользал все дальше. Корабли Четырнадцатого сосредоточили яростные залпы на одной цели, забыв о других, и даже сейчас они били лэнсами только по щитам брошенного, гибнущего звездолета, пытаясь освободить своего владыку из плена.

— Зачем, властитель? — усмехнулся хан, готовясь к удару. — Ради искупления напоследок.

Примарх занес косу.

— Его не существует.

Каган наблюдал за тем, как умирает «Буря мечей», с мостика «Копья небес». Любая рана в корпусе флагмана отзывалась болью в его теле. Огромный корпус звездолета вновь кренился, сотрясаемый лучевыми залпами по командному мостику. Уже скоро изменники собьют последние заслоны, вытащат своих бойцов и возобновят атаку. Сагьяр мазан не продержатся и минуты против грозной свиты его брата.

Джагатая глодал стыд. Вновь сыны примарха умирали вместо него. Вновь схватка осталась неоконченной, и на сей раз уже Хан бежал от дуэли, его флот отступал, орудия мстительных врагов наводились на изнемогающие двигатели его кораблей.

«Вам предначертано быть на Терре».

Все они говорили ему это — Есугэй, Илия, чернокнижник. Грозовой пророк, несомненно, видел в снах последнюю битву на полях перед стенами Дворца, и именно там настанет решающий момент, если таковой вообще будет.