Будда, или Легенда о Разбуженном принце - Сергеева Татьяна Юрьевна - Страница 20

И с этими словами она сняла с себя кусок материи и вручила его монаху. Монах, произнеся благословение дарению, взял эту материю и пошёл туда, где пребывал будда.

— Дай мне то, что ты принёс, — попросил, увидев его, будда. Монах очень удивился, но протянул ему ткань, поднесённую женщиной. Хотя она была ветхой и грязной, но будда принял её с почтением, обеими руками. Люди из царской свиты, находившиеся в то время рядом и всё это видевшие, с презрением стали говорить друг другу:

— Как мог будда взять в руки эту старую и дурно пахнущую ткань. Зачем она ему понадобилась?! Пусть только пожелает, мы вмиг доставим ему сколько угодно драгоценных шелков.

— По-моему, — сказал будда, услышав такие разговоры, — все ваши подарки уступают этому чистосердечному дару.

Многим от этих слов стало стыдно за себя, а царь приказал послать богатые одежды супругам.

— В то время та бедная женщина и была нынешней девушкой по имени Сита, — закончил свой рассказ Будда. — Подарив кусок материи, она при каждом рождении появлялась на свет одетой в белую ткань, не знала бедности и всего у неё было в достатке.

О Золотом божестве и Золотом сиянии

з уст Будды его ученики услышали историю о юноше по имени Золотое божество. Его родители были очень богаты. Когда ребёнок родился, от него исходило золотистое сияние. Отец и мать пригласили астролога — предсказать судьбу сына. Посмотрев на ребёнка, астролог обнаружил на его теле много добрых примет и дал малышу имя — Золотое божество.

В день рождения Золотого божества во дворе дома его родителей сам собой появился колодец. Он был широк и глубок, но главное — каждый мог зачерпнуть из него воду, а вместе с нею получить то, что желал. Кто хотел новые одежды, немедленно получал их; кто мечтал о вкусной еде или питье, получал еду и питьё; желавшие серебра, золота и драгоценных камней, получали всё это.

Когда мальчик подрос, он успешно овладел науками, чем несказанно радовал своих родителей. Пришло время, и они решили, что пора женить сына. Отец стал повсюду искать невесту, да не простую, а красавицу, достойную его сына.

В то время в соседней стране в одной богатой семье подрастала девочка, имя которой было Золотое сияние. Как и у Золотого божества, её тело сияло. Молва о чудесной девушке донеслась до юноши, а молва о необычном юноше дошла до девушки, и обе семьи решили породниться. Свадьбу сыграли на родине девушки, а жить молодые отправились в дом жениха, в город Саватху. В это время там находился Будда со своими учениками. И молодые люди решили пригласить Учителя на угощение в свой дом. Услышав проповедь Будды, они пожелали стать его последователями и попросили у родителей разрешения вступить в монашество. Те согласились, и супруги пришли туда, где находился Будда. Они припали к стопам Учителя и промолвили:

— Прими нас обоих в монашество.

— Придите во благе! — сказал на это Будда.

Юноша стал монахом, а его жена была поручена Буддой заботам Праджапати. Вскоре они оба стали архатами — святыми, чем немало удивили многих учеников Будды. Они долго недоумевали, а потом обратились за разъяснениями к Учителю.

— Скажи нам, — спрашивали они Будду, — что свершили в прошлом эти двое, если уже с момента рождения они обладали такими драгоценностями и таким большим достоянием, могли всё, что угодно, получать из колодца желаний?

— Во времена будды Випашьина его ученики ходили по городам и селениям, творя благо живым существам. Зашли они как-то в один дом, где жили супруги-домохозяева. Их родители в прошлом были очень богаты, а вот дети сильно обеднели.

— При жизни наших родителей, — говорили супруги, — наши кладовые были полны едой. Однако тогда нам не представился случай встретиться с буддой или его учениками. Сейчас же мы так бедны, что спим на куче соломы, нет у нас и горсти зерна, чтобы совершить им подношение.

— Ступай в нашу кладовую, — сказала жена, — и пошарь там, может быть, что-нибудь и осталось. Что найдёшь, то в дар и поднесём.

Муж пошёл в кладовую и начал поиски.

— Что можно найти в пустой кладовой? — думал он. Вдруг его рука нашарила в щели пола когда-то закатившуюся туда золотую монету.

— Вот радость-то какая! — воскликнул муж и позвал жену, чтобы показать ей свою находку.

— Что будем делать с этой монетой? — спросила его жена.

— Давай что-нибудь на неё купим и подарим ученикам будды, — предложил муж.

— За одну монету можно купить лишь простой глиняный кувшин, — сказала с грустью его жена.

— Глиняный кувшин или серебряный, какая разница, — поспешил утешить её муж. — Для будды и его учеников главное, что мы почтим их подношением.

— А, знаешь, у меня ведь есть зеркало, — вспомнила жена. — Правда, оно очень старое, но его можно положить на кувшин, который мы наполним водой. И всё это поднесём монашеской общине.

Так они и поступили. Монахи приняли их подарок. Одни из них напились из подаренного кувшина воды, другие омыли из него руки, третьи вымыли свои чаши для сбора подаяния. Супруги, видя, что монахи использовали их дар, радостные вернулись домой.

— Так вот, — закончил свой рассказ Будда, — те супруги вновь родились и стали Золотым божеством и Золотым сиянием. Благодаря тому, что они когда-то поднесли в дар ученикам будды кувшин с водой и зеркало, во всех последующих рождениях они были наделены красотой, а тела их светились золотым блеском. И так было на протяжении многих их рождений, а сейчас они стали архатами.

— Помните, — обратился Будда к ученикам, — поднеся небольшой дар, можно обрести благую заслугу безмерной величины.

Опоясанный пальцами

днажды Будда пришёл в Саватху, чтобы переждать время дождей в парке Джетавана. Вскоре к нему пришли жители города. Они были очень обеспокоены.

— Что случилось? — спросил их Будда. — Отчего вы так напуганы?

— Учитель, — сказали жители, — мы пришли предупредить тебя: в окрестных лесах появился разбойник. Он уже погубил многих, потому не выходи из города, пока царь Прасенаджит не разделается с этим душегубом.

Будда поблагодарил людей, опасавшихся за его жизнь, и предался размышлениям. Он думал о разбойнике, так напугавшем жителей, но не о том, как изловить и уничтожить этого лютого зверя, а как помочь ему вновь стать человеком. Своим пророческим взглядом Будда увидел, как много лет назад в семье первого советника царя Прасенаджита родился сын.

— Этот ребёнок отмечен знаками благих заслуг, — заявил родителям знаток примет. — Он непременно будет обладать выдающимися способностями и проницательным умом.

— Какое имя следует дать мальчику? — спросил, услышав такие слова, отец ребёнка.

— Что удивительного произошло перед его рождением? — спросил прорицатель.

— Мать ребёнка и прежде была хорошей женщиной, — ответил советник, — а перед рождением сына её нрав стал ещё более кроток и благороден, с любовью и милосердием относилась она ко всем окружающим, и те забывали, что такое горе.

— Это — заслуга мальчика, — сказал знаток примет, — да будет он называться Атапа, что значит «Не знающий горя».

Мальчик рос, радуя родителей, а когда повзрослел, то силой сравнялся с самыми могучими бойцами. Он один мог противостоять тысяче человек, в прыжке хватал птицу, летящую в небе, а скоростью бега спорил с лошадью.

В то время в царстве Кошала жил один брахман, знаток священных текстов, который славился своей учёностью. И учились у него постоянно пятьсот юношей. Родители Атапы привели к нему сына и отдали в учение. Юноша так был прилежен в занятиях, что за один день изучал больше, чем другие за год. И в течение недолгого времени он постиг все науки.

Наставник возлагал на юношу особые надежды: хотел сделать его своим преемником. Другие ученики также относились к Атапе с большим уважением. Заметила прекрасного юношу и жена брахмана. Она влюбилась в Атапу и постоянно думала о нём. Однако юноша днём и ночью находился с другими учениками, поэтому ей не представлялось случая поговорить с ним. А поскольку её желания оставались неосуществлёнными, страсть прочно укоренилась в сердце женщины. Как-то раз один человек пригласил брахмана с учениками погостить у него. Чтобы жене не было страшно, брахман решил оставить с ней одного из учеников. Хитрая женщина быстро сообразила, как ей достичь желаемого и завладеть Атапой.