Характерник (СИ) - Ли В. Б. - Страница 26

Первыми начали атаку татары, их легкая конница приблизилась к нашим укреплениям и стала огибать их с обеих флангов на безопасном удалении. После они попытались сблизиться с нашей конницей, стоявшей на флангах, но казаки, выждав наверняка, открыли огонь из самопалов, каждый успел дать залпы из обоих. Татары, понеся заметные потери, так и не выстрелив из своих луков, по дуге развернулись и умчались обратно. Казаки не стали преследовать их, принялись споро перезаряжать свои ружья. Через небольшое время вступила в бой тяжелая конница татар в латах, разогналась сплошной лавой прямо на наши огневые позиции, стремясь проломить их своей массой и напором. За ними устремились остальные татары, рассчитывая развить успех первой своей линии.

Тут открыла огонь наша артиллерия, ядра косили сплошной просекой, но враг шел упорно вперед, несмотря на потери. Вступили в бой стрелки залпами из своих самопалов, но все же татары прорвались к нашим укреплениям, тучей стрел накрыли их, поражая наших бойцов и гармашей-артиллеристов. В критический момент, когда вся вражеская конница увязла в ближнем бою, прорывая нашу оборону, казаки с флангов устремились к врагу, обходя его по кругу, замыкая в свое кольцо. Татары вовремя не заметили маневр нашей конницы, не смогли развернуться и уйти из-под удара. Началась прямая рубка саблями, в которой заметно превосходили казаки, они, не размыкая круг, все больше сжимали врага, а тот отчаянно сопротивлялся, зная, что пощады не будет. Сеча шла до самого вечера, пока последний татарский воин не пал под саблей казака.

Победа далась нам немалой кровью, погибли или ранены около четырех тысяч казаков из девяти тысяч, вступивших в сражение. Каждый татарин, умирая, пытался забрать с собой ненавистного врага, едва ли не зубами вгрызаясь в его плоть, среди наших пострадавших оказались и такие, укушенные в ногу или руку. Спасли жизнь каждому третьему раненому, на моем счету около двухсот из них, но исцелял опять же на грани истощения своих сил, с вынужденными перерывами на отдых и небольшой сон. Три дня оставались на поле боя, лечили раненых, хоронили погибших, как своих, с воинскими почестями, так и татар, собирали трофеи, прибрали себе обоз врага. В своем последнем походе татары награбили немало добра в запорожских землях на правобережье, а теперь мы отняли его обратно.

После еще дня отдыха продолжили марш к Очакову, почти не встречая сопротивления, только несколько раз нам попались небольшие группы противника, тут же убирающиеся с нашего пути. Через два дня подошли к крепости, окружили по всему сухопутному периметру. За прошедшие два года после прошлого похода и разрушения крепости его частично отстроили, восстановили башни и портовые сооружения, установили пушки, нам они видны на верхней орудийной площадке башен. В порту судов нет, по-видимому, при нашем приближении спешно покинули его. Вороты крепости заперты, османский гарнизон на стенах, следят за нами в ожидании штурма. Наша артиллерия выдвинулась вперед, гармаши принялись за пристрелку по орудийным позициям. В этот раз у нас нет осадных пушек, огонь открыли из полевых орудий, канониры выбивают османскую артиллерию на башнях и стенных казематах.

Как и при осаде Газы-Кермена, атаман не стал спешить со штурмом, за неделю гармаши поразили артиллерию противника, разбили ворота, лишь затем ночью казаки пошли на приступ. Крепостные сооружения в Очакове слабее, чем в татарской, да и обороняющихся поменьше, их около двух тысяч, так что наши бойцы без особых трудностей взяли стены и башни, в течении ночи выбили осман с них. После добили остатки противника на улицах, принялись за грабежи отстроенных после пожара домов. Добычи в этот раз меньше, почти половина строений еще не восстановлены и пустуют, да и в обжитых не густо с добром. Но воинских трофеев набрали с лихвой - пушек, мушкетов, пороха и других припасов, снаряжения, взорвали башни, жечь крепость не стали. На третий день после взятия османской цитадели направились в обратный путь с тяжело нагруженным обозом и освобожденными из плена и рабства христианами, их набралось около 300.

Обратно шли одной колонной, растянувшейся на несколько верст. Идем неспешно, сдерживает обоз, да и спешить особо ни к чему, основную задачу похода выполнили. Главные силы татар в нижнем Приднепровье разбиты и уничтожены, Очаков взят, осталось еще решить с захватом Газы-Кермена и разгромом собравшегося в нем войска. Сомнений в успехе нет, крепость мы уже в прошлом году брали, разрушили основные ее укрепления, так что особых сложностей у нас не должно быть. Возвращение к татарской твердыне заняло около недели, в последних числах октября подступили к ней и соединились с оставленными здесь полками. В своем сражении с татарами они потрепали противника, вынудили отступить в крепость, а после заперли ее. Такого ущерба противнику, как в битве с главными силами, здесь не нанесли, будем добивать за стенами. Всего их около пяти тысяч человек, рать немалая, но посильная нашему войску из восьми тысяч бойцов.

Нашему штурму в какой-то мере помешали начавшиеся дожди, гармашам доставил проблем отсыревший порох, правда и у вражеских артиллеристов такие же трудности. Подобная проблема и у стрелков с самопалами и мушкетами, впрочем у татар с луками тоже, под дождем ими не постреляешь. На третий день после подхода к крепости кошевой решил штурмовать под проливным дождем, не дожидаться, когда он перестанет. Ночью, почти при абсолютной темноте из-за затянувших небо туч и шуме дождя, казаки скрытно пошли на приступ стен. Первыми взобрались скалолазы, тихо убрали дремлющую от бессонных ночей стражу, скинули канаты, по ним взобрались остальные казаки штурмовых отрядов. Часть из них атаковала охрану ворот, другие бросились к башням и казармам, блокируя их до подхода основных сил.

Как только наши штурмовики открыли ворота, туда без лишнего шума проникли первые отряды, расходясь вдоль стен в обе стороны, за ними другие, полк за полком. Поднявшие тревогу татары уже не могли помешать казацкому воинству, началась ночная рубка саблями, ножами, копьями, почти вслепую, по едва видимым контурам. Чтобы как-то различить своих, казаки кричали "Гайда", татары - "Алла", но сумятицы хватало, путали и били своих. В рукопашных схватках сказалось наше преимущество в численности и боевом мастерстве каждого воина, к рассвету казаки преодолели основное сопротивление противника у стен и казарм. Бои перешли на улицы и дворы, во второй половине дня наши бойцы завершили полное уничтожение татарского воинства, как всегда, пленных не брали.

Ночной бой принес многочисленные потери у нас, погибли от рук врага и потери крови от резанных и колотых ран около тысячи воинов, раненых вдвое больше. Спасли только четверть, слишком тяжелые увечья, хотя всеми силами боролись за жизнь каждого. Простояли в крепости почти неделю, дожидались окончания дождей, да и раненым дали возможность немного поправиться, набраться сил перед трудной дорогой по размякшему грунту. Добирались домой две недели, тянули застрявшие в грязи повозки, наш обоз растянулся на добрые две версты. В конце ноября, спустя почти два месяца после выхода в поход, наконец подошли к Сечи, грязные, усталые, потеряв половину своих товарищей. Но боевой дух не потеряли, среди казаков нет и следа уныния, только радость от завершения трудного пути и победы над врагом, да и дуван выдался неплохим.

После круга с раздачей доли каждому семейных казаков отпустили в долгий отпуск, на всю зиму, меня тоже, чем с удовольствием воспользовался. Год у меня выпал трудный, почти половина его прошла в разъездах, сначала с посольством, затем в осеннем походе, накопилась усталость, как физическая, так и душевная, из-за волнений и переживаний. Дома больше отдыхал, работы не очень много, Катя сама справилась с уборкой урожая на нашем огороде, другими хлопотами в нашем разросшемся дворе. Прикупила еже живности, теперь у нас в хозяйстве четыре лошади, у Каурки, Катиной кобылы, стригунок, две коровы, одна из них отелилась, три хряка, десяток овец, кур с два десятка. Сама Катя довольна, в ней даже появилась какая-то жадность к работе, не может сидеть праздно ни минуты. При том еще у нее остаются силы на наши бурные ночные занятия, с великой охотой и выдумкой. Нередко поражаюсь, откуда в Кате столько энергии, на все ее хватает.