Курьер. Дилогия (СИ) - Покровский Владислав Евгеньевич - Страница 42

   Противный множественный скрежет передёргиваемых затворов заставил меня временно отказаться от мысли воспользоваться остановкой времени, я снова вытянул руки по швам и прикинулся паинькой, сделав милое доброе лицо, при этом непонимающе нахмурившись, - чего стоим, кого ждём? Хотите информацию изъять, изымайте, я не сумасшедший, лезть на нацеленные мне в живот автоматы и дробовики не стану, вот если бы была возможность воспользоваться активатором... Эх, в такой ситуации даже автономный режим не поможет, его возможности не столь велики, как хотелось бы.

   Великий Космос, кто же они такие, эти "чёрные"?! Стоят, не шевелятся, будто замерев по команде "Раз, два, три, в позе статуи замри!", не чешутся, не сопят, не покачиваются, не переговариваются - они хоть люди вообще?! После того робота я уже сомневался.

   Позади раздалась короткая мелодичная трель - лифт приехал... Ну очень вовремя, он бы ещё на полгода опоздал.

   "Чёрные" замерли как по команде "смирно", вытянувшись в струнку и задрав подбородки, я залюбовался: столь идеально ровному строю мог бы позавидовать даже элитный спецназ гвардии СБФ, после чего неспешно обернулся. И обомлел...

   Из лифта выскочило несколько вооруженных людей в бронекостюмах из пластистали, они мигом осмотрели помещение, рассредоточившись по периметру и потеснив "чёрных", теперь уже и их автоматы оказались нацелены мне в грудь, а вслед за охраной из лифта вышел тот самый старый клиент, которому я должен был принести информацию.

   Он обошёл меня кругом, осмотрев со всех сторон, у меня создалось впечатление, будто меня примитивно оценивают, как выставленного на продажу мерина, и мне это жутко не понравилось. Он встал передо мной - довольно миловидный моложавый дядя лет пятидесяти с хвостиком с благородной проседью на макушке и висках - сверкнул вставными зубами и продемонстрировал свои огромные как у женщин мягкие наверняка добрые карие глаза. Он встал передо мной, покрутил в пальцах сигару, которую вынул изо рта и придирчиво осмотрел меня с головы до пят. Я рыпнулся, порываясь отдать ему вирр, однако бряцанье затворов, проскрежетавшее совсем рядом, в который раз остановило меня.

   - Итак ты и есть Андрей Преображенский, - начал этот "Дедушка", как мысленно я его окрестил, напрочь забыв его имя, хотя Капитошкин мне его специально раза три или четыре повторил, - тот самый лучший курьер, о котором мне столько говорили.

   Он поцокал языком, оценивающе нахмурился и через несколько секунд недовольно поджал губы.

   - Знаешь, парень, кто-то может и считает тебя одним из лучших, но я в этом так не уверен. Слабоват ты, тощ чрезмерно да и двигаешься как беременная корова на льду, если уж не смог от моих красавчиков убежать, - он любовно похлопал одного из "чёрных" по плечу. - Хотя, признаю, экземпляр хороший, прообраз выбран верно и точно, с этим, признаться, никто не подкачал, а я-то боялся...

   - Простите? - я нахмурился непонимающе.

   - Экземпляр, ты должен молчать и ждать, когда тебе соизволят задать вопрос! - рявкнул он, и я оторопел - это он мне, что ли? - Ты не имеешь права разговаривать! Ты никто! Ты Экземпляр! Право говорить есть лишь у избранных, у тех, кто смог пройти Арену...

   - Что?! - рассердился я и тут же рухнул на колени, задыхаясь от резкой сильной боли в рёбрах, по которым прошёлся прикладом автомата один из охранников.

   - Экземпляр не понимает, - развёл руками этот "Дедушка". - Придётся воспитывать, а жаль... Ну что ж хватайте его, парни. На Арену его!

   - Что?! - заорал я, вскакивая на ноги.

   На меня вдруг навалились все: и "чёрные", и охранники - не ожидая этого, я упустил несколько секунд, когда ещё можно было отбиться, в результате на мне повисло более десятка человек. Руки рванули и вывернули с такой силой, что чуть не сломали, на ступни сразу же наступила не одна нога, я молча вырывался, извиваясь всем телом, двое охранников пропустили удары и осели мешками на пол, ещё один "чёрный" захрипел от боли, когда я лбом ударил его в висок, после чего ткнул подбородком в горло, поддевая его кадык. Однако это были единичные победы, в основание черепа сзади ткнулось что-то холодное похожее на ствол пистолета, я забился ещё сильнее, и в этот момент раздался лёгкий хлопок, и я ощутил неглубокий укол, от которого моментально стали ватными ноги, затем потяжелела голова, закрылись веки, и я мешком повис в руках охранников.

   "Циклота?н, - мелькнула последняя мысль в гаснущем сознании. - Точно, циклотан вкололи, сволочи..."...

   Я спал, и мне снились сны. Они были разные... Одни напомнили мне моём детстве, другие заставили вспомнить первые шаги на театральном поприще... Ещё одни сны показали мне вновь ту памятную встречу с Шелой, в небольшом ресторанчике на крыше одного из марсианских многоэтажных домов, я залюбовался, вспоминая и заново переживая те события, и тут вдруг заметил кое-что любопытное: а ведь тот, кто целился и стрелял в меня тогда в том ресторанчике, он ведь был в чёрном плаще и в чёрных очках со здоровенным чёрным пистолетом... О, Триединый, опять "чёрный"?! Их что на одной фабрике делают?! Да и откуда он вообще взялся в прошлом?! Или это совпадение?..

   Я бы витал во снах еще долго, учитывая мою любовь к поспать и поваляться пузом кверху, хоть до второго Большого Взрыва, однако меня как всегда грубо обломали. Откуда-то сверху на меня обрушился поток ледяной воды, и я вскочил на ноги, фыркая и отплёвываясь. Протерев от воды глаза, я осмотрелся... и выругался... Так крепко, как только мог. Потому что...

   - Экземпляр, - загремел из динамика голос "Дедушки", - мы посовещались и решили удостоить тебя чести сразиться на Арене с лучшими представителями твоего мерзкого рода. Если ты победишь, то покинешь Арену целым и невредимым, если нет, то не переживай, вирр-диск уже у нас, кодовые слова мы из тебя вытянули, информация доставлена, твоя работа выполнена, мы довольны. Теперь скажи нам, Экземпляр, ты согласен драться?

   - Да что за бред?! - искренне возмутился я и тут же рухнул на пол клетки, да, именно клетки, корчась от дикой боли, пронизывавшей всё тело.

   - Мы не советуем тебе разевать свой поганый рот для излишних комментариев, Экземпляр, - поучительно прозвучал голос из динамика. - Мы и так оказали тебе честь, что снизошли до общения с тобой.

   Я встал на колено, упираясь руками в пол, и попытался прийти в себя, рука машинально дёрнулась к панели активатора и тут вдруг лапнула пустое место. Я потряс головой, сбрасывая пелену с глаз, и с тревогой посмотрел на правую руку не веря своим глазам, провёл левой рукой по ней, ладонь коснулась кожи, волос... Активатор исчез! Дерьмо!.. Я одним резким прыжком вскочил на ноги и стал осматриваться, выясняя обстановку.

   - На Арене поддерживается постоянный уровень болевого пси-излучения, - менторским тоном продолжил "Дедушка". - Если его повысить, вот как сейчас, например...

   Я взвыл и снова рухнул на колени, согнувшись и стукнувшись лбом о пол, сотрясаясь в страшных судорогах, - каждая клеточка тела горела диким пламенем, кричала и плакала так, будто её жгли огнём, рвали, резали на кусочки, убивали электричеством... М-мать их так, как же больно! Я сжал зубы, чтобы не заорать прилюдно, и всё же предатель-стон вырвался-таки из потаённых глубин моей тушки, организму, как оказалось, было плевать на моральные устои, он хотел жить и точка. Ну я тебя на тренировках погоняю, гад, сам не рад будешь, что запросил пощады. Предатель!..

   Стон, видимо, был услышан, похоже, что его только и ждали, боль моментально исчезла, я краем уха услышал злорадное хихиканье и сам себе пообещал, что при первой же возможности сломаю этому ублюдку шею. Если доберусь до него, конечно... Но, хвала звёздам, эта жуткая боль исчезла, значит хотели поглядеть и прощупать мою несгибаемость, ну что ж поглядели, твари? Прощупали? Я собрал волю и все оставшиеся силы в кулак, напряг дрожащие в судороге руки и ноги и начал потихоньку разгибаться и вставать. Тело слушалось плохо, мышцы, испытавшие длительный болевой шок, рефлекторно сокращались, из-за чего координация движений была не ахти какая, однако могучий интеллект победил. Держась руками за воздух, я с трудом встал, разогнулся и, поминая Триединого незлым тихим словом, попытался устоять на ногах и унять головокружение. К моему огромному удивлению это мне удалось.