Курьер. Дилогия (СИ) - Покровский Владислав Евгеньевич - Страница 18

   Хм, интересно, мне кажется или это действительно так: почему-то именно сегодня смрадное дыхание смерти раздаётся как-то уж слишком близко, настолько близко, что волосы у меня против желания встают дыбом от столь неприятного соседства; я не боюсь её, я люблю с ней поиграть, но бедный мой инстинкт самосохранения. Эх, смерть, смерть... Неужто ты устала ждать, когда я к тебе приду, и сегодня решила сыграть ва-банк? Ну давай, давай... Мой ход первым, я играю сегодня белыми, и я хожу...

   На бегу не больно-то пофилософствуешь, всё внимание на то, куда ставишь ногу, что за местность впереди, на контроль дыхания и прочая, прочая... Погнался за умной мыслью, и вот ты уже прозевал малейший выступ, не рассчитал угол наклона и не учёл скольжение, и... Финита ля комедиа! Но!.. Я не такой! Я лучший! И не побоюсь это с гордостью повторить ещё раз и ещё: я лучший из всего того космического разнопланетного быдла, что собралось под крылышком у старого мудака Капитошкина. Я по праву считаю себя лучшим, потому что...

   Получай, гад!

   Взмах кулаком, и смерть падает... Больше не поднимется! Ведь я лучший!

   Забавно, в этот раз смерть принарядилась: чёрный костюм, туфли, судя по виду, кожаные, белоснежная рубашка, галстук, очки чёрные. Красавец...

   Ещё один! Впереди, метрах в пяти! И уже целится в меня из пистолета...

   Я мощно отталкиваюсь от пола, по инерции пробегаю по стене, хватаюсь рукой за незаметный крюк, вбитый в потолок, видать на нём раньше висела люстра, и...

   Удар!

   Удар с разворота ногой в грудь - это красиво... Смерть со всхлипыванием оседает, а я уже отталкиваюсь от груди этого чёрного таракана и перепрыгиваю через него, лечу спиной вперёд, в неизвестность, и разум тихо верещит от страха, а тело сладко ноет в предчувствии столкновения и грядущей за ним боли. Ох уж этот маленький паникёр разум...

   Треск и звон... Симпатичная мешанина звуков ломающейся рамы и бьющегося стекла. Я лечу... спиной вперёд... в неизвестность...

   Глаза увидели, и разум молниеносно отреагировал - моя рука выстрелила и намертво вцепилась в остатки рамы, которые едва держатся на честном слове и парочке ржавых гвоздей. Я как паук прилепился к стене дома на высоте десятого этажа, а внизу летят, кувыркаясь и переворачиваясь, осколки стекла, я зачарованно смотрю на них... Я всей душой с ними... Ведь они такие же блестящие... Как и я.

   Десятый этаж? Высоковато? Ха, мелочи! Я оглядываюсь - метрах в трёх от меня стена другого дома - шершавая, вся в гнилой штукатурке... Интересно, в какое время меня забросил этот неандерталец Бенефициус Грин? Здесь ведь всё так... мерзко! И недочеловеки ходят далеко внизу. Они не такие как я, они не люди!..

   Рама, дико визжа, вдруг начинает подаваться под моим весом, гвозди понемногу выползают из стены... Пора! И я упираюсь ногами и резко отталкиваюсь.

   В стене напротив окна, но они заколочены - дома давно заброшены, а может их готовят к сносу, мне всё равно. Мне нужно то окно внизу на уровне четвёртого этажа, и я прыгаю как кузнечик, отталкиваясь поочерёдно то от одной стены, то от другой, и постепенно опускаюсь вниз. Скажете трудно? Для недочеловеков, умеющих разве что переползать с тротуара на тротуар, вполне возможно. Для меня же нет! Ведь я лучший!..

   А вот и оно. Окно, что мне нужно. Последний прыжок, и я хватаюсь за раму, пальцы крепко впиваются в дерево, упираюсь ногами, что уменьшить нагрузку на неё. Ноги немного гудят, но всё хорошо...

   Р-раз, и я рукой вырываю одну из досок, перекрывающих доступ. Два, выламываю другую. Осталось само окно, чьи стёкла давно потеряли свой блеск, перестали быть похожими на меня. Я поискал глазами и тут заметил сверху над окном небольшой выступ, декорации, блин. Я уже собираюсь подпрыгнуть, уцепиться за него и ударом обеих ног разбить раму, как вдруг...

   Окно вдруг открывается изнутри. И тут я замираю, потому что в лоб мне смотрит дуло большого чёрного пистолета, и палец чьей-то руки уже придавил спусковой крючок...

   Забавная ситуация, если не обозвать по-другому, смерть впервые смотрит мне прямо в лицо, а ведь до этого момента она побаивалась столь близких знакомств. Ну что ж, она принарядилась: чёрный костюмчик, белоснежная рубашка, даже пистолетик чёрный - всё в точности как у тех двух наверху. Имидж у неё нынче такой, что ли?

   Не на того напала, старушка! Ведь я лучший!..

   И я резко разжимаю хватку. Мгновение, когда я с наслаждением смотрел в дуло пистолета, а разум выл и метался как загнанный в ловушку зверь, когда на весы была положена жизнь... Оно ушло... Смерть проиграла в очередной раз, и я с сожалением констатировал этот факт - люблю борьбу, но не люблю её финал, каким бы он ни был.

   Выстрел рявкнул над головой, но я уже скользил вниз. Третий этаж, второй уже близко... Сейчас!

   И я отталкиваюсь ногами, прыгаю к противоположной стене дома, отталкиваюсь от неё и, зацепившись руками за декоративный выступ над окном, сильным ударом ног с грохотом разбиваю раму и доски и влетаю внутрь.

   Привет, смерть!

   Раз! Я делаю сальто вперёд, и носок моего ботинка бьёт смерти в висок. Два! По инерции я разворачиваюсь и наношу прямой удар ногой в грудь. Ощущения попавшего под такой удар сродни ощущениям человека, которого лягнул подкованный слон. Три! Блок удара, перехват, нырок под тело, и вот ещё одна смерть летит рыбкой в разбитое окно. Я могу долго так с ними забавляться без особого ущерба для себя... Ведь я лучший!..

   Звук выстрела! И сильная боль в груди!..

   Что-то не так... Но что?

   Ещё один выстрел - и я вдруг чувствую, как какая-то неодолимая сила выбрасывает меня из окна, и я лечу вниз, в компанию разбитых стёкол и вырванных с гвоздями досок... Но кто?! Как?!

   Я протягиваю руку к окну, которое стремительно удаляется вверх. Я лечу... И вновь кричит от ужаса разум, а тело умоляет сгруппироваться перед неизбежным ударом, но я лишь улыбаюсь... Смерть не настолько ещё умела, чтобы вырвать меня из лап жизни. Она всё ещё недочеловек... Что она может сделать со мной? С лучшим из лучших!..

   Я чувствую удар, и голова внезапно взрывается от дикой боли, всё моё тело парализовано, но это пустяк... Сейчас я засну, а когда проснусь, всё будет по-другому. Не знаю уж как, но явно по-другому... А сейчас мне всего лишь нужно поспать, и чёрт с ним, с заказом, подождёт немного, никуда не денется...

   Тьма спешит ко мне, милосердная тьма. Вот она обволакивает моё сознание, оно постепенно засыпает, вот уже и руки уходят во тьму, она касается ног, её неспешные прикосновения убаюкивают меня, я потихоньку засыпаю...

   Эй, смерть! Спой мне колыбельную! Ну же, давай...

   Ведь я лучший!..

Глава 7

   Стон, вырвавшийся из глубин моего организма, поверг меня в праведный шок. Неужели старею?! Всего три часа тренировки, а сил уже нет никаких, и можно лишь исполнять упражнение "сосиска", вися на турнике мёртвым грузом.

   Я снова громко и с удовольствием застонал, про себя отметив, что лежать в позе перееханной грузовиком лягушки на довольно жёстком полу всё же иногда бывает удобно. Мне бы галавизор сюда и Шелу под бок, и можно считать, что жизнь удалась...

   Я предпринял попытку встать, мышцы сразу же зарыдали и заревели в унисон, я даже скривился от их усердного кооперированного рёва. Встал. Помотал головой. Дождавшись, когда картинка перестанет скакать перед глазами, я с ненавистью посмотрел на противоположную стену, затем на экран компьютера, висящий слева. Щёлкнул пальцами. Экран помигал и выдал результаты тренировки, я печально вздохнул - отделаться от ещё трёх пробежек по потолку не удалось, а я так надеялся... Два раза я пробежал очень удачно, компьютер зафиксировал результат в 87 % попадания (для тех, кто не в курсе, 95 % - это идеальный результат, добиться которого пока невозможно, не приспособлен человеческий организм к таким испытаниям, а экспериментировать с кибер-имплантами никому не хочется). После второго раза я резко пошёл на третий, однако вспотевшие ноги подвели, и я с высоты шести метров грохнулся на пол. Разумеется, программа амортизации падений, приобретённая Капитошкиным лично за полцены, не сработала, и я от души приложился всем своим организмом о действительно жёсткий пол и очень правдоподобно изобразил умирающего лебедя.