Путь небес. Преодолевая бурю - Райт Крис - Страница 19

Пехотные и артиллерийские части Третьего легиона, реагируя на это, меняли позиции и пытались сбить как можно больше целей. Им сопутствовал некоторый успех, и неприятель по-прежнему нес значительные потери, но сорвать отступление чогорийцев не удавалось.

— С ними так всегда, — тихо пробормотал лорд-командующий. — Не остаются неподвижной целью — прилетают и улетают, как падальщики. Но ради чего?

Системы доспеха справились с потрясением, и Эйдолон вновь начал получать отчеты. Уровень боевых стимуляторов быстро падал, поскольку враги ускользали прочь.

Его вызывал Коненос. Его вызывал Фон Кальда. Охотничьи псы натягивали привязь, требуя, чтобы хозяин позволил им рвануться в пустоту и загнать дикарей.

Лорд-командующий не ответил им. Он оглядел горящие доки, поднял глаза к идеально плавным изгибам сверхмассивного корпуса станции. Представил тысячи смертных душ, как подчиненных ему, так и поклявшихся убить его, скованных цепью ударов и контрударов…

Все атаки были ложными. Маневр с конвоем «Мемноса» прикрывал новый обманный выпад в Калии. Хан показал правую руку, затем левую, но клинок остался сокрытым.

Облизнув губы, Эйдолон едва почувствовал дивный вкус гипернасыщенной крови.

— И что же тогда на Эревайле? — задумчиво проговорил лорд-командующий, пока доки пылали вокруг него. — Что видишь ты, чего не замечаю я?

Глава шестая

Вейлу казалось, что он бежит уже очень долго.

Возможно, он убегал всегда — сначала из почти забытого дома, потом из Алаталаны, затем с Терры и, наконец, от того, что возникло из черного зева пустоты и превратило мир в преисподнюю. Черт, даже Вейл — Пелена — было всего лишь прозвищем, полученным от Питера Ашелье, но оно прижилось. Прежнее имя со временем почти стерлось из памяти.

Но, несмотря на долгую практику, бегал Вейл скверно.

Он был уже немолод и давно страдал от болячек. Его со скрипом приняли в Коллегию Имматериум, а ведь тогда он пребывал в лучшей форме — обученный в схоле, закаленный тренировками офицер-ауксиларий, хорошо питавшийся и следивший за собой.

Но это было очень, очень много десятилетий назад. В изношенных легких Вейла скопились шлаки дюжины миров, которые подтачивали его изнутри, будто трюмные черви — древний галеас. Уголки глаз гноились от загрязненного воздуха, и он не понимал, как Ашелье и остальные с этим справляются. Они всегда тщательно заботились о гигиене. Иначе они и не могли, Вейл понимал это. Он всегда старался лучше служить им и долгое время верил, что приносит пользу своим трудом, что может гордиться собой.

Он остановил бег, прислонился к поросшей лишайником стене и попытался успокоить клокочущее дыхание.

Ночное небо все так же пылало оранжевым светом зажигательных снарядов. Под ногами до сих пор дрожала земля, вспоротая бомбежкой. Вонючие стены, залитые дождем, уходили далеко вверх. Вейл понятия не имел, как называется этот город, и лишь два дня назад узнал, что он находится в княжестве Наванда. Тогда его сопровождала спецгруппа охраны — по крайней мере те, кто выбрался из Ворлакса, — и они спасались вместе, днем отсиживались в укрытиях, ночью пытались смешаться с толпой в неразберихе всеобщего бегства.

Однако бойцы отряда погибли один за другим. Они умирали так, как были обучены умирать: бросались навстречу опасности, закрывали его своими телами. Как же превосходно их натаскали, какую фанатичную преданность дому вбили в них… Отчасти этому способствовали тренировки, отчасти воспитание, но не только. Люди любили Ашелье, и по-настоящему. Так безоглядно, что порой это вызывало тревогу. Даже сейчас, после всего случившегося, Вейл иногда забывал, что ненавидит его.

Пульс начал снижаться, забитая глотка понемногу очистилась. Вейл дрожал под ледяным дождем, стекавшим за воротник. Руины здания на другой стороне улицы еще не остыли после бомбежки и пожара. Карнизы, под которыми укрывался беглец, выступали над фасадами безлюдных разрушенных домов. Все постройки опустели или превратились в убежища для преследуемых и обездоленных.

В самом начале он видел колонны беженцев, идущих на север. Тогда Администратум впервые сообщил о распоряжении покинуть населенные пункты, но Вейл не понимал, как люди будут выживать в каменистых пустошах, где воздух насыщен ядами, а земля пылает от радиации. Питер, напротив, перед отбытием приказал подчиненным любой ценой оставаться на своих постах. Парни доверяли навигатору, ведь он был Ашелье, тем самым Ашелье, поэтому никуда не уходили — пока не замолкли вокс-рупоры и не началась орбитальная бомбардировка.

Тогда убегать было уже поздно, но они все равно попытались.

Вейл снова вздрогнул, не в силах согреться. Он не ел уже три дня, а от зловонной дождевой воды его выворачивало. Оттолкнувшись от стены, беглец снова вышел на мостовую. В десятке метров от него, по направлению к фабричному району, еще горело несколько натриевых фонарей, и Вейл осторожно обогнул грязные лужицы света.

Сам он впервые столкнулся с врагами через несколько дней после нападения. Тогда большинство городов-ульев уже пылало, их окраины превратились в груды щебня и шлака. Центральные шпили устояли, прикрытые пустотными щитами, поэтому неприятели высадились для проведения зачистки. Они явились в позолоченных капсулах, брошенных с небес, словно копья, в сердце раненого мира. Из этих вместилищ вышли монстры — космические десантники, Ангелы Смерти, которых Вейл до этого видел только издали, во время празднеств. Там они носили броню и символику разных цветов.

Но в этот раз воины пришли с оружием, направленным не против врагов Империума, а на его жителей.

Хуже всего оказался шум — над чудовищами непрерывно вздымались волны криков, хохота, безумного рева. На глазах беглеца их вопли стирали в порошок рокритовые стены. Люди бежали от захватчиков с кровоточащими ушами, расширенными зрачками и ртами, разинутыми от жуткого, сокрушительного потрясения.

К тому моменту о приказах Питера уже забыли. Бросив охраняемую территорию, члены дома пустились в бегство. За ними последовали команды телохранителей, по тридцать бойцов для старших магистров, двадцать — для технических специалистов. Под командой самого Вейла находилось больше сорока человек, поклявшихся защищать его до последнего. Все они погибли рядом с ним, по большей части в первых перестрелках, когда отряд выбирался из Ворлакса. За ними погнался всего один легионер — высокомерный в своей неуязвимости, он несся по трескающимся мостовым в поисках добычи.

Хорафф, командир спецгруппы охраны, повел против него половину бойцов с лучшим оружием и лучшей броней.

Вейл пытался отговорить офицера.

— Тебе не остановить одного из них, — сказал он.

Прекрасно понимая это, Хорафф просто кивнул.

— Мы задержим его, мейстер. Дадим вам время спастись.

— Бежим вместе.

— Нет. Отправляйтесь гравитранспортом на запад. Избегайте толп. Враг поплатится за эти зверства. Ему воздастся за содеянное.

«Враг поплатится за эти зверства».

Беглец задумался, верил ли Хорафф в то, что говорил. В последний раз он видел офицера, когда тот уводил бойцов во мрак, в решительную атаку против охотившегося за ними чудовища. Вероятно, командир знал, что они обречены.

Вейл просто продолжил убегать. Он даже не слышал криков. Его сопровождали оставшиеся телохранители, которыми теперь командовала Арьет, заместитель Хораффа, крупная женщина с голосом и повадками бузотера. Когда группа добралась до бункеров гравитранспорта, оказалось, что почти все тяжелые грузовики уехали или сгорели. Арьет реквизировала одну из машин, выгнала перепуганных пассажиров, угрожая им карабином, и толкнула мейстера внутрь. Затем они стремительно помчались через каменистые пустоши. Выходит, Хорафф исполнил хотя бы одно из обещаний — выиграл для них время.

После этого беглецы перебирались из улья в улей, пытаясь обогнать цунами уничтожения. Хищные твари оставались в шаге от них, разрывая планету на куски. Вейл совершенно не понимал смысла их действий — враги явились сюда не захватывать, просто истреблять. Он стал свидетелем поистине кошмарных преступлений. Видел поселения, всех жителей которых выпотрошили заживо и бросили умирать. Брел по горящим уровням городских шпилей, до лодыжек утопая в кровавом месиве. Слышал долгими ночами бесконечные вопли, каких не могли издавать даже звери.