Люди ищут забытое царство
(Рассказы об археологических открытиях) - Моисеева Клара Моисеевна - Страница 21

Автор перевода даёт ещё много обстоятельных объяснений, которые помогают историку лучше понять документ и как бы прочесть то, что находится за пределами этих восьми строк. Разобрав каждое слово и смысл каждой фразы, он вникает в суть происхождения слов и приводит параллели на арабском, персидском, парфянском языках.

Перед нами восемь строк. Коротенькая запись. А сколько важных и интересных сведений она дала нам, когда востоковед составил подробный комментарий!

Мы узнали, какие драгоценные камни любили согдийцы, какие поверья были связаны с ношением драгоценных камней.

Мы узнали методы обработки яхонтов и какие камни назывались яхонтами.

Наконец мы узнали, как дорого они стоили, и, следовательно, смогли сделать вывод, что этими драгоценностями владели только очень богатые люди.

Документы особенно много говорят тогда, когда они читаются рядом с находками.

Эта коротенькая запись о продаже шести яхонтов особенно привлекательна, потому что фрески сохранили нам множество изображений людей в богатых одеждах с драгоценными украшениями. Учёные увидели изображение за двадцать лет до того, как был прочитан этот документ.

Но как ожили эти картины, как засверкали рядом со скупыми строками согдийского купца и рядом с превосходными строками великого хорезмийского учёного аль-Бируни!

Взгляните снова на строки, оставленные нам гонцом Деваштича:

«…господину, государю, великому оплоту…»

И если после этого вы посмотрите на превосходное серебряное блюдо, на котором искусный чеканщик сделал барельеф, изображающий крепость, в дыму пожарища и воинов, повешенных вниз головой, перед вами живо встанут события тех дней, которые арабский летописец ат-Табари увековечил в скупых строках.

Он рассказал лишь о том, как был обманут князь Деваштич, который поверил арабскому наместнику Саиду ал-Хараши, пообещавшему самаркандскому государю свободу, если он сдаст свою крепость.

Ат-Табари приводит строки другого арабского летописца, ал-Мадаини, который писал о том, как Деваштич долго не соглашался сдать крепость. Как он просил пощады для своих людей и как, получив обещание от арабского наместника, сдался, был милостиво принят, обласкан, обнадёжен, а затем вероломно был распят на древней могиле.

Развалины Пенджикента с его очень интересной и своеобразной архитектурой, с остатками водопровода, с улицами ремесленников и прочитанные востоковедами документы — всё, вместе взятое, позволило учёным снова найти забытое царство и ощутить дыхание жизни древней Согдианы.

Архитектор на развалинах

ы спросите: для чего нужен архитектор на развалинах? Ведь не станут же восстанавливать этот древний город, построенный когда-то из такого непрочного материала, как плиты из лёсса. Архитектор нужен для того, чтобы изучить этот город, чтобы понять искусство строителей и зодчих, чтобы узнать, как благоустроены были дома в древности, и ещё для того, чтобы прочесть эту глиняную летопись, таящую так много загадок.

На протяжении долгих лет архитектор В. Л. Воронина выезжала с археологической экспедицией на раскопки.

Она вместе с археологами раскрывала погребённые под толщей земли помещения. Тщательно вымеряла каждую стену, каждый проём, каждую арку. И с величайшим вниманием изучались все те остатки строительного материала, которые удалось подобрать среди руин.

Вместе с археологами она стала свидетельницей трагедии Пенджикента, когда увидела остатки обугленных деревянных колонн, куски обугленных фризов, деревянных статуй, стоящих в нишах, причудливо вырезанных деревянных карнизов.

Как ни странно, но именно пожар помог архитектору сделать реконструкцию древних сооружений. Вы спросите: каким образом? Ей помогли обугленные куски дерева, избежавшие тления.

Архитектор-историк отлично знает, как строили в те далёкие времена, какими пользовались материалами, каким способом достигали необычайной прочности и гармонии. Эта красота понятна не только специалисту архитектору, но и каждому человеку, который с интересом посмотрит на остатки древнего сооружения и попытается мысленно дорисовать его и увидеть его таким, каким оно было до разрушения.

Но архитектору стало уже привычным мысленно дорисовывать эти руины.

И это знание истории и тщательное изучение каждой находки позволило ей воссоздать и жилище князя с просторным айваном, украшенным резными колоннами, карнизами и фризами. Она смогла воссоздать на куске ватмана древнюю крепость и храм.

Рабочий день архитектора на раскопках полон нескончаемых забот и волнений. Ведь дело не только в том, чтобы обмерить высоту стен и сводчатых потолков. Для того чтобы сделать реконструкцию, нужно сохранить каждую деталь, которая случайно уцелела под толщей земли.

И вот, когда была найдена первая обугленная колонна, когда упаковывали в вату и укладывали в ящики каждый кусок уголька, архитектор вдруг обратила внимание на то, что некоторые кусочки угля как бы отшлифованы, имеют какие-то закругления. И она стала складывать мозаику, не ведая, какой она будет выглядеть.

С величайшим терпением она очищала обугленные остатки дерева, заливала их парафином, чтобы не рассыпались хрупкие обломки чего-то пока ещё непонятного.

Но когда парафин сковал воедино уже готовые рассыпаться угольки, архитектор увидела обломок деревянной капители, на которой были вырезаны кисти винограда с листьями.

Теперь уже надо было закрепить это дерево воском и смолами. Когда дерево было пропитано смолами, которые сделали его таким же крепким, каким оно было до пожара, и когда были склеены все обугленные кусочки, этот обломок капители, хранящийся теперь в Эрмитаже, уже говорит каждому, кто смотрит на него, об искусстве резчика.

Точно так же были собраны обуглившиеся наличники арки дверного проёма, куски деревянной плахи с резным орнаментом. Но самым удивительным были деревянные скульптуры.

Деревянные статуи танцовщиц, которые когда-то украшали просторные залы княжеского дворца, поразительно хороши.

Было невероятно трудно собрать воедино куски обугленного дерева, чтобы воссоздать статую изящной танцовщицы, украшенную амулетами, бусами, в одежде из тонкой, прозрачной ткани.

Сохранилась вычурная причёска с украшениями, хорошо виден стройный стан, но лицо уничтожено огнём, его нет.

Письменные источники тех далёких дней сообщают о громкой славе, которой пользовались среднеазиатские танцовщицы далеко за пределами своей страны. Они чем-то напоминают скульптуры Северной Индии. Однако учёные утверждают, что скульптуры пенджикентских танцовщиц, так же как и остальное резное дерево, являются произведениями местных художников. Может быть, не случайно лучшие современные резчики по дереву в Таджикистане происходят из местности, расположенной по соседству с Пенджикентом, которая называется Ура-Тюбе.

Архитектор В. Л. Воронина за годы работы в археологической экспедиции Пенджикента создала бесценные страницы истории архитектуры древней Согдианы. И сейчас, глядя на крепости, дворцы и храмы, воскресшие на бумаге и в то же время обогатившие историю, мы можем ещё лучше нарисовать себе картину жизни этого древнего царства.

Согдийские монеты

чём могут рассказать медные монеты? О многом! Прежде всего это самый ценный материал для историков, которые хотят определить время. Дело в том, что многие находки долго не открывают тайны своего времени. И в Пенджикенте было так, что раскрытые археологами помещения с большим количеством вещей не могли всё же рассказать о времени гибели этого города, хотя видно было, что погиб он при трагических обстоятельствах, сожжённый врагами.

Сотни монет, найденных среди руин, на очищенных от слоя заносов дорогах, среди развалин храмов и дворцов, помогли учёным датировать события далёкого времени.