Глухие бубенцы. Шарманка. Гонка
(Романы) - Бээкман Эмэ Артуровна - Страница 12

— Что поделывает Роберт? — небрежно спросил он.

— Слоняется где-то, — хмуро ответила Бенита.

Они дошли до реки. Йоссь остановился, схватил Бениту за руку и привлек к себе.

Какое-то мгновение они стояли совсем близко друг от друга, слушая, как бьются сердца.

Внезапно Бенита повернулась и, оставив Йосся на верху склона, стала спускаться к реке. Шаг ее был слишком резвым, а темнота слишком плотной, и Бенита поскользнулась. Упав на левое колено, она вскочила и от резкого движения порвала подол платья. Вытянув вперед руки, чтобы удержать равновесие, она прислушалась, видимо надеясь услышать от Йосся хоть одно слово, но наверху все оставалось тихо. Бенита отыскала ногой камень и медленно пошла через реку. Было жутковато одной в кромешной тьме переступать с камня на камень, нащупывая дорогу в черной как деготь воде.

Откинув прясла лаза, она прошла на выгон. Рыжий мерин Молларта дружелюбно заковылял ей навстречу, и она потрепала его по шее. Направляясь с выгона на луг, Бенита замедлила шаг — сейчас взойдет солнце. Скользя голыми ступнями по холодной от росы траве, Бенита смотрела на кроны старых елей, темневших на заречном лугу. Несколько ленивых, закоченевших от ночной прохлады лягушек отскочили в сторону, уступая ей дорогу. Ступни горели и, хотя плечи дрожали от холода, Бенита чувствовала, как вверх по телу поднимается тепло.

Солнце коснулось крон самых высоких деревьев, над туманной дымкой, словно огненные пирамиды, заполыхали верхушки елей. Река, вдоль берегов которой тянулся ольшаник, тихо журчала, еще погруженная в глубокие сумерки. Безветрие и бледное предрассветное небо сулили хорошую погоду.

Бенита остановилась. Она взяла кофту и платок в одну руку, а постолы в другую и взмахнула обеими руками, точно мельничными крыльями. Солнце вставало, на мельничном бугре запламенели гроздья рябины. Желтые стволы берез словно приподнялись навстречу солнечным лучам.

Затем засверкала холодная трава, и Бенита, скользя ступнями, заспешила к берегу. На миг остановившись, она перевела дыхание, оглянулась и увидела за собой ярко-зеленую полосу на серебряной поверхности луга. Ни единого больше следа, слово кто-то прошел тут на лыжах, роняя по дороге капли росы.

Бенита быстро стянула через голову платье. Ей хотелось искупаться до того, как тени окончательно спрячутся за деревья и кусты.

Пальцами ног она оттолкнулась от песчаного дна реки и поплыла против течения. Над водой поднимался пар, камыши колыхались от движений Бениты. Зеленый плот из листьев кувшинок покачивался на тугих стеблях, словно на якорях. Обратно Бенита плыла на спине. Там, где было помельче, она упиралась ногами в дно и, набрав полные пригоршни воды, плескала ее себе в лицо и на плечи. Выйдя на берег, Бенита, чтобы согреться, стала прыгать под деревьями, потом растерла тело жестким холщовым полотенцем и натянула кофту. Затем Бенита обмотала полотенце вокруг шеи и, сунув в рот два пальца, засвистела, как мальчишка.

На другом берегу показался Йоссь, он прислонился к стволу березы и зевнул. За спиной у него торчал ствол ружья. Бенита расхохоталась. Страшась холода, Йоссь натянул ворот свитера на самый подбородок, тщательно застегнул пуговицы пиджака и сдвинул на глаза кепку, словно лоб его боялся прикосновения утренней прохлады.

Не поздоровавшись, каждый из них прошел по своей стороне метров сто вверх по течению, туда, где можно было перейти реку по камням, не замочив ног. Перепрыгивая с камня на камень, Бенита добралась до середины реки и, наклонившись вперед, стала ждать. Йоссь еще сколько-то прошел вверх по реке и, внимательно оглядевшись вокруг, поставил ногу, обутую в сапог, на кочку. Подняв ружье, он выстрелил в темный щучий омут. Сразу же на поверхность белыми брюшками кверху всплыли плотвички, и течение отнесло их к Бените. Она быстро собрала рыбу и кинула на берег.

— Ну что, достаточно? — спросил Йоссь, когда Бенита разогнула спину.

— Пальни еще разок! — крикнула Бенита.

Прогремел выстрел.

На этот раз улов был хуже.

— Ну? — осведомился Йоссь.

— Хватит. Спасибо, хозяин, — добродушно бросила Бенита.

Йоссь вскинул ружье на плечо, на этот раз стволом вниз, и поплелся по камням в сторону своего логова — убежища от всяких бед.

Бенита, тихо насвистывая, нанизывала на прутик рыбу.

Только она собралась идти домой, как ей навстречу с радостным тявканьем бросился дворовый пес.

За ним на довольно большом расстоянии шел Каарел с каким-то ящиком в руках.

— Ты что делаешь? — крикнула ему Бенита.

— Две! — провозгласил Каарел. — В ловушку эти поросята не лезут, а вот в куничьи силки сегодня ночью попались две!

— Наконец-то! — обрадовалась Бенита.

Приблизившись, Каарел поднял ящик повыше, и Бенита услышала там шорох и возню.

— Отнесу в реку, — пояснил Каарел, — под водой открою заслонку и они, дьяволы, пойдут ко дну.

— Валяй, — сказала Бенита и позвала собаку. Но псу вовсе не хотелось сидеть на цепи. Он отбежал в сторонку, намереваясь обнюхать стволы деревьев и слегка полить их.

Бенита пошла к выгону.

За это время капли росы скатились по стебелькам отавы на землю. Сенокос, выгон и межа зеленели настолько свежо и аппетитно, что любо-дорого смотреть. Яркая зелень никак не хотела поддаваться осени, словно права была мудрость, гласившая: если ты растешь у самой земли, век твой будет долгим.

У лаза Бенита остановилась и оглянулась на реку — удалось ли отцу утопить крыс. Старик взволнованно размахивал руками, до Бениты донеслись проклятия и ругань. В следующую минуту на зеленом лугу мелькнули две огромные крысы, мчавшиеся прямо к хутору. Старик громким голосом науськивал собаку, но разыгравшийся пес никак не хотел понять, что надо работать и хватать мерзких паразитов.

Бенита фыркнула — неудобно было на глазах у растерянного Каарела громко смеяться — и повернула к дому.

Внезапно она умолкла, за ее спиной стоял Молларт.

— Видели, как неслись? — спросила его Бенита.

Он кивнул.

— Хвосты распрямили, помчались, видно, здорово истосковались по дому, — улыбнулась Бенита.

— Выплыли! — издали закричал Каарел. — Чертов пес!

Надо же было кого-то обвинить в неудачной охоте.

Молларт с Бенитой направились к дому.

— У нас амбар каменный, — начала рассказывать Бенита. — Только и есть, что два ряда бревен наверху под кровлей. Крысы так прогрызли деревянную часть, что, того и гляди, крыша рухнет. Когда иду в амбар, всегда беру с собой на всякий случай дубинку. Крысы из закромов с шумом лезут в ходы между балками. Хорошим манерам они не обучены и потому норовят скопом залезть в одну дыру, пищат — и ни с места. Тогда я и принимаюсь лупить их своей палкой, у стервецов тельца толстые, шерсть густая, ну прямо серые поросята, знай себе, причмокивают под ударами. Что поделаешь, однажды вытряхнули крысу из силков в мешок, думали, мешок о стенку — и готово. Но оказались недостаточно расторопны — крыса успела прогрызть мешковину и удрать. Хитрые бестии!

— Племенные животные! — рассмеялся и Молларт.

Бенита посмотрела на него да так и продолжала смотреть — дольше, чем это подобало. У него были странные карие глаза с желтыми крапинками, расходившимися подобно искоркам от зрачков в стороны. Бенита почувствовала, что теряет уверенность. Свободной рукой она поправила полотенце на шее и стала придумывать, что бы еще такое сказать.

— Я смотрю, вы и рыболов, — заметил мужчина, словно хотел дать ей время прийти в себя.

— Да, — ответила Бенита, — вот собрала несколько плотвичек.

— Волшебная река, в которой собирают рыбу, — обронил мужчина и приподнял прясло лаза, чтобы Бените не пришлось перелезать.

— Я только свистну, как они сами подплывают и нанизываются на прутик. Знают, что мне некогда часами простаивать над поплавком.