Я родилась пятидесятилетней...(СИ) - Веселая Мария - Страница 21

Я подняла бровь в лучших традициях шефа Свон:

— Незнание не освобождает от последствий, парень… — театральная пауза, дадим волю воображению мальчика. — Но на первый раз обойдёмся предупреждением, да?

Парень истово закивал.

— Доведи эту ценную информацию до прочих смельчаков и сможешь сесть за наш столик в столовой, — воспитание кнутом и пряником всегда оставалась одной из самых эффективных методик…

На лице у парня промелькнула хитринка, и я решила предупредить заранее, чтобы не было лишних поползновений:

— Из-за недобросовестного доведения информации или повторения сегодняшнего инцидента твое право на место может сгореть, и его займёт более сообразительный парень…

Воспитуемый сначала скис, но потом улыбнулся и приосанился.

— Я понял, мисс Свон, — шутливо козырнул мальчишка. — С этих пор я, Тайлер Кроули — ваш бессменный телохранитель и защитник вашего покоя.

Я только посмеялась тогда, но пока Кроули свой чин отрабатывал… Одна девочка заметно бесилась от новоприбывшего поклонника в моём полку, но не пакостила. А на злобные взгляды у меня выработался иммунитет после биологии. В конце концов, обиженной Лорен далеко до смертельно опасного вампира.

К слову о комариках, Эдвард в школе отсутствовал, и все мои мрачные мысли могли бы быть заняты понедельником, на который мистер Баннер запланировал лабораторную, а книга обещала прибытие моего кровососущего соседа, но сегодня было 21 января…

В этот день последние двадцать шесть лет моё настроение погружалось в мрачную меланхолию, напоминая о страшном дне моей потери. День моего личного траура, когда я полностью раскисаю и позволяю боли в сердце скручивать своё тело.

В этот день погиб Лёша.

В этот день я всегда брала выходной на работе, запиралась в квартире, одевалась, как на свидание, наливала в два бокала его любимое красное вино, которое сама терпеть не могла, пересматривала наши старые фотоснимки, смотрела фильмы, на которые мы ходили с ним ещё до рождения дочери, перебирала воспоминания… И плакала, как тварь, конечно же.

Это был день моей личной слабости, в который я была как никогда депрессивна и противно ранима. В этой жизни я старалась держать себя в руках, в конце концов, у меня долгое время оставалась надежда на встречу с мужем, даже на его спасение… Но когда я поняла, что в этом мире его, возможно, никогда и не было, я начала позволять себе выплакаться в этот день, так и оставшийся для меня черным.

Хмуро глядя на страшную дату, я решала для себя дилемму. Идти или не идти в школу. В принципе, Рене всегда сквозь пальцы смотрела на мои редкие прогулы, не замечая в силу рассеянности, что дата прогула всегда одна, хотя иногда мне везло и день оказывался выходным. Я притворялась больной и запиралась у себя в комнате с томиком Рафаэля Сабатини. Мой любимый капраз обожал приключения капитана Блада, ну и сам был рыцарем до идиотизма.* (так в шутку называет Сабатини своего героя)

Притворяться же больной с папой было чревато. В порыве напрасной вины любимый отец накупил бы кучу ненужных лекарств, лично отвёз бы в больницу, извелся бы сам, ну, и меня заодно… Да и врать ему не хочется. Скрывать же в этом городке что-то бесполезно. Хорошо вампирам. В них не верят. А вот в прогулы подростков миссис Коуп, ой, как верит, так что каждый раз просвещает родителей.

Вздохнув, я пошла собираться в школу.

Не изменяя старой традиции, я надела платье. Зелёное. В той жизни я была чуть-чуть с рыжиной, так что Лёша часто говорит, что этот лягушачий цвет меня только красит. Я улыбнулась в зеркало, смахнув слезу.

— О-о, началось, Валентина Архиповна, уже расклеиваемся, да? Ладно, тушью не красимся, впрочем, как всегда.

Шмыгнув носом, я резко ущипнула себя за щеки, вызывая искусственный румянец. Так-то лучше. А то краше в гроб кладут. Хотя про гроб лучше даже не заикайся, милочка…

Достав из холодильника вишнёвый сок, я бросила его в сумку. Сомнительная замена красного вина, но последнее мне просто не продадут в этом городе при всём желании. Самоубийц нет. Папа шериф и всё такое…

Первые три урока прошли тихо и спокойно. Меня особо никто не трогал, учителя, заметив моё подавленное состояние, тактично лишний раз не спрашивали, а ходящий за мной хвостиком Майк сначала пытался расспросить о причинах плохого настроения, но, получив недобрый взгляд, тут же отстал, пробормотав что-то про женские штучки и то, что раз в месяц женщины становятся опасны для общества. Мне не хватило сил даже усмехнуться.

— Господи, дай мне сил… — шептала я хмуро, бредя в столовую. — Осталось пережить биологию с физкультурой — и можно ехать домой.

Взяв немного винограда и пустой стакан для сока, я села за свой обычный столик. Налила сок и, оставив стакан нетронутым, хлебнула из горла бутылочки.

— Ой, это мне? — обрадовался Тайлер, хватая сок.

— Не тр-рогай! — рыкнула я, убивая взглядом.

Парень аж отскочил от меня:

— Ладно-ладно, — он, опасливо посматривая на меня, пододвинул сок на место. — Я просто плохо подумал…

— Я же говорил, — шёпотом пробормотал Майк, кося на меня.

Поймав мой хмурый взгляд, упёрся глазами в столик, ещё и руки под ним спрятал. Я вздохнула.

Ну, вот… Теперь тебя боятся, Белла. Нужно не забыть извиниться завтра. Пожалуй, ПМС — действительная неплохая отговорка. Если учесть, что такое состояние у меня раз в год, то ребята будут думать, что я себя ещё и хорошо сдерживаю в остальные одиннадцать месяцев…

К чёрту, лучше бы осталась дома…

Задумавшись, я медленно ела виноград, прожёвывая косточки. Если прижмёт аппендицит, то лучше в юности. Итак, что-то мне показалось странным сегодня…

Вроде, Элис на химии была какой-то непривычно взволнованной, и я часто чувствовала её взгляд на уроке. Может быть, она видела, как её брат решил остаться навсегда в неизвестном далёко, и теперь она думает, как бы избавиться от досадной неприятности в моём лице? Нет, нельзя так плохо думать о той, кто дважды тебя спасла…

Оглянувшись на столик Калленов, я встретилась с внимательным взглядом светлых глаз. Твою же мать! Небо, почему именно сегодня?!

Сжав зубы, я отвела раздражённый взгляд от Эдварда Каллена. Вот кто никогда не спутает менструацию с просто плохим днём хотя бы в силу особенностей физиологии вампиров. Что же, его присутствие объясняло взгляды Элис.

Замечательно…

Я выпила сок из бутылочки, мысленно желая, чтобы он превратился во что-то покрепче. Но чуда не случилось.

В этот момент я услышала, как кто-то неподалёку стал неумело пощипывать струны гитары. Хорошо настроенный инструмент жалобно отзывался на такое отношение. Несколько взятых аккордов воскресили в памяти дорогую сердцу картину.

Тёплый вечер у камина, мои ноги укрыты шерстяным пледом, а голова покоится на плече Лёшки, который ласково перебирает струны, напевая старый, как мы, романс Павла Германа…

— Лёшик, а научи меня…

— Валечка, ну это же долго, — вздыхает, уже соглашаясь, муж…

Через несколько минут он начинает подозревать меня в обмане, и, собственно, он прав.

— Ты уже умела играть на гитаре! — обличил он меня, не обидно щелкая по носу.

А я смеюсь, заливисто и счастливо. Как только с ним смеялась.

Почти все пионеры хоть чуть-чуть, но умели играть. Особенно в нашем военном городке. Развлечений-то для детей никаких…

Через полчаса я уже уверенно наигрываю романс, а муж сидит рядом, улыбается, смотрит тепло, с гордостью… Я начинаю петь, и его улыбка становится абсолютно мальчишеской.

Только раз бывает в жизни Встреча,

Только раз с судьбою рвется нить.

Только раз в холодный зимний вечер

Мне так хочется любить!

Да, не для моего голоса этот романс, пару раз я откровенно сфальшивила. Но мой муж ни словом, ни взглядом не выразил мнение о моих музыкальных способностях. А на последнем куплете его сильный баритон соединился с моим, отчего исполнение стало почти идеальным. Я не старалась вывести то, что не было дозволено моим голосовым связкам, а он охотно спасал меня… Идеальный мужчина… Последней ноте нужно было быть грустной, но у меня не получилось выразить ностальгию романса. Не тогда, когда рядом со мной сидит этот человек и смотрит на меня своими серыми любящими глазами.