Курьер. Дилогия (СИ) - Покровский Владислав Евгеньевич - Страница 53

   - Что это, Антон Сергеевич? - удивлённо спросил Игорь, когда мы подбежали к этому чуду техники и вместе с толпой полезли внутрь.

   - Не помню точно, - я напряг свою память, в пыльных покрытых паутиной и прочей гадостью сундуках которой чего только не валялось, - но, кажется, это называется "троллейбус", - шепнул я на ухо Дегтяреву, хватаясь за поручень и выпрямляясь в салоне, придержал на голове шляпу и церемонно раскланялся с одной дамой, насколько позволяла теснота салона, едва позволявшая дышать.

   - Ничего себе, - вздохнул он восхищённо, а я в это время как раз боролся с натиском толпы, которая не желала равномерно распределиться по салону, а потому торчала возле дверей и давила так, что спирало грудную клетку и было весьма непросто дышать.

   - Трол-лей-бус, - произнёс Игорь по слогам, - какое слово-то красивое...

   Я удивлённо воззрился на него - отжигает ученик однако, ничего не скажешь. Как можно думать о красоте слов, когда эта поездка напоминает чувства рыб, законсервированных в банках.

   Минут через десять стало полегче, троллейбус останавливался ещё несколько раз, и толпа, сменившись в составе, заметно поредела и уже не так жала, в кои-то веки можно было нормально по-человечески вздохнуть. Я подумал немного, сверился с картой в голове на всякий случай и выяснил, что мы продолжаем двигаться в нужном направлении, и осталось уже не так далеко. Наверное, всё дело было в улочках: кривые как походка кавалериста они запутывали, обманывали, кружили не хуже леших и мавок из древних сказок, по-своему очаровывали и заманивали в свои сети, а уж погрузившись в них, запутавшись и завязнув, ты никогда уже не смог бы вырваться, не оставив в их лабиринтах частичку своего сердца. В этом прелесть и сокровенная тайна всех незнакомых городов, которые ловят в сети своих улочек и мостовых одиноких глупых до романтичности странников, испокон веков путешествующих между мирами и спокойно ходящих через их грани.

   - Игорь, - позвал я тихо.

   Парень, восхищённо созерцавший заоконный пейзаж, встрепенулся и обернулся ко мне.

   - Да, Антон Сергеевич?

   - Тебе выходить на следующей остановке.

   - Но почему?! А?..

   - Маяк настроен на мой активатор, - я говорил тихо, чтобы не слышали другие, - ты не сможешь через него пройти. Поэтому выходи сейчас и постарайся найти точку перехода, где Грэй тебя сможет забрать.

   - Хорошо, Антон Сергеевич, - Игорь кивнул и посмотрел на меня. - Я бы хотел, конечно, с вами, но... Как скажете.

   - Вот и молодец. Заплати за проезд и... возвращайся на фирму. Да кстати, - я помолчал немного, задумчиво рассматривая его, - можешь, в принципе, считать, что экзамены у меня ты сдал на твёрдое "хорошо".

   - А на "отлично с минусом" не потянет? - парень улыбнулся.

   - Нет, - строго сказал я. - Расход боезапаса выше рационального и обусловленного ситуацией - я успел заметить. И вообще ты не заметил разве, что я сделал вид, будто забыл, что у тебя хвосты по галактографии?

   - Антон Сергеевич, вы самый лучший преподаватель на свете! - заверил он меня пылко и клятвенно, и я чуть не рассмеялся.

   - Иди уж, подхалим...

   Троллейбус остановился, дверцы отворились, и поток толпы хлынул наружу, освободив несколько сидячих мест в салоне. Усаживаясь в одно, я краем глаза успел отметить, что продравшийся через толпу Игорь подбежал к водительской кабине и что-то протянул туда, постоял так пару секунд и быстро зашагал по тротуару куда-то вдаль, не оглядываясь, не оборачиваясь и не терзаясь ложными сомнениями.

   Я покачал головой - серьёзный парень, воспитанный, такими грех швыряться, ему бы усидчивости и спокойствия чуть побольше и можно уже к общей работе подключать, а как он взломал протокол связи и вклинился в координатный массив... Я с уважением покачал головой и твёрдо решил по прибытии на фирму закрыть его задолженности по экзаменам и ходатайствовать за него перед Аластором или Бенефициусом: насколько я помнил, им обоим нужны были толковые операторы и инженеры-техники.

   Троллейбус неспешно катил вперёд по улицам, по проспектам, пересекал площади и продирался через переулки, городская планировка заворожила меня: переплетения улиц затягивали, умоляли окунуться в них с головой, упрашивали пройтись по ним, камни мостовых дрожали от желания оказаться у меня под ногами, я почувствовал сильнейшее желание выйти из троллейбуса и направить стопы вдаль, обойти все дворики, улочки и подворотни, окунуться во вторую истинную жизнь этого города и взглянуть на него изнутри, полюбить его или отвергнуть, но всё равно познать его и стать счастливым от этого...

   Внезапно я заметил, что на меня все косятся подозрительно, огляделся, однако не смог поймать ни одно взгляда. Напряжение я чувствовал нутром, по всей видимости одетые в белый костюм с чемоданчиком и шляпой люди, восхищённо пялящиеся в окно, не вызывали у местных ни грамма доверия. Как это всё знакомо... Я пожал плечами и встал с сиденья, подошёл к дверям - старая русская закалка: подозрительно и настороженно относиться ко всем одетым как я сейчас типам буржуйской наружности. И никак это не исправишь, увы... Минутку, я ведь сейчас вовсе не в милой сердцу России. Тогда в чём дело?

   Я поднял взгляд, осмотрел салон - всё чистенько, красиво, никаких глупых надписей на стёклах нет - затем без особого интереса, скуки ради мазнул им по головам людей - все утомлены, раздражены, почти нигде не видно улыбки или надежды во взгляде, все подавлены проблемами - посмотрел в потолок и совершенно случайно бросил взгляд на кабину водителя, любопытства ради перевёл его на лобовое стекло, и в тот же миг моё сердце будто сдавило раскалёнными клещами.

   "Будь проклят этот день!", - возникла вдруг в голове гневная мысль.

   Расталкивая людей, я бросился к заднему окну, набирая силы для удара, и прыгнул, группируясь и втягивая голову в плечи. Сухой дребезжащий режущий звон и мгновенная боль от порезов, пронзившая всё тело, смешались воедино, в этот же миг я выпал из троллейбуса на асфальт, больно ударившись локтями и коленками, и покатился по нему. Сзади отчаянно загудело, я резко подобрал под себя ноги и одним сильным толчком швырнул своё тело на тротуар, опрокинув стойки с газетами.

   И в этот миг резко запахло озоном...

   Бока троллейбуса выгнулись, стёкла завибрировали, задрожали, покрылись паутинкой трещин, внутри салона сверкнула пронзительно-яркая голубая вспышка, и грянул гром. Невероятной силы взрывная волна с корнем вырвала крышу, раздробила бока троллейбуса, превратила в пыль кресла и поручни, а после этого ударила всесжигающая, всеиспепеляющая волна адского пламени. На улицу обрушился стеклянный дождь - раздробленные в мелкий порошок и расплавленные стёкла троллейбуса усыпали всё вокруг - асфальт почернел и начал плавиться, оплыл комками металл, и превратились в парующие лужицы резиновые шины. Страшный скелет того, что несколько секунд назад было транспортом, обгорелый оплавившийся остов, пылающие багровым огнём угольки костей не одного десятка людей, место пиршества смерти - вот, что я увидел и что неизгладимо врезалось в мою память. Я поднял слезящиеся от дикого жара и страшной боли за гибель ни в чём не повинных людей глаза и увидел, как из клубов дыма выходит три силуэта в бронекостюмах, убирая оружие в заспинные и боковые держатели и доставая парализаторы.

   "СМЕРТЬ!!!" - заревело в голове, и я вскочил на ноги одним резким порывом. "Смерть!!" - вторили разуму древнейшие инстинкты, призывающие встать на защиту слабых. "Смерть!" - прошептало сознание, мораль с ним согласилась и ненадолго разжала свои цепкие объятия.

   И зверь внутри меня вырвался на волю...

   Пиджак улетел в сторону, туда же отправилась шляпа и чемоданчик. Я хищно потянулся всем телом, глаза и сознание заволокла багровая пелена безумия, глотка исторгла рык, губы скривились в предвкушении крови, и я рванулся вперёд.