Созвездие Девы (СИ) - Крылатова Екатерина Александровна - Страница 73

- О да, – в нос ударил приторный запах одеколона. – Всё дело в том, Вера Сергеевна, что я давно и безнадежно влюблен в вас. Будьте моей навсегда!

А вот это уже что-то новенькое, но всё равно, какая пошлость! И ведь некоторые, без имен, ухитрялись поддаться подобным чарам.

- Право, не знаю, – картинно попятилась. – Это так неожиданно, – куда уж неожиданнее.

- Я сделаю всё, что вы захотите, только не говорите «нет». Скажите «я подумаю»!

- Я подумаю, – сложно, что ли?

«Все бабы – дуры, их только пальцем помани. Замужние, не замужние – дуры. С Романовой, правда, облажался, шибко нравственная оказалась. Зато эта… Если женщина – бэ, то медицина тут бессильна. Бэ – это хроническое»

Ах ты, баран недостриженный!.. Момент атаки всё-таки пропустила, хотя инструктировали не раз. Меня не просто прижали – буквально пригвоздили к стене. Грубый, какой-то животный поцелуй – я почувствовала, как взбунтовался желудок. Федя действовал профессионально: правая рука крепко держала на одном месте (силушка у него богатырская, не с моей дистрофией возражать), а левая полезла под юбку. Нельзя бить его магией, Соболева! Нельзя! А коленом? Коленом можно!

- Уй! – Никифоров взвыл и согнулся в три погибели. Удар коленом я в последний миг усилила магически. – Ах ты!..

Захотелось сплюнуть и как следует вытереть губы, но я твердой рукой набрала номер. Не забыть бы сценарий.

- Алё, мииилый? – респект гламурным блондинкам. – Слууушай, зай, а я от тебя ухожу! Как куда?! К Феде! Он такой классный…

Всё, моя часть миссии выполнена. Можно со спокойной совестью переложить ее остаток на остальных. Откуда не возьмись появился Воропаев, а за ним и Жанна с немаленькой делегацией… Мама дорогая, да тут каждый второй если не зам, то заведующий! И все видят меня в… хотя нет, не видят. Камень с души!

- Ой! – пискнула Жанна. – Здрасьте, Федор Валерьевич! Да вы, как вижу, вполне смирились с моим отказом. Не такая уж и «неземная любовь» была.

- Минуточку, – «не понял» Сева, – какая-такая любовь?! Жанна?..

- А что я?! Я ничего! Он первый ко мне полез!

Глаза замов и завов напоминали плошки. Разогнувшийся Федя попытался было смыться под шумок, но Артемий неласково удержал его за шкирку.

- Останьтесь, Штирлиц. Мы еще не закончили.

- По какому праву вы меня тут держите?! Немедленно уберите руки!

- А то что? – Воропаев глядел на него с плохо скрываемым отвращением. На скульптурных губах любителя женской ласки обретались кроваво-красные следы моей помады.

- А то… а то… Вы хоть знаете, кто я?!

- Знаю. Мразь ты, Федя, вот кто, – громко подсказал зав. терапией.

Наш сценарий свернул не в ту степь. Романовы затихли, перестав изображать бурную семейную ссору. Все остальные как-то сразу позабыли о своих теоретических делах и ждали развязки. Наталья Николаевна сняла очки, спрятала их в карман халата. Вперед вышли Таша, Камилла, Карина, Таня и еще несколько потерпевших.

- Правильно сказали, Артемий Петрович. Еще какая мразь, – процедила Таша. – Думаете, это первый случай? Далеко не первый. Я готова подтвердить, что за малым не стала жертвой сексуального насилия со стороны этого человека.

- Что ты говоришь?! Ужас-то какой, – запричитал Федор, дернувшись. От былой благопристойности не осталось и следа: сейчас он выглядел озлобленным, затравленным и жалким. Аж перекосило всего от злости. – А кто весь день передо мной задом крутил, Папа Карло? А эта, – он дернул головой в мою сторону, – вообще сама на меня запрыгнула. Вы посмотрите на нее, шалаву такую…

Удар в челюсть, и Федя полетел кувырком. Шмякнулся о дверь процедурки, рванулся на обидчика и улетел куда дальше. Толпа ахнула, кто-то вскрикнул. Поняли, что шутки кончились.

- Ты не просто мразь, Федя, – Воропаев встряхнул рукой, сжал и разжал пальцы. Ухитрился ударить так, что ни одной костяшки не стесал, – ты у нас еще и гнида.

- Да пошел ты!

Если Федя считал себя черепашкой ниндзя, то он глубоко ошибался. Артемий ловко ушел в сторону и хорошенько наподдал ему сзади. Не больно, но наверняка обидно. Коллега взвыл и вновь кинулся на врага.

- Артемий Петрович!

- Федор Валерьевич!

Никифорова на месте держали двое, к Воропаеву не посмел приблизиться никто. Вот оно, общественное мнение. Знают, что себе дороже.

- Я, конечно, не до конца понимаю, что здесь происходит, – подал голос Илья Алексеевич, – но давайте пройдем в конференц-зал. Там и разберемся.

- Уберите вы руки! – зашипел Федя на Дмитрия Олеговича. – Сам дойду.

- Вам, товарищ, деваться некуда.

Картинно сплюнув, Никифоров вырвался и зашагал следом за остальными.

Мы плелись в самом хвосте.

«Ты как?»

«В норме, противно только. А ты?»

«Предупреди Малышева, чтобы после работы задержался»

«Не надо! Вы же его убьете!»

«Надо, Вера, надо. Ловко ты придумала, с помадой. Долго не сотрется?»

«С неделю. Может, с полторы, – я нашла в себе силы улыбнуться. – Зря ты его ударил. Репутация Рэмбо – опасная вещь»

«Не сдержался. Он назвал тебя… Виной всему твой долбанный наряд!»

На самом деле, именно мой «наряд» послужил краеугольным камнем всего плана. Уволят Федю или нет, но уважать точно перестанут. Когда тебе мерещатся «ночные бабочки» вместо приличных девушек – это уже диагноз. Эффект Голого короля.

В конференц-зале собрались все свидетели происшествия, лишних и любопытных попросили выйти вон, однако стульев всё равно не хватило. Явилась Крамолова, только-только разобравшаяся с проверяющими из наркоконтроля. Повезло, что они были в соседнем корпусе, а то не миновать бы нам беды. Скандал местного масштаба – не чета скандалу районному.

Федя отчаянно тер губы, но лишь перемазал руки помадой. Сходить с кожи она не желала, въедаясь еще глубже. Среди коллег проносились смешки и шепотки.

Главная ведьма велела разъяснить ей причину столь многолюдного сборища во внеурочное время. Слово взял Воропаев. Совершенно бесстрастно, даже холодно рассказал о поступке подающего надежды. Упомянул аналогичные случаи, прокомментировал оставленные без внимания жалобы. Об оскорблении и несостоявшейся драке он счел нужным умолчать, но слегка припухшая физиономия Казановы с разбитой и испачканной помадой губой была красноречивей всяких слов.

Федя пытался отнекиваться, уповая на мой пресловутый «безнравственный» наряд. В ответ ему вежливо посоветовали купить очки, а заодно провериться у психиатра. Все видят одно, а ты – кардинально, даже диаметрально противоположное. Должно навести на мысли.

Битву мы выиграли, даже подруга Жанны не понадобилась (ей была уготована роль законной жены). Не думаю, что Марья Васильевна надолго оставит здесь спонсорского любимчика, ибо никакие теплые отношения не стоят психа в коридорах. Но поживем – увидим. В любом случае, свой урок Федя получил, всерьез его больше не воспримут, а любая особь женского пола за километр будет обходить.

- Бабы – далеко не дуры, Федор Валерьевич, – сказала я ему на прощание. – Прежде чем ублажать свою похоть, убедитесь, что не идете на поводу у выбранной вами «дуры». А слово «бэ-э-э» как нельзя лучше отражает вашу истинную сущность.

- Ты что, мысли мои читала, Вера Сергеевна? – хмыкнул он, уже смирившись с неизбежным.

- Ну что вы, к чему? Они у вас на мор… на лице написаны.

Баланс мировой справедливости был в очередной раз восстановлен.

- Федю вспомнила?

- Его, – я лениво потянулась, разминая затекшее тело. – Дурачок, до последнего ходил с помадой. Позавчера только оттер.

- Да? Признаюсь, не видел.

- Зря. Счастливей нет на свете человека, чем Федя, что отныне без помад…

- Наверное, теперь безумно рад, – подхватил Воропаев, – что больше не похож на…

Мой ноутбук чуть не полетел на пол. Нужная рифма пришла как-то сама и сразу.

- А, знаешь, я готова ждать и год, и два, и… столько, сколько потребуется. Это ведь не важно, правда? Если всё будет хорошо…